Он - моя тайна - Оливия Лейк

— Что именно «нет»? — невинно распахнула глаза.

— Все нет, — резче чем следовало ответил.

Дина грациозно поднялась и ко мне приблизилась. Теперь она смотрела сверху вниз. А я пытался включить голову и не пялиться на длинные ноги. Какой же я скучный в своем костюме-двойке, а она женщина-весна в бледно-зеленом летящем платье. Мы сейчас целоваться должны где-нибудь под весенним солнцем, любовью заниматься, нетерпеливо одежду сбрасывая, а не о бизнесе говорить.

— Зачем ты это делаешь? — очень серьезно спросила. Я поднялся. Дина осторожно отступила, а вот губы облизнула провокационно. Для меня, естественно.

— Дина, я буду честен с тобой.

Ох, надеюсь, мне это зачтется.

— Мне действительно нужен свежий подход и креатив.

Она даже выдохнула. Рано, Дюймовочка.

— И еще мне нужна ты.

— В смысле… — изумилась натурально. — Барсов, ты вообще, что ли?! Во-первых, я замужем.

Я сложил руки на груди и дал ей высказаться. Мои аргументы против ее аргументов.

— Во-вторых, я не вещь. В-третьих, — и меня спокойного осмотрела, — что ты стоишь как древнегреческая статуя!

— Бога любви? — невинно поинтересовался.

— Бога самомнение! Знаешь, что…

В дверь коротко постучали. Наш кофе принесли. Дина смущенно отвернулась, но щеки горели, выдавали накал нашей деловой беседы.

— А ты богиня искушения… — мягко заметил, останавливаясь непозволительно близко. — Дина… — руки на плечи положил, но она встрепенулась, сбросила ладони и резко развернулась.

— Что тебе нужно от меня? Чего ты хочешь?

— С тобой быть хочу.

— Ты что, в любовники ко мне набиваешься? — и рассмеялась нервно. Это действительно звучало весело.

— Нет, я не буду делить тебя с другим мужчиной.

— Другой мужчина вообще-то мой муж!

— Надеюсь, это ненадолго.

— Сногсшибательная наглость! — воскликнула Дина. — Ты вообще… вообще ненормальный!

Да, наглость, согласен. Возможно даже, не совсем здоров. Но если бы не был таким, не добивался ее упорно, то хрен бы она моей стала. Шестнадцать лет назад я мог послушать ее и отвалить (как меня просили), но я не сдался, и Дина Власова стала моей. Она не просто позволила любить себя, она душу мне открыла. Сердце отдала. Мне нужно было помнить об этом, тогда не усомнился бы в ее верности. Я дважды терял самую нужную женщину, больше не повторю своей ошибки. Никогда не поздно начать заново, если сердца связаны. Ключевое, конечно, если…

— То есть ты думаешь, что можешь ворваться в мою жизнь, объявить свою волю, и я побегу за тобой, роняя тапки? Серьезно?

— Ты любишь мужа?

— А ты сомневаешься? — надменно подбородок вздернула.

— Есть немного. — Не буду тыкать в очевидное — ее реакцию на мою близость. Это слабое место, а указывать на слабости — очков мне не добавит. — Дина, мы столько времени спустили на обиды. Я так и не смог полюбить другую.

— Ты спустил! — эмоционально возразила. Да, права. Я потратил эти годы на пустое. — У меня все нормально! — она покачала головой и как-то смягчилась даже. — Я поторопилась: ты все тот же вздорный мальчишка. Старую игрушку увидел и снова поиграть захотел…

— Считаешь меня самодуром? — удивленно бровь приподнял. — Поверь, это не прихоть. Я уверен, что между нами осталось что-то. А если осталось, значит, мы не забыли. Дина, — и я не выдержал, к себе притянул, обнял, — ты мне необходима. Я ничего не забыл… — хрипло произнес, путаясь в облаке мягких волос. На языке плясал вкус сахарной ваты, билось желание попробовать десерт, на первый взгляд простой и доступный, а попробуй повтори. Да и отказаться невозможно.

— Барсов, пусти, — и задрожала в моих руках. Это как раз то самое «нет», которое «да». Ее тело согласно. Я жадно набросился на нее, целовал, соблазнял, завоевывал. Нужна она мне. Напряжение разрывало. Ни одну женщину я так не хотел. Наваждение какое-то. Моя Дюймовочка еще и Ведьмочка. Похоже, я махровый однолюб. А это не лечится. Разве что любовью той самой.

— Не смей… больше… так делать! — Дина разорвала поцелуй, но отдышаться не успела.

— Скажешь ничего не почувствовала? — мои руки скользнули к упругим ягодицам. Сжал сначала, потом приподнял и болезненно бедрами потерся. У меня дым валил отовсюду.

— Почувствовала, — улыбнулась и подалась ко мне, губами потерлась и шепнула: — Что ты законченный эгоист, — и с силой толкнула в грудь.

— Если бы я был другим, хрен бы ты моей стала! — завелся я. Дина никогда не любила положительных мальчиков. Ее всегда завоевывать нужно было, брать, как крепость, а хорошие мужики так не делают. Хорошие женщину слушают и исполняют ее желание. Да, я не такой!

— Я и сейчас не твоя!

— Ты в моих руках, дрожишь, на поцелуи отвечаешь. Так чья ты, Дина?

— Потому что ты прешь, как танк! — и вырваться попыталась.

— Если бы тебе не нравилось, — схватил еще крепче, — то въебала бы мне по морде, а не ерзала и возбуждала.

Грубанул, да, но не железный я. Ее отказы всегда самыми болезненными были.

— Хорошо, — и дала мне леща.

— Блядь! — выругался я.

— Так понятно?

— Нет!

Тоненькая и грациозная Дюймовочка въебала мне еще раз.

— Я отказываюсь от сотрудничества с вами, Максим Игоревич.

Я не стал насильно удерживать, потому что Бог-то любит троицу, а я схватил по морде только дважды. Могла бы еще по яйцам засадить, а у меня на них большие планы. Пора семью заводить. С Диной.

— Идите в пешее эротическое без меня.

Дина круто развернулась и вылетела из кабинета. Я упал в кресло. Подведем итог: пока пиздец. Но это пока.

— Ирина Петровна, — пригласил секретаршу, — мне нужны цветы. Много.

Она даже бровью не повела.

— Куда отправить? — только спросила.

— Я дам адрес.

Дина

Какая возмутительная наглость! Меня до сих пор трясло от страсти, точнее, от злости. Ладно, самой себе лгать не буду — оба чувства одинаково сильно вибрировали внутри: злилась я головой, а сгорало от запретных чувств сердце. Барсов окончательно выбил из-под ног почву. Появился из ниоткуда и зовет в такое же никуда! И настойчиво так! Нужна. Хочу. Подчиняйся моим хотелкам. А мои желания, жизнь, семья совсем не важны. Ни слова о моем сыне. На другого мужчину Максу плевать, но неужели думал, что я смогу от ребенка с легкостью отмахнуться?! Ненормальный.

Я прыгнула в свой «Мини Купер» и отчего-то расхохоталась. Да ни о чем он не думал! Поиграться хотел! Просто встретились и накатило: я — его молодость, первая глубокая влюбленность и гештальт пресловутый. Макс даже действовал порывисто и целеустремленно, как в первый раз. Я ведь по Полонскому сохла первое время и его товарища Макса Барсова не воспринимала, как потенциального ухажера. Хотя он был хорош собой, обаятелен и при деньгах. Больших деньгах, для провинциалки-первокурсницы, который я была, настоящая удача: меня обхаживал такой зачетный парень, жизнь удалась! Но я отказала. И не единожды! Но Макс не отступился: завоевывал меня лихо! Подарки, сюрпризы, внимание. Он не пытался сломить меня и взять нахрапом. Макс просто шел к цели, обескураживая настырностью и честностью. Против такого лома просто не придумали приема. В юности такое упорство уместно, а сейчас мы слишком взрослые и проблемные, чтобы любить одним лишь сердцем и с легкостью идти на поводу страстей.