Без страха и сомнений - Стелла Камерон

– Нет, могу, – возразила она. – Подойди ко мне. Оба подойдите. Вот увидите, мы отлично поладим. А потом я объясню вам, что надлежит делать. Мой план сработает, можете мне верить.

Отец опустился рядом с ней на диван и задрал ей юбки.

Пришес не выказала ни капли смущения – словно ее сокровенные места не были открыты взорам двух мужчин. Она похлопала рядом с собой по дивану и поманила Помроя.

– Тут и для тебя найдется местечко, – сказала она ему.

Ему не терпелось содрать с нее одежду и колотить до тех пор, пока она не взмолится о пощаде и не попросит прощения за то, что осмелилась угрожать ему. Вместо этого он сделал так, как она сказала, и сел с ней рядом.

– Ну вот, – сказала она. – Так уже лучше. Какой тесный лиф.

Отец загоготал и стиснул ее груди.

– Давненько не видал я таких сосков. Да еще чтобы их предлагали бесплатно. Держу пари, ты не одного мальчишку научила всяким штучкам.

Она многозначительно посмотрела на него и ответила:

– Только после того, как меня саму научили всяким штучкам.

– Острый язычок, – усмехнулся отец, расстегивая ее лиф. – Мне это нравится. Теперь ты и нас научишь, правильно я говорю, Пом? – Он подмигнул сыну.

У Помроя снова пробудился интерес.

– Возможно, мы тоже кое-что добавим к репертуару юной леди, – заметил он, помогая отцу расстегивать ее лиф.

Пришес опустила голову, глядя, как ее груди постепенно обнажаются. Их розовые серединки были величиной с блюдца, на каждом из которых красовалась огромная красная ягода.

Помрой взял один сосок двумя пальцами и ущипнул.

Пришес ахнула и поморщилась.

Лорд Уокингем забавлялся с другой грудью.

Помрой и его отец стукнулись лбами, когда склонились, чтобы взять зубами ее соски.

Отец Помроя, который всегда любил придать остроты ощущениям, задрал юбки Пришес выше талии и толкнул ее на диван. Затем вылил остатки мадеры ей на живот и на курчавую рыжую поросль и похотливо ухмыльнулся, подмигнув Помрою:

– Хочешь пить?

Помрой стал слизывать вино у нее с живота, не отпуская полную грудь Пришес. Она захохотала, извиваясь, и раздвинула ноги.

Лорд Уокингем решил пить из более глубокого места. Он шумно и жадно чмокал между гладкими складками, сбрасывая халат.

Вскоре голубое платье присоединилось к халату. Помрой ничего так не желал сейчас, как спустить панталоны.

Она была неутомимой в наслаждении. И действительно знала несколько штучек. Его отец предпочитал получать удовольствие, лежа на спине, что вполне устраивало Помроя. Зажатая между ними на полу, Пришес хрипло стонала и визжала, металась и умоляла дать ей больше и больше.

Помрой был счастлив ей услужить.

Когда он наконец откинулся, мокрый от собственного пота, то перевалился на ковер, слушая, как его отец толкается в нее снизу. Старику энергии не занимать, хотя с годами ему стало требоваться больше времени. Помрой усмехнулся. Неплохо – девчонка громко выражает удовольствие.

Вскоре стоны и вскрики затихли. Они вытянулись на полу друг против друга, тяжело дыша.

Помрой повернулся и снова принялся поигрывать грудями Пришес.

– Итак, – промолвил он, наклонившись и захватив ртом сосок, что снова вызвало у нее сладострастные вскрики. – Итак, чего же ты хочешь, Пришес? Что же тебе нужно на самом деле? – Как будто он не понял, что ей нужно. Она хочет то, что желает каждая девица в Лондоне, – выйти за него замуж.

– Сперва я намереваюсь устроить наше будущее, – ответила Пришес, приподнимая грудь, чтобы Помрою было удобнее заниматься ею. – Я знаю кое-что.

– Ты нам это уже доказала.

– Я имела в виду другое. Я разбираюсь в людях. А теперь я нашла то, что нам надо. Элла Россмара – или как ее там на самом деле зовут – даст нам всем то, что мы хотим. У нее не будет выбора – только так она сможет спасти свою жизнь.

Лорд Уокингем подпер рукой свою напомаженную голову и взглянул на Пришес сверху вниз.

– Как ты намереваешься этого добиться?

– Узнаете.

– Скажи сейчас.

Она холодно взглянула на него.

– Я скажу только тогда, когда сделаю то, что должно быть сделано. Не раньше. И не раньше, чем вы дадите мне то, что я хочу. Это для того, чтобы вы не вздумали вдруг расторгнуть сделку.

Помрой вздохнул.

– Ну-ка поразмыслим. Ты, верно, хочешь подцепить женишка?

– Совершенно верно. – Она округлила свои голубые глаза. – Я хочу занимать высокое положение в обществе. И мне было бы приятно, если бы эта Элла находилась у меня в подчинении. Мужчины смотрят на нее так, словно она какая-то особенная. Я с нее мигом спесь собью. Помрой готов был пожалеть ее и ее несбыточные мечты. Но у нее есть какой-то план, который может им с отцом пригодиться.

– Почему бы тебе не сказать нам, как ты собираешься провернуть это дельце. И что ты требуешь от нас в обмен на свой план. Тогда увидим.

– А вы уже видели, – сказала Пришес, садясь и прижав колени к груди. – Именно так все и будет. Помми женится на Элле, и у нас будет куча денег.

Помрой сузил глаза и сунул руку ей между ног. Она оттолкнула его.

– И я стану светской леди. – Повернувшись к отцу Помроя, она добавила: – Вы слишком долго вдовели, милорд. Пора вам обзавестись новой женой.

– Вы преувеличиваете, – произнес отец. – Только и всего. Вы обе преувеличиваете.

– Струан, – нежно промолвила мать. – По-моему, это ты преувеличиваешь. Ты только об этом и говоришь со вчерашнего вечера.

Он развел руками и принялся ходить взад и вперед по маленькой комнатке Эллы.

– Откуда он взялся? – в который раз спросила Элла. Джастина разгладила на колене кусочек красного шифона.

– Мне хочется поверить объяснениям Девлина. Но ни одна леди не наденет такую повязку на волосы. – Она откинулась на спинку кресла и уставилась на огонь в камине. – Какая жестокая шутка.

– Это всего лишь совпадение, – взорвался отец. – Вы что, совсем не способны размышлять здраво? Этот лоскут оторвался от подола платья, говорю вам. На подол наступил какой-нибудь неловкий олух, и кромка оторвалась, а хозяйка платья, готов поклясться, ничего не заметила.

Элла провела ладонями по лицу.

– Нет, этот лоскуток появился совершенно незаметно. Появился, как по мановению волшебной палочки.

– Ты не знаешь этого наверняка.

– Нет, знаю. Мы бы заметили его, как заметил Девлин. Он ведь такой яркий.

– Никто не знает о том… о том, что произошло, – сказала мама, сжимая шифон в кулаке. – А те, кто знал, уехали из страны или сидят в тюрьме.