Его апатия - Чингиз Абдуллаев

—Извините, что беспокою вас так поздно,—сказал Дронго,взглянув на часы: было около десяти, а в Москве—около одиннадцати.—Это господинПотребеев?

—Да. С кем я говорю?

—Я помощник адвоката Голикова, защищающего вашего другаОмара Нагиева. Алло, вы меня хорошо слышите?

—Слышу,—глухо ответил Потребеев.—Что вам нужно?

—Может, вы меня не поняли? Я представляю интересы вашегодруга.

—Я все понял,—несколько раздраженно сказалПотребеев.—Объясните, что вам нужно.

—Мне необходимо с вами встретиться.

—Зачем? Я ничего не знаю о случившемся в Ростове.Не имею нималейшего понятия.

—И все же мне нужно с вами переговорить,—настаивал Дронго.

—Не вижу смысла,—ответил Потребеев.—Ничего нового я вам несообщу.И Омару помочь не смогу, к сожалению.

—Вы приезжали в Киев, к его бывшей супруге...

—Ах вот вы о чем! Да, приезжал. По просьбе самого Омара. Ноэто сугубо личное дело. Мое и супруги Омара, и не имеет никакого отношения ксудебному процессу в Ростове. Вы звоните из Ростова?

—Нет. Я говорю из Киева.

—Тогда все ясно. Вас просили позвонить родственники Лены? Еемать или брат?

—Меня никто не просил вам звонить. А номер вашего телефона яполучил от Фатимы, сестры Омара. Алло, вы меня слышите?

—Слышу.—Очевидно, Потребеев обдумывал егопредложение.—Позвоните мне завтра днем, может быть, я смогу с вамивстретиться,—наконец сказал он.—А вы действительно его адвокат?

—Я помощник адвоката,—пояснил Дронго.

—Никогда о таком не слышал,—признался Потребеев.—Думал, чтопомощники бывают только у прокурора. Учтите, что, если вы меня обманываете,разговора у нас не получится.

—Учту,—ответил Дронго.

—Как вас зовут?—спросил Потребеев.

—Меня обычно называют Дронго.

—Хорошо, господин Дранко, перезвоните мне завтра. Досвидания.

Дронго усмехнулся. Он уже давно привык к тому, что егоназывали югославским именем, переделывая его кличку, и не стал поправлятьсвоего собеседника. Если Потребеев никогда не слышал о Дронго, то это неплохойзнак. Значит, он не так близок к криминалу, как можно было подумать после всехсегодняшних разговоров.

Он спустился вниз и купил в буфете несколько бутербродов.Будет чем встретить мальчика, а заодно и самому поужинать. Еще он взял парубутылок минеральной воды, кока-колу и лимонад, не зная, что именно предпочитаетРуслан. Затем вернулся в свой номер. Он не хотел признаваться самому себе, чтонервничал перед этим разговором.

Обычно Дронго знал, что и как он будет говорить напредстоящей ему беседе и не опасался своих собеседников. Но сегодняисключительный случай, он должен был разговаривать с подростком о весьмасерьезных вещах, стараясь не причинить ему боли. И это была самая труднаязадача в сегодняшней встрече.

Примерно через сорок минут он спустился вниз еще раз. Машинаявно опаздывала, и он начал волноваться. "Нужно позвонить в диспетчерскуюи узнать, где они могли задержаться". —подумал Дронго. И в этот моментувидел подъезжавшее такси. Из салона автомобиля вышел Руслан. Он был в той жекуртке и в прежних джинсах. Очевидно, Николай Бондаренко прав: семья Омара нежила на широкую ногу. Дронго подошел к водителю и заплатил за проезд, добавивщедрые чаевые.

—Вы можете приехать через час?— спросил Дронго шофера.

—Приеду,—кивнул тот, явно обрадованный размеромчаевых,—ровно через час буду здесь.

—Спасибо.—Дронго вошел в гостиницу, пропустив впередмальчика. Они поднялись на его этаж, прошли по коридору к номеру. Русланнастороженно смотрел по сторонам, словно опасался подвоха. Дронго чувствовалего состояние и поэтому ничего не говорил. Когда они наконец  оказались вкомнате, он махнул рукой в сторону кресла—присаживайся,мол,—и указал на тарелкус бутербродами.

—Будешь есть?—спросил Дронго.

—Нет,—неуверенно ответил Руслан, глядя на бутерброды ибутылки с водой.

—Значит, будешь,—ответил Дронго.—Выберешь сам—с колбасой илис сыром. И давай без комплексов. Ты меня не объешь.

—Где можно помыть руки?

—В ванной,—улыбнулся Дронго. Он чувствовал себя почтивоспитателем.

Руслан вернулся из ванной и, взяв один из бутербродов,принялся быстро есть. Дронго открыл бутылку кока-колы и тоже устроился застолом.

—О чем ты хотел меня спросить?

—Об отце,—не задумываясь, ответил Руслан.—Он в последниенесколько месяцев к нам не приезжает. Обещал приехать, но не приезжает.

—Я знаю,—тихо ответил Дронго. Он тоже взял бутерброд, чтобыне смущать парня. И хотя ему совсем не хотелось есть, тоже принялся за еду.

—А потом я узнал, что его посадили за убийство. Ондействительно убил человека?

—Этого я не знаю,—признался Дронго.—Я понимаю, ты можешь мнене поверить. Но я приехал сюда именно для того, чтобы это узнать. Мы садвокатом пытаемся понять, что именно произошло и насколько виновен твой отец.

—Он ни в чем не виноват.—Мальчик привстал со своего места.—Язнаю, он не убийца!

—Сиди и ешь.—Дронго усадил своего гостя на место и подвинултарелку с бутербродами к нему поближе.—Мы пытаемся разобраться,—продолжалон,—вот я и приехал в Киев, чтобы навестить вашу семью и узнать некоторыеподробности.

—Это все бабушка! Она скрыла от мамы, что ей звонили иписали из Ростова.Она никогда не любила моего отца,—убежденно сказал Руслан.

—Каждая мать хочет лучшего мужа для своей дочери,—возразилДронго.—Бабущке тоже хотелось, чтобы дочь была устроена, чтобы у тебя былсостоятельный и влиятельный папа. Представляешь, как ей было обидно, когдавыяснилось, что твой твой отец не может тать крупным бизнесменом вроде ее сына.

—Тоже мне бизнесмен,—заявил с набитым ртом Руслан,—он простоспекулянт. Покупает в Польше на барахолке обувь и привозит сюда, чтобы продатьвтридорога. Он меня взял в свой магазин, чтобы я помогал продавцам в летнийсезон. Люди приходят и ругаются, говорят, что вся обувь настоящая дрянь.

—Но покупают?—спросил Дронго.

—Он продает дешевле, чем другие. Вот люди и покупают эти туфли.Хотя некоторые разваливаются чуть ли не в магазине.

—Соотношение цены и качества,—пояснил Дронго,—непреложныйзакон рынка.

—А мой отей такими вещами заниматься не мог,—с вызовомсказал мальчик,—поэтому они все его не любили.