Служа другим. История врача-онколога, ставшего пациентом - Андрей Павленко

«Мы воины света, мы сражаемся с тьмой»

Готов к операции

Поездка в Грузию была довольно непростым испытанием, потому что последний (восьмой) курс химиотерапии задержался на двое суток, и я уехал в Грузию на седьмые сутки после химии, а должен был на девятые-десятые. Токсичность была еще довольно серьезная, и было не просто долететь, но, тем не менее, перелет прошел без особых проблем. Встретили меня очень хорошо, и ребята дали мне отдохнуть первые двое суток, а потом была очень насыщенная программа. Помимо общения с семьей, детьми было несколько мероприятий: и крестины моего младшего ребенка Данилы, и организованный так называемый мастер-класс с местными хирургами, на котором мы вместе с Ильей Гоцадзе, хирургом из Тбилиси, вместе выполнили одну очень интересную операцию. Поэтому первые двое суток я имел возможность немножко лежать, остальное время практически с утра и до позднего вечера находился на ногах, и, может быть, поэтому я сейчас себя чувствую так хорошо. Потому что, как мне говорили, чем больше человек двигается после химиотерапии, тем лучше у него ликвидируются все побочные явления. Но полежать кверху пузом на солнце или под зонтиком, естественно, не удалось.

➧

Я очень благодарен команде «Таких дел», ребята молодцы, стараются, у них очень много работы. Не всегда все получается вовремя и из-за меня, потому что токсичность не всегда дает мне возможность делать то, что было бы неплохо. Но и у ребят тоже очень много других направлений деятельности, поэтому удачи всем нам.

Последний курс на самом деле был, мне кажется, более тяжелый в эмоциональном плане: при мысли о восьмом курсе заранее начинало тошнить. И эмоционально, и психологически было довольно непросто настроиться на него. Но, тем не менее, прошел он нормально, не считая того, что был задержан на двое суток из-за уровня тромбоцитов, которые упали ниже 90. Но через двое суток их уровень поднялся до 10 и ниже 80 даже не падал. Побочные явления были почему-то менее выражены, что позволило мне более-менее приемлемо чувствовать себя на седьмой день после восьмого курса, и я практически был уже в дороге. В Грузии мне пришлось еще немножко поболеть – два-три дня чувствовал себя еще не очень. Но уже к 11–12-му дню я себя чувствовал очень хорошо.

➧

Я очень благодарен команде «Таких дел», ребята молодцы, стараются, у них очень много работы. Не всегда все получается вовремя и из-за меня, потому что токсичность не всегда дает мне возможность делать то, что было бы неплохо. Но и у ребят тоже очень много других направлений деятельности, поэтому удачи всем нам.

Мы сделали уже сейчас завершающую стадирующую компьютерную томографию, совмещенную с ПЭТ (позитронно-эмиссионной томографией). На самом деле ценность именно этого метода (ПЭТ) в отношении диффузных форм рака желудка в настоящее время довольно спорна. Надо ли было мне делать именно ПЭТ-КТ? Решили – сделаем уже на всякий случай, чтобы исключить, как говорится, все возможные варианты. Хотя еще раз повторю, для диффузных форм рака польза ПЭТ-КТ еще обсуждается, поскольку именно в этой ситуации такой метод дает наибольшую частоту ложноположительных ответов. То есть может светиться то, что не относится к раку, и наоборот. То есть он может не обладать достаточной чувствительностью и специфичностью по отношению к метастазам как раз низкодифференцированной карциномы.

Тем не менее, мы провели ПЭТ-КТ, и в настоящее время уже известны результаты. Результаты хорошие для меня, они говорят о том, что опухоль не выросла. Очень сложно судить, насколько она уменьшилась и уменьшилась ли в принципе, есть мнение, что она стала меньше, если сравнивать, например, с КТ после четвертого курса. А отсутствие свечения, отсутствие отдаленных метастазов и отсутствие даже признаков поражения регионарных лимфоузлов, что было на первой компьютерной томографии, дает мне хорошие шансы на успешное выполнение хирургического вмешательства.

➧

Если честно, сомнения в отношении операции сохраняются у меня до сих пор. Объясню, почему. Потому что все-таки первые смывы из брюшины были позитивными, несмотря на то что опухоль не проросла, это меня очень сильно настораживает и всегда на заднем плане фигурирует, естественно. Тем не менее, я еще тогда говорил о том, что после химиотерапии может быть явный хороший эффект, а у меня эффект порядка 70 %, то есть опухоль сократилась приблизительно на 70 %. После такого ответа у меня есть все основания полагать, что произошла так называемая конверсия смывов. Я не буду делать повторные смывы, это мое решение, я буду сразу идти на операцию.Мелкие неприятности

В 2017 году я делал операцию Тамаре из города Ухты, выполнил ей правостороннюю гемиколэктомию. В дальнейшем ей было проведено 12 курсов химиотерапии. В настоящее время ее беспокоит чувство онемения и зябкости в пальцах и, так понимаю, периферические отеки. Могу сказать, что у меня сейчас тоже кончики пальцев на руках и ногах «отморожены». Я их не чувствую, и это вызывает определенные неудобства – довольно сложно делать тонкую работу, очень тонкую. Но, тем не менее, это можно терпеть. Могу сказать, что со временем это действительно должно пройти. Никаких специальных препаратов для того, чтобы купировать эти проявления, к сожалению, не существует, поэтому – только время. Могу только порекомендовать так же, как я, попытаться больше двигаться, выполнять какую-то вот такую гимнастику руками и ногами. Если у меня есть время и возможность, я периодически делаю такие упражнения. Двигаю пальцами рук и ног так, чтобы они постоянно находились в движении. Делаю упражнения на мелкую моторику, соединяю пальцы и так далее, и просто двигаюсь каждый день. Все свободное время надо это делать, и тогда вы поймете, что пальцы начали у вас уже более-менее нормально двигаться. В течение года все должно ликвидироваться.

Гемиколэктомия – операция по удалению половины толстой кишки.

После восьмого курса химии было действительно тяжело прийти в норму. Но прошло уже три недели после последнего курса, и я могу сказать, что я восстановился процентов, наверное, на 75–80. Я, естественно, не вставал пока на беговую дорожку и точно знаю, что проходить в сутки пять километров для меня сейчас сложно и тяжело, но я могу это делать. И это не вызывает очень серьезных проблем, поэтому я считаю, что я восстановился и к операции готов. Видимо, моя физическая подготовка до начала лечения играет огромную роль, то есть физическое состояние человека до лечения очень важно.

Конечно, я еще и довольно молодой пациент, 39–40 лет, поэтому, безусловно, резервов у меня гораздо больше, чем у больного в 65–70. Поэтому обязательно оценивайте свои силы очень здраво, я об этом уже говорил. И если мне удавалось работать, удавалось активно что-то делать, то у вас это может не получиться – и не надо заставлять себя и свой организм. Прислушивайтесь к своему организму, он вам подскажет, что можно, а что нельзя.