Мажор на меня поспорил - Джекки Корд

уже ничего не помешает и не поможет. За секунду в сон улетаю.

Проваливаюсь и от реальности отлючаюсь.

Скорее всего, если рядом со мной кто-то танцы с бубном устроит, я не проснусь. Ни за что.

Организм вымотался. На износ.

Не знаю сколько времени проходит, но по какой-то причине я сама просыпаюсь. Сознание меня как будто насильно из дремоты выталкивает. Настолько резко и неожиданно, что я глаза открываю и не понимаю что вокруг меня происходит.

Внутри лишь чувство стойкое, что у меня есть какое-то незавершенное дело.

Подрываюсь с места в попытке всать, но переоцениваю свои возможности. Тело по прежнему слабо и я падаю обратно.

— Рома?! — С каким-то ужасом в голосе зову парня, потому что его рядом нет и за считанные секунды внутри меня тревога разгонятеся.

Вокруг темно и слишком тихо.

Видимо это как раз привлекает внимание, потому что я слышу шаги в сторону комнаты.

— Лиза? — Вдалеке слышу немного взолнованый голос парня и почти сразу зажмуриваю глаза, потому что в комнате загоряется яркий свет и глаза режет. — Извини. Я сейчас выключу.

Да. Так однозначно лучше.

— Здесь врач. — Сафронов меня как будто предпреждает.

— Меня зовут Руслан.

В комнате, оказывается, есть еще кто-то.

Здороваюсь и пытаюсь разглядеть доктора, но глаза снова никак к тусклому освещению приспособиться не могут.

— Сколько я проспала?

Мне неудобно, потому что очевидно, что этот человек меня ждал. Никто же меня не разбудил.

— Недолго. — Бытро роняет Роман и его сразу же оттесняет врач.

Если этого человека… кхм-м… так можно назвать.

Да он нас от силы лет на пять старше. Симпатичный. Очень даже. Такой… еще чуть-чуть и его смазливым можно было бы назвать.

— Вы точно доктор? — Залипаю на него.

Во-первых, просто рассматриваю (а что, нельзя?). А, во-вторых, у меня еще и реакция замедленная из-за плохого самочувствия.

Но пусть не думает себе ничего лишнего. Это не флирт. Я факт констатирую: ему бы в модели, а не во врачи.

Даже странно, что у нас в медицине такие кадры есть. Надеюсь, что диплом он не за красивые глаза получал.

— Точно.

— У вас, наверное, очередь из пациентов. — Говорю все, что в голову приходит, потому что инстинкт самосохранения напрочь пропадает и мне уже не важно, что обо мне окружающие подумают.

35

— Твоя девушка? Симпатичная.

— Не слушай ее. Бред всякий несет. — Резко отвечает Сафронов. — Ты же видишь ее состояние. Говорит, что ты милый, но у самой температура. В таком состоянии ей даже показаться может, что ты и человек хороший.

Голова раскалывается. О чем это они?

Что я сказала такого, что Рома взъелся?!

И вообще! Как он с доктором разговаривает?!

— Скоро лечение поможет и ей станет легче. Тогда и узнаем что она реально думает. — Кажется Руслан над Сафроновым насмехается.

Голова трещит и раскалывается. Во всем теле слабость такая, что глаза открыть сложно. Так и получается, что я лежу и слушаю всю эту ругань. Как свидетель, о котором парни не подозревают.

— Серьезно у вас все, раз домой притащил?

— Я тебя для осмотра позвал, а не исповедоваться в личной жизни. — Под усмешку молодого доктора парень ведет себя еще чуть более агрессивно. — Скажи мне как Лиза и что делать дальше, а потом можешь проваливать.

Морщусь. Они так своей перепалкой заняты, что я лишней себя чувствую.

— У нее обычное переохлаждение умноженное на усталость. Поэтому так быстро слегла твоя девчонка. — Резюмирует Руслан. — Лечения, что я прописал будет достаточно. Вскоре встанет на ноги.

— Хорошо. Спасибо. — Судя по голосу Ромы он успокоился.

А на «твоя девочка» никак не реагирует. Решает мимо ушей пропустить?

— Кстати, отец в курсе?

— В курсе чего?

Я пытаюсь вслушиваться, но постепенно в сон проваливаюсь. Лечение, наверное, отчасти помогает и организм отключается на отдых.

— Чем ты занимаешься.

Это мне уже снится или реально Руслан говорит?

— Ему все равно.

— Не когда ты его позоришь.

Странный диалог. Вряд ли похож на правду. Воображение во сне придумывает уже свои детали.

Все больше убеждаюсь в этом, потому что дальше перед глазами начинаются какие-то мультики, а голоса парней отдаляются.

И вот я вижу Маринку, Краснова. Потом книгу какую-то читаю. И вообще сейчас на дворе лето.

Точно сплю.

А просыпаюсь когда солнце в глаза ярко светит.

Глаза открываю и понять не могу где и что тут делаю. Вроде бы рядом мои вещи: учебники, тетради и рюкзак. А вот остальное всё точно не мое.

Приподнимаюсь на локтях и вокруг оглядываюсь.

Никого. Тишина.

В голове калейдоскопом разные фрагменты со вчерашнего дня и ночи мелькают.

Еще бы понять что на самом деле было, а что плод моего воображения.

На удивление я чувствую себя намного лучше чем вчера. Почти новым человеком.

Бросаю взгляд на часы и с ужасом понимаю, что уже опоздала на учебу.

Вскакиваю с кровати и начинаю собирать вещи. Закидываю все в рюкзак, но вскоре доходит до меня, что я еще достаточно слаба.

Вот беру в руку пенал, в силы удержать нет. Еще и по телу разгоняется мелкая дрожь.

Так, мне присесть надо.

Слишком резко не стоит действовать.

Сажусь на кровать и случайно рюкзак задеваю.

Он с грохотом падает на пол и все мои старания коту под хвост идут. Книги, в перемешку со всем содержимым, разлетаются по полу.

Слышу как дверь открывается.

Раздаются шаги.

Это Роман. Нутром чую. На шум идет.

Нащупываю покрывало и инстинктивно натягиваю его на себя. Пусть не смотрит куда не надо.

— Вижу, что ты очнулась. — Произносит равнодушно.

В голосе ни капли заботы. Хоть спросил бы ради приличия о моем самочувствии.

— Твоими стараниями.

— Я не очень и старался.

Да он само очарование. И как только в него девушки влюбляются?

— Да ладно тебе. — Улыбнуться пытаюсь, но губы просто нервно дергаются. — Врача вызвал, чай сделал, одеялом укрыл…

Пусть не прибедняется. Не так он плох, как казаться хочет.

— Кстати, где ты спал?

Даже для себя неожиданно спрашиваю и резко голову вбок поворачиваю. Смотрю на Сафронова затаив дыхание. Нервничаю.

— Рядом с тобой. — Расплывается в нахальной улыбке и с удовольствием за моей реакцией наблюдает. — Не хотел оставлять без присмотра. Ты же во мне так нуждалась.

Почему его слова звучат вроде как и правда, но с другой стороны имеют двоякий смысл. Как будто недоговаривает он что-то.

— На что ты намекаешь? — Сглатываю. — Ты же ничего такого не сделал?

Краснею от одной только догадки что могло быть, но этого наглеца ничего