Полжизни для тебя - Анастасия Король

– Код карты – твой день рождения.

Кира широко улыбнулась и, поцеловав родителей в щеку, схватила руку Ари и побежала к выходу.

Доктор отупело проследил как девушка, что несколько часов назад умирала, весело махнула им на прощание и была такова.

“Была права мама. Надо было идти на стоматолога”, – подумал он и присел за рассыпанными бумагами. А потом он подумал, что с таким количеством наркотических обезболивающих, даже здоровый человек должен быть не дееспособен.

Нахмурившись, Леонид Леопольдович прошел в палату Киры Орловой. Он посмотрел на пустую койку, на капли крови от выдернутого катетера, на пронзительно пищавшие аппараты. Он все не мог взять в толк как же такое возможно.

Родители Киры прошли за ним следом.

– Вы же сказали, что она умирает? – дрожащим голосом спросила мама Киры.

Леонид Леопольдович опустил взгляд на карты в руках. За пятнадцать лет практики в этом онкологическом отделении он видел такое впервые.

– Тринадцать лет назад уже такое было, помнишь? – с надеждой в голосе произнесла мама Киры, повернувшись к мужу. – Она ведь тоже так очнулась и была совершенно здорова. Возможно ли, она… Может быть она…

Ира не договорила, понимая, как абсурдно звучат ее слова, но вера в чудо проросла в ее душе и пустила свои корни.

***

Ари все смотрел на их сцепленные руки. Невольно в голове мелькали сумасшедшие мысли.

Кира должна быть сейчас при смерти. Это чудо? Или…

Перед глазами возникло лицо сумасшедшего старика.

“…У тебя убавиться, ей прибавится неделя жизни”, – произнес старик.

“Не может этого быть…” – смесь страха, недоверия зашевелились в Ари, и молодой человек отбросил сумасшедшую и пугающую мысль из головы о том, что Кира жива сейчас только потому, что он отдал неделю своей жизни.

Девушка радостно обернулась. Глаза её лучились от счастья и жизни. После жуткой ночи, полной боли, отчаянья и страха, она чувствовала себя невероятно легко. Она опять могла дышать! И она даже не кашляла! Ей дали время еще что-то успеть. И она поняла, что время, когда ничего не болит и она может дышать без боли, было драгоценно и она должна воспользоваться им сполна.

Кира бросила взгляд на Ари.

– Что у тебя с руками? – изумилась она. Но встретив мрачный взгляд Ари, она продолжила щебетать как ни в чем не бывало и упрямо тянула его из территории больницы, боясь, что все сейчас опомнятся и ее опять упекут в палату. – Меня сегодня с утра осенило: я хочу посмотреть дно моря. Представляешь, я никогда этого не делала.

Вдруг Ари резко остановился. Его широкая и высокая фигура вросла корнями в пол.

Кира от неожиданности чуть не вывихнула руку в плечевом суставе и обернулась к Ари.

Хмурый тяжелый взгляд пригвоздил её к полу. Кира расцепила пальцы, и рука юноши упала.

– Кира, ты больна. Ты должна вернуться в больницу, – твердо сказал он.

Брови Киры сошлись, образовав вертикальную морщину.

– Я не вернусь. По крайней мере, не тогда, когда я у меня ничего не болит.

– Но…

– Они мне не могут помочь, – голос окреп и увеличил силу. – Ты хочешь, чтобы я провела свое последнее драгоценное время там? Ни за что! Я ненавижу всех за то, что они здоровы, я ненавижу мир за то, что он отбирает у меня жизнь.

– Кира…

– Замолчи! – на глаза накатились слезы. – Черт!

Она была в таком хорошем настроении, а теперь он все испортил. Кира глубоко вздохнула и взяла себя в руки.

– У тебя есть два варианта: или ты идешь со мной, или же я иду сама. У меня слишком мало времени, чтобы тратить его на ссоры.

Ари стоял не шелохнувшись. Глаза Киры горели огнем. Она не вернется в больницу. Артур понял это и то, что ничто не было способно изменить ее решение.

Кира, скривившись, отвернулась от него, приняв его замешательство за отказ. Ноги в кедах твердо били по асфальту. Она быстро удалялась.

Ари был в растерянности. Его сердце разрывалось от того, что Кира умирала, а он ничего не мог сделать. У него даже мысли не возникало бросить ее одну. Как она могла подумать, что он может оказаться такой сволочью?

– Кира! Кира, постой!

Ари сорвался с места и побежал за ней следом. Он догнал ее в два шага и обхватил со спины.

– Прости. Мы пойдем вместе, куда ты скажешь, – он зарылся лицом в её волосы, все еще пахнущие больницей.

От несправедливости жизни ему хотелось кричать и бить все подряд. Почему Кира? Почему она должна умереть?

Как она могла улыбаться, зная, что скоро умрет? Как она могла думать о чем-то другом?

– Давай только договоримся: я не потерплю жалости. Больше всего я ненавижу, эти взгляды, полные сожаления и сочувствия. Не надо. Мне этого дома хватает.

Ари невольно скривился. Кира была сильнее его. Она была самым мужественным человеком, которого знал Ари.

– Договорились.

Девушка прокрутилась в его объятиях и заглянула в его лицо. Он выглядел подавленным, уставшим. Она вскинула ладони и прикрыла его покрасневшие от недосыпа и горя глаза.

Как бы она хотела, чтобы он так и не узнал о её диагнозе. Как бы она хотела гулять с ним и дальше без дамоклова меча над головой под названием “РАК”.

– Не надо думать о том, что будет. Ведь мы же не знаем, может, тебя вечером собьет машина, и уже мне придется оплакивать тебя.

Губы Ари дрогнули. Он обхватил своими огромными замотанными ладонями её запястья у лица и отодвинул её руки.

Долго и пристально его взгляд изучал её лицо.

Она наклонила голову вбок. Улыбнувшись, девушка встала на носочки и приложилась губами к его губам.

Он шумно выдохнул и сглотнул.

– Я все та же. Ну, давай, – взмолилась она ему в сомкнутые губы.

Она должна была его оттолкнуть, чтобы не причинять Ари большую боль, чем уже причинила, но она приняла решение быть эгоистичной. Она больше всего на свете желала, чтобы он был рядом с ней. Только рядом с ним она все еще чувствовала себя живой. Только рядом с ним она ощущала, что жизнь не проходит мимо и она не живой труп, с завистью смотрящий на здоровых людей.

Ари чувствовал её обжигающее дыхание на своих губах.

“Это нечестно! Нечестно забирать жизнь у неё. В этом мире все прогнило, раз такие люди как она должны умереть! Только не она! Только не она!”

Большие ладони ослабли, и Ари притянул к себе хрупкую, подобно цветку жасмина, Киру. Губы приоткрылись, и он ответил на поцелуй.

Он целовал ее страстно, не смущаясь прохожих. “Я не отпущу ее, слышишь, Бог! Если ты есть там наверху, то знай, я не позволю забрать её!”