Замануха для фраера - Евгений Сухов

– Получается, что так.

– Так давай нырять еще. Я сейчас оденусь и тоже…

– Там больше ничего нет, – спокойно сказал Игорь.

– Как это – нет? – удивилась Лена. – А остальное золото?

– Я имел в виду: на поверхности ничего нет. Надо копать…

– Ил?

– Ил раскопали без нас, – ответил Игорь. – Глину. Золото тяжелое, лежит давно, так что… Нам нужна лопата.

– Так, купим!

– Конечно, купим. Плюс небольшой ломик типа «фомка». И завтра начнем копать.

– А все же, кто это копал до нас? – наклонила голову Лена.

– Не знаю. Но отвал возле ям совсем свежий.

– Может, они уже забрали все золото? – с испугом спросила Лена.

– Нет, – ответил Игорь. – Иначе металлоискатель бы молчал. Не-ет, – задумчиво протянул он. – Золото еще лежит там и дожидается своего часа.

– Нас дожидается? – спросила Елена.

– Может нас, а может – не нас, – опять задумчиво произнес Игорь и налег на весла.

Человек в шелковом халате с кистями, преклонных лет, но на вид еще вполне крепкий, читал свежую газету. Пытливые глаза прятались под роговыми тяжелыми очками, аккуратно постриженная бородка и ровные усики придавали его облику академический вид. Его можно было принять за профессора или даже члена-корреспондента Академии наук. На журнальном столике возле дивана, на каковом он удобно расположился, стояла розетка с печеньем и чашечка дымящегося кофе. Но не того кофе, который продавался в московских гастрономах в картонных банках и пах чем угодно, в том числе и вяленой рыбой, а настоящего, в обжаренных зернах, который был только что смолот и сварен в турке на медленном огне. Где добывала этот кофе супруга пожилого человека в шелковом халате, оставалось только гадать. Впрочем, Москва не Воронеж и не Тверь, и здесь за деньги и при наличии нужных знакомств можно было раздобыть многое. Деньги у пожилого человека с утренней газетой в руках, похоже, водились, а нужными связями ведала его супруга, женщина тоже в возрасте, но красоты совсем не увядшей. Впрочем, слово «женщина» ей подходило мало. Определенно, ей более подошло бы выражение «дама», к сожалению, вышедшее ныне из обихода и крепко подзабытое. Словом, пожилая пара была весьма красива, и в каждом из супругов чувствовалась порода, что говорило о непролетарском их происхождении. Поэтому не было ничего удивительного в том, что в этой квартире на Большой Дмитровке кофе источал необыкновенный по текущим временам запах.

Человек с профессорской бородкой откусил печенье и сделал крохотный глоточек кофе. Затем перевернул страницу и в спортивной колонке увидел заметку, обведенную траурной рамочкой. Он уже собирался отложить газету, потому как информация о покойниках, равно как и передовицы, посвященные отцу народов и успехам социализма, мало его интересовала, но глаза выхватили из рамочки одно-единственное слово – Казань. Пришлось прочитать всю заметку, после чего человек в шелковом халате выпил кофе залпом, даже не почувствовав, что он был очень горячим. Какое-то время он сидел, раздумывая о чем-то, потом поднялся и с газетой в руке прошел в спальню.

– Проснулась? – спросил он, встретившись с изумрудными глазами супруги. Когда-то, в прошлой жизни, эти глаза так поразили его, что он поклялся себе в том, что они станут принадлежать ему. Вместе с их обладательницей. Клятву он сдержал и ни разу не пожалел о том, что связал свою жизнь с дамой, обладающей такими глазами, телом и душой.

– Да, – ответила она. И мечтательно добавила: – Так замечательно пахнет кофе.

Она потянулась и с хитринкой посмотрела на него:

– Знаешь, я слышала, что встречается на свете порода мужей, которые подают своим женам, любимым, конечно, кофе в постель. Ты, случаем, не из этой породы? А, Савелий Николаевич?

– Из этой, – усмехнулся одними глазами Родионов. – Сейчас принесу. А ты пока вот прочитай.

Он отчеркнул ногтем статью в рамке и, передав ей газету, ушел на кухню.

Елизавета Петровна взяла газету и, приблизив ее к глазам, прочла:

Трагически погиб в прошлую среду в г. Казани центральный форвард тбилисской команды «Динамо» Вахтанг Георгиевич Геворгадзе. По сообщению нашего корреспондента, после матча с армянской командой, где решающий мяч, выведший «Динамо» Тбилиси в полуфинал, был забит Геворгадзе. Вахтанг Георгиевич, или, как его любовно звали члены команды и болельщики, Ваха, отправился на ближайшее к городу озеро отдохнуть от напряженной игры. Взяв лодку, он решил покататься на ней по озеру, зовущемуся Дальним Кабаном. Вечер был очень жарким, и футболист решил искупаться. Он прыгнул в воду, и больше его уже никто не видел. Очевидно, холодные ключи, которыми изобилует озеро, вызвали у знаменитого футболиста паралич мышц, и он не смог вынырнуть. Несмотря на активные поисковые работы тело Вахтанга Геворгадзе пока не найдено. Поиск продолжается. Редакция газеты присоединяется к родственникам и близким покойного и вместе с ними скорбит о неожиданной и невосполнимой утрате талантливого футболиста. Память о Вахтанге Геворгадзе, замечательном спортсмене и человеке, навечно останется в наших сердцах.

Когда он принес кофе, Елизавета Петровна уже прочла заметку и пытливо посмотрела на него:

– Ну, и что из этого следует?

– Футболист утонул на Дальнем Кабане.

Елизавета Петровна промолчала.

– И тела не нашли, – произнес Савелий Николаевич.

– Ну и что? – спросила Елизавета, хотя уже понимала, куда клонит муж.

– Значит, будут продолжать искать, – ответил он. – И могут найти…

– Не только тело утопленника, так?

Она присела на постели и некоторое время молчала.

– Тридцать лет прошло, – наконец, сказала она. – Тебе что, не дает покоя этот клад?

– Мне просто интересно, – улыбнулся Савелий Николаевич и сделался похожим на доброго дедушку. – А вдруг они все же найдут наше золото?

– Ну и что? – спросила Елизавета Петровна. – Ты заявишь во всеуслышание, что это золото, похищенное тобою из банка в восемнадцатом году, принадлежит именно тебе?

– Нет, – ответил Родионов.

– Ты попытаешься отобрать его у них?

– Нет.

– Тогда что?!

– Просто любопытно посмотреть.

– Это глупо! – резко сказала она.

– Может быть, – ответил он, нисколько не испугавшись взгляда супруги. Напротив, его улыбка стала шире.

– Чтобы ты сейчас ни сказал, я – против, – произнесла она, поджав губы.

– Ты меня отпустишь? – услышала она то, что боялась услышать. И промолчала.

– Так отпустишь? – Родионов подошел и присел на краешек постели. – Я только взгляну одним глазком, и назад.