Князь Святослав - Борис Васильев

Спасла его только удача. В городе вдруг, сразу во многих местах, вспыхнул пожар. Заметались женщины и дети, все ворота, кроме тех, возле которых шла битва, оказались закрытыми, и жители в панике бросились в них, сметая собственных защитников и увлекая их за собою. Толпы ринулись к Волге, в то время как в городе полыхал пожар, металась брошенная скотина, с треском рушились обгоревшие скелеты зданий.

И тут из ворот горящего города вышел улыбающийся Морозко.

— Ты так остервенело работал мечом, великий князь, — сказал он, — что булгары растерялись и не заметили, как я с дружиной проник в город. Ну и запалил его со всех сторон, пока мои дружинники добивали там вооруженных мужчин. Все просто, только учти, что хазары и сами хитры. И ты, прежде всего, думай об их хитрости, а не уповай на собственное нахальство.

Великий князь на этот раз не обиделся. Морозко был прав, и он, виновато вздохнув, искренне поблагодарил его.

— Отдать дружинникам воеводы Морозко всю добычу, — сурово распорядился он — Кто позарится хоть на колечко, выгоню!

— Какая там добыча… — отмахнулся Морозко.

Святослав сурово глянул на него, и воевода сразу примолк.

— Похоронить человека Неслыха с великой честью. Как варяга, в ладье. Вокруг уложить сорок отрубленных голов вражеских воинов и одну заколотую женщину…

— Это уж слишком, великий князь…

— Они совершили неслыханное злодеяние! — выкрикнул Святослав. — Они убили посла, и пощады им быть не может. Исполнить, как я повелел!

Морозко вместе с дружинниками уложили убитого посла, бросили к его ногам сорок отрубленных голов воинов, мертвую девушку и три сломанных меча. Затем труп посла обложили ветвями можжевельника и берестой, подожгли и оттолкнули от берега.

Потрясая мечами, дружинники кричали «Слава!», пока горящая лодка не скрылась с глаз.

Три дня великий князь Святослав праздновал тризну по погибшему послу. А потом огнем и мечом прошел по всей Волжской Булгарии, сжигая дома и беспощадно убивая мужчин. Волжская Булгария практически перестала существовать.

4

После кровавого разгрома Булгарии Святослав велел дружинам грузиться на суда прежним порядком и сплавляться далее вниз по Волге. Движение громоздких судов и здесь было осложнено многочисленными блуждающими отмелями, а потому продвигались они медленно. С песчаных заносов насады вытаскивали новгородцы без оружия, чтобы не привлекать внимания посторонних глаз. Повелев дружинникам прятаться в сырых трюмах, великий князь вместе с Морозко лежал на палубе в холщовой рубахе и таких же портках. Лежал, прикрыв веки и делая вид, что дремлет, тщательно обдумывая, как бы поближе подкрасться к Хазарскому каганату. Поэтому и выслал вперед две лодки-однодеревки с глазастыми проверенными друзьями, Сфенклом и Радыпей, которого оценил в первых же стычках с булгарами. Они должны были не только находить дорогу среди отмелей, но главным образом приглядывать за берегами.

— Ну, куда дальше? — вздохнув, угрюмо спросил Морозко.

— Ты забыл, сколько буртасы убили русских витязей моего отца?

— Представляю, какую резню ты, великий князь, там устроишь.

— А ты знаешь, воевода, полководцев с мягким сердцем?

— Знаю. Свенельд.

Великий князь помолчал. Потом сказал:

— Свенельд хранит южные границы Руси.

— А ты? Мстишь сыновьям и внукам неразумных буртасов?

— А я завоюю себе собственное княжество! Собственное, воевода, собственное!

— Завоюешь, — согласился воевода. — Но в нем вряд ли найдется место для меня.

— Так… — великий князь растерялся, что очень редко случалось с ним. — Так без тебя я ничего не смогу сделать. Ты, воевода, не только моя правая рука, но и учитель.

Морозко не сдержал самодовольной усмешки. Но сказал:

— Жестокости я тебя не учил.

— С булгарами я погорячился, хотя они убили посла, а это — величайшее преступление. Но ведь буртасы перебили дружинников моего отца, что требует отмщения, воевода. И все же женщин я не трону.

— Княжеское ли это слово, великий князь?

— Слово есть слово.

Морозко помолчал. Потом сказал, основательно подумав:

— А если они сдадут город?

— Они знают, что их ждет.

— И все же, великий князь?

Теперь промолчал Святослав.

— Послом к буртасам поеду я, — твердо сказал Морозно.

— Не поедешь. Месть за погибших киевлян священна. И я возьму их город на копье.

— И не устроишь больше похорон варяга?

— Если они тебя не убьют.

Опять помолчали. Потом Морозко сказал:

— Напрасно ты, великий князь, своих друзей в дозор отправил. Буртасы давно знают, что ты идешь на них. И готовятся придержать нас, пока не разбегутся женщины и дети.

— Почему ты так решил?

— Потому что мы плывем среди песчаных отмелей по изгибам Волги, а жители разгромленной тобою Булгарии давно уже известили буртасов о нашем появлении. Их тропки куда прямее наших.

Дозорная лодка, плывущая впереди вдоль левого берега, неожиданно развернулась и направилась к первой насаде.

— Что-то приметили, — сказал Святослав. — Там — Радыпя из Новгорода. Парень старательный.

Лодка еще не подошла к насаде, как Радыпя, вскочив, закричал:

— Конный разъезд вдоль левого берега!

— Молодец! — крикнул великий князь. — Ступай к берегу, следуй далее под кустами!

— Ну, я же тебе говорил, что тропки всегда прямее реки, — сказал Морозко.

— Знают, что им пощады не будет.

— Не надо, — Морозко вздохнул и сокрушенно покачал головой.

— Что — не надо?

— Сирот плодить, княжич. Город ты спалишь, долг того требует, но мужиков-то подряд не коси. Не выживут тут бабы и детишки без мужиков. Обезлюдишь Волгу, и кочевники на наши земли бросятся.

Великий князь сурово молчал.

— И когда это было? — вновь начал Морозко. — Тех, кто наших воинов порешил, уж и в живых-то нет. А сын за отца — не ответчик.

— Умеешь ты уговаривать, воевода.

— Так ведь сам посуди…

— Ладно! — вдруг резко оборвал Святослав. — Сказал уже, что умеешь уговаривать.

Воевода Морозко и впрямь умел уговаривать. Великий князь на копье взял город, спалил его дотла, но из захваченных мужчин казнил только сорок человек. Их головы украсили погребальные ладьи погибших в бою дружинников.

1

После разгрома войска буртасов Святослав, не тронув более ни одного селения, вступил в земли Хазарского каганата.