Водители - Анатолий Рыбаков

– Подумаешь! – презрительно сказала Нюра, но позавидовала Платонову: баллонщик, мальчишка, а додумался!

Она вписала Платонова в ведомость и сказала:

– Кто у нас сто тысяч наездил? Один Демин?

– Почему только Демин? Гляди сюда: вчера сто тысяч закончили и Абрамцев, и Никуличев, в этом месяце закончат еще двенадцать шоферов.

– У них машины хорошие, – грустно проговорила Нюра, посматривая больше на ворота, чем в ведомость, – а попадется такой «колдун»…

– Чего ты на него жалуешься? Моторчик на нем хороший, ходовая часть в порядке – только езди, радуйся.

Нюра оторвала свой взор от проходной будки и с интересом посмотрела на Потапова:

– И на «колдуне» можно сто тысяч наездить?

– Вполне. Он ведь только с виду плох, да так кое-что по мелочи разболталось, а попади он в хорошие руки… Тут мудрость небольшая. Береги машину, смазывай почаще да езди аккуратно – вот тебе и сто тысяч.

Вошел технорук Любимов, удивленно посмотрел, как Нюра расположилась на капотах, но ничего не сказал. И это мучило ее. Поляков бы велел убрать капоты – и дело с концом, а этот молчит. Нюра насупилась и уткнулась в ведомость.

Любимов и Потапов обсуждали план ремонта машин. Нюра прислушивалась к их разговору. В июне и «колдун» должен по графику стать в ремонт. Ее волновал вопрос: сменят на «колдуне» кабину или нет? Правда, на складе новой кабины нет, но разве трудно достать? Сколько ей еще на такой мучиться?! И эти наращенные борта… Пусть сделают машину как полагается. Сейчас возьмет и скажет. Вот дойдут до ее машины, она и скажет.

Но они никак не могли дойти до ее машины. Начали с автобусов и по целому часу толковали о каждом. А тут стали появляться люди: всем нужен технорук, бегают за ним по базе.

Все же, хоть и медленно, дело продвигалось вперед. Они закончили автобусы и перешли к грузовым. По списку Нюрина машина третья. Потапов уже вынул ее лицевую карточку. Но вошел Смолкин и стал куда-то звать Любимова.

«Принесла его нелегкая!» – думала Нюра, неприязненно посматривая на Смолкина.

– Посидите здесь, – сказал Любимов, – сейчас я закончу и схожу с вами. Так что у нас по «24-26»? – обратился он к Потапову.

– Углубленную профилактику надо делать, – сказал Потапов.

Он помолчал, потом добавил:

– Не мешало бы и кабину сменить. Уж больно вид неказист.

Нюра с благодарностью посмотрела на Потапова.

– Между прочим, – оживился Смолкин, – в Тракторсбыте есть две новенькие кабинки. Мечта!

– Это какой же номер «24-26»? – вспомнил Любимов. – Да, да, этот, с наращенными бортами, ученический. Но ведь если менять кабину, ремонт обойдется в тысячу рублей.

– Что вы! – воскликнул Смолкин: ему уже не терпелось купить кабину. – Цена ей всего четыреста рублей. Зато кабиночка!

– Одна у нас осталась такая, – сказал Потапов, – весь парк уродует.

– Самая хорошенькая девушка на базе и ездит в самой плохой кабине. – Смолкин засмеялся. – Ну как можно, товарищ технорук?

Любимов и сам был не против, но ведь непредусмотренный расход! И как раз в такое время.

– На собрании вы очень хорошо говорите, – сказала вдруг Нюра, – а сами? Раз «24-26», значит, можно ездить как попало?

– Почему же как попало? – ответил Любимов. – Ведь на машине есть кабина.

– Какая же это кабина?! Это насмешка, а не кабина! Вам, видно, все равно, на чем шофер ездит.

– Хорошо, – сказал Любимов, – отметьте, Иван Акимович, кабину. Посмотрим, что можно сделать.

Взгляд Нюры упал за окно… Она вскочила на ноги.

– Ты чего? – удивился Потапов.

– Иван Акимович, мне идти нужно, – торопливо бормотала Нюра, складывая ведомости, отряхиваясь и хватаясь за чемоданчик, – опаздываю, проговорила я здесь.

– Ну, иди, иди.

– Я завтра еще зайду! – уже в дверях крикнула она.

Выскочив из конторки, Нюра, стараясь не смотреть в сторону левого навеса, независимой походкой направилась к проходной. Под навесом Демин со своим приятелем Антошкиным разбирали мотоцикл. Увидев Нюру, Демин оторвался от работы, замахал рукой, крикнул:

– Анна Никифоровна, вы здесь? Одну минуточку!

– Некогда, – ответила Нюра, не повернув головы.

– Только одну минуточку! – продолжал кричать Демин, поспешно вытирая руки. – Есть серьезный разговор!

– Некогда! – не останавливаясь, повторила Нюра и вошла в проходную.

Демин сбросил с себя комбинезон и, затягивая на ходу ремень, побежал за Нюрой. Но когда он выскочил из проходной, ее уже на улице не было.

Максимов делал теперь не больше двух-трех ездок с кирпичом, остальное время разъезжал с Вертилиным по разным учреждениям, но в каждой его путевке по-прежнему стояло шесть рейсов.

Вертилин как-то незаметно опутал его. Все началось с первой приписки рейса, а потом пошло одно за другим – тут сто граммов, там сто граммов, отказаться неудобно. Как-то Вертилин даже заставил Максимова подписать акт на побитый кирпич, которого тот и в глаза не видел.

За фамильярностью Вертилина уже сквозила небрежность, присущая нахальным ловкачам в обращении с людьми, которых они «держат в руках». Максимова раздражало это гладко выбритое, самоуверенное лицо. Жулик. Конечно, его, Максимова, дело маленькое – возить да помалкивать, но атмосфера беспокойства, окружавшая Вертилина, передавалась и ему. Он мог бы рассказать Тимошину об этом подозрительном уполномоченном, но он чувствовал себя на базе чужим. Даже Нюра, его напарница, молча сдавала ему машину, ничего не говоря и ни о чем не спрашивая. Он видел, что недостатки у «колдуна» устраняются, и, принимая от него машину, Нюра тщательно ее осматривает. Это заставило и его несколько внимательней относиться к автомобилю, но ему казалось, что все хорошее в жизни для него кончилось. Он никому не мог смотреть в глаза, точно украл что-то.

Он просил диспетчера перевести его к другому клиенту, но тот удивленно поднял брови:

– Зачем? Полторы нормы даешь!

Максимов начал грубить Вертилину, но тот только посмеивался: шоферы – все они такие, а этот никуда не денется.

Быстро прибавляющиеся на пристани клетки с кирпичом свидетельствовали о том, что дела Вертилина двигаются успешно. По его расчетам, стоимость перевозки составила уже двадцать тысяч рублей, имел же он счетов только на десять. Надо «делать документы» на остальные десять, и документы эти надо делать в колхозах, по три рубля за тонно-километр. Один пьянчужка счетовод выдал ему за небольшое вознаграждение несколько фиктивных счетов, но этого было недостаточно. Мало еще создать разницу в ценах, надо получить ее на руки. А так как расчеты производятся только через банк, то сделать это можно лишь с помощью организации, обладающей наличностью: например, колхоза, имеющего в кассе выручку от продажи на рынке продуктов. Присмотревшись к председателям колхозов, Вертилин остановил свой выбор на Масленникове, председателе сельхозартели «Новая заря».