Просто Давид - Элинор Портер

чудо, если я не ошибаюсь, хотя мне не хватает знаний, чтобы сказать, действительно ли она ценная. Это скрипка твоего отца?

О нет. У него тоже была скрипка, и обе они хорошие. Папа так сказал. Теперь папина у Джо.

— У Джо?

— У Джо Гласпела.

— Ты же не о сыне вдовы Гласпел — слепом мальчике? Я не знал, что он умеет играть.

— Он и не умел, пока я не показал. Но ему нравится слушать, как я играю. И он все понял — я хочу сказать, сразу.

— Понял!

— Что я играл, знаете. И он был почти первым — с тех пор, как папа ушел. И теперь я играю каждый раз, когда прихожу к ним. Джо говорит, раньше он не знал, как на самом деле выглядят деревья, трава, закаты, восходы, птицы и ручейки, пока я не рассказал ему своей скрипкой. Теперь он думает, что знает их облик лучше меня, потому что, раз его внешние глаза слепы, он не видит все эти уродливые вещи вокруг и может сделать так, чтобы внутренние глаза смотрели только на прекрасные вещи, которые ему нравятся. Так и бывает, когда я играю. Поэтому я сказал вам, что он понял.

Они немного помолчали. Мистер Джек посмотрел в лицо Давиду, и в глазах его появилось странное выражение. Внезапно он заговорил:

— Давид, жаль, что у меня нет денег. Тогда я отправил бы тебя в подобающее место, — вздохнул он.

— Вы хотите сказать, в место, где я бы смог найти свою работу? — тихо спросил мальчик.

— Ну… да, так тоже можно сказать, — улыбнулся мужчина, слегка поколебавшись, — мистер Джек еще не вполне привык к мальчику, который временами был настолько не-мальчиком.

— Папа сказал, что работа ждет меня… где-то.

Мистер Джек задумчиво нахмурился.

— И он был прав, Давид. Но проблема в том, что нам очень нравится самим выбирать ее… Даже слишком нравится… и порой мы понимаем это, когда приходится заниматься совсем другим.

— Я знаю, мистер Джек, знаю, — выдохнул Давид. И мужчина, глядя в сияющие темные глаза, попытался понять, что скрывалось в их глубине. Почти казалось, что мальчик на самом деле понимал разочарование его жизни — и что Давиду это было не безразлично, а этого, конечно же, быть не могло!

— И тогда еще труднее не фальшивить и играть в лад? — с некоторой задумчивостью продолжал Давид.

— В лад?

— Со всем Оркестром.

— О! — и мистер Джек, который уже слышал об «Оркестре жизни» немного грустно улыбнулся. — В том-то и дело, мальчик мой. И если нам дают другой инструмент — не тот, на котором мы хотим играть — мы скорее… станем играть диссонансы. По крайней мере, у меня так. Но, — продолжал он уже веселее, — в твоем случае, Давид, хотя я не большой знаток игры на скрипке, даже мне видно, что тебе надо быть там, где ты сможешь дальше учиться, слушать хорошую музыку и жить среди тех, кто знает достаточно и способен оценить твои возможности.

Глаза Давида засверкали.

— И где не надо будет полоть и мотыжить грязь?

— Надо же, я и не подумал включить в программу такое времяпровождение.

— Ой, мне бы это понравилось, мистер Джек! Но такое нельзя назвать работой, значит, папа явно имел в виду что-то другое.

Лицо Давида потемнело.

— Хм-м, ну, я бы не стал беспокоиться о «работе», — засмеялся мистер Джек, — в особенности потому, что ты не сможешь уехать прямо сейчас. Нужны деньги, понимаешь, а у нас их нет.

— Для этого нужны деньги?

— О да. Здесь, в Хинсдейле, всего этого нет, а чтобы уехать и жить в новом месте, нужны деньги.

Лицо Давида внезапно преобразилось.

— Мистер Джек, а золото подошло бы? Много круглых монеток?

— Думаю, да, Давид, если бы их хватило.

— Сотни хватило бы?

— Конечно, будь они достаточно большие. Так или иначе, Давид, их хватило бы для начала, а я думаю, если бы ты только начал, очень скоро ты стал бы сам чеканить золотые монеты вот этой твоей скрипкой. Но почему ты спрашиваешь? Ты знаешь того, кто готов избавиться от сотни «круглых монеток»?

Давид, чьи восторженные мысли устремились к золотым монетам, спрятанным в ящике у камина в его комнатке, был почти готов рассказать свой секрет. Но тут он вспомнил о женщине с хлебом и ведерком молока — и решил воздержаться. Он подождет. Когда он лучше узнает мистера Джека, то, возможно, скажет ему, но не сейчас. Сейчас мистер Джек может решить, что он вор, а этого он не вынесет. Поэтому Давид подхватил скрипку и начал играть, и мистер Джек, очарованный музыкой, кажется, забыл о золотых монетах, чего как раз и добивался мальчик.

Только когда Давид попрощался, он вспомнил о цели — особой цели своего прихода. Он обернулся с сияющим лицом.

— Да, мистер Джек, почти забыл! — воскликнул он. — Я же хотел вам сказать — я видел вас вчера, да… и почти помахал вам!

— Правда? Где же ты был?

— Вон там, у окна! У окна башни! — ликующе провозгласил Давид.

— Значит, я полагаю, ты снова ходил проведать мисс Холбрук.

Голос мужчины стал странно холодным и отстраненным, что Давид сразу же заметил. Это вдруг напомнило ему о воротах и мостике, по которому Джилл запретили переходить, но он не решился заговорить о них, потому что вид мистера Джека совсем к этому не располагал.

— Но, мистер Джек, это такое прекрасное место! Ох, вы и не знаете, насколько оно прекрасно.

— Неужели? Значит, оно тебе так нравится?

— Да, очень! Но разве вы… никогда его не видели?

— Ну почему, полагаю, я его видел, Давид, но очень давно, — пробормотал мистер Джек с поразившим Давида безразличием.

— А вы видели ее — мою Госпожу Роз?

— Н-ну да… думаю, да.

— И это все, что вы помните? — негодующе спросил оскорбленный Давид.

Мужчина хохотнул — и Давиду не понравился этот короткий и натужный смешок.

— Но, позволь узнать, ведь ты же почти помахал мне, правда? А почему все же не стал? — спросил мужчина.

Давид вдруг выпрямился. Он инстинктивно почувствовал, что Госпожа Роз нуждается в защите.

— Потому что она этого не захотела, так что я, конечно, послушался, — ответствовал он с достоинством. — Она забрала мой платок.

— Я в этом не сомневался, — сквозь зубы пробормотал мужчина. И снова громко рассмеялся, отворачиваясь.

Давид принялся спускаться по ступенькам, смутно недовольный собой, мистером Джеком и даже Госпожой Роз.

Глава XVI

Воздушные замки Давида

Вернувшись из «дома, который построил Джек», Давид