Неутолимая страсть - Вирджиния Хенли

— Ах, как интересно побывать при дворе короля Шотландии! — Она с жадностью прочла приглашение. — О, Джорди, а на следующий день у них запланирована охота. Королева Елизавета не охотится уже несколько лет. У меня мало опыта по этой части… Если я извинюсь и не поеду с ними, меня поймут, как вы думаете?

— Охота для Якова — настоящая страсть. Он подумает, что ты струсила. Но вот Анна и ее фрейлины с пониманием отнесутся к твоей боязливости, я не сомневаюсь.

— Во мне нет, как вы говорите, боязливости, Хепберн! — взвилась Кэтрин.

— Я-то думал, ты не реагируешь на насмешки, — опять не удержался Патрик.

— Если честно, я езжу на лошади только в женском седле — сидя боком.

— Для меня будет большим удовольствием научить тебя скакать верхом, по-мужски.

Если раньше ее щеки розовели, то теперь они стали пунцовыми. Кэтрин молча выругала себя за живое воображение и опустила ресницы.

— Если ты умеешь обращаться с лошадьми, то все остальное приложится. Привыкнешь к мужскому седлу очень быстро. До моего Кричтона отсюда всего пять миль. Поедем туда прямо сейчас, а потом я провожу тебя назад.

— Она подобрала себе отличную молодую кобылку. — Джорди повернулся к Кэтрин: — Проскачи галопом до Кричтона. С Хепбериом тебе ничто не угрожает.

Кэтрин была слишком импульсивной, чтобы отказать.

— Мне нужно переодеться. Подождете?

— Если только не весь день, — уступил он.

Ноги сами понесли Кэтрин к лестнице. Изо всех сил она сдерживала себя, чтобы не броситься бегом и не доставить удовольствия этому высокомерному типу. Но стоило ей выйти из его поля зрения, кинулась наверх что было мочи.

— Мэгги! — запыхавшись, крикнула она. — Я еду в Кричтон с Патриком. У какого костюма для верховой езды самые широкие юбки? Я буду учиться скакать по-мужски. Меня пригласили ко двору Якова!

За несколько минут Кэтрин переоделась в зеленый охотничий костюм и натянула черные кожаные сапоги для верховой езды. Откинув волосы назад, затянула их бледно-зеленой лентой.

— Я возьму с собой кинжал, который подарил Джорди.

Кинжал Одры.

— Дай-ка я прицеплю его на юбку. Я помню, как его носила Одра.

Спустившись вниз, Кэтрин не нашла мужчин.

— Если он уехал без меня, в жизни не прощу! — Но, зайдя на конюшню, она увидела, что Патрик уже оседлал ей лошадь. — Благодарю.

Кэтрин вывела кобылку во двор, где лежала колода, с которой забирались на лошадь. Ею, правда, редко пользовались. Там ей в глаза бросилась группа всадников с разбойничьими физиономиями.

— Мне не нужны зрители, — тихо сказала она.

— Это моя охрана. — Обратившись к всадникам, Патрик громко крикнул: — Не ждите нас! Поезжайте вперед!

Когда двор опустел, Кэтрин заметила Малькольма, который стоял рядом с конюшней. Прищурившись, он наблюдал за ней с недовольным видом.

— Кажется, у тебя все-таки есть зрители, — заметил Патрик, проследив за ее взглядом.

— Скорее всего он наблюдает за вами. На меня с таким осуждением он смотреть не стал бы, — легкомысленно откликнулась она.

«Это ненависть, а не осуждение. Лучше бы уж твой кузен нацелил на меня такую враждебность!» Он вскочил на Валианта и натянул повод, чтобы тот не вздумал рвануть с места в галоп.

— Когда пользуются женским седлом, правят только поводьями. А на мужском, сидя верхом, надо править шенкелями[9]. Лошадь лучше слушается и откликается на малейший посыл.

Это было странное ощущение. Между ног у нее двигалось живое существо, от которого ее отделяли только тонкие чулки.

«Я еще ни разу так широко не раздвигала ноги!» Тут кобыла вздрогнула, и Кэтрин почувствовала, что дрожь передалась ей через внутреннюю поверхность бедер. Езда верхом превращалось в какое-то интимное единение всадницы с лошадью.

Она смотрела на тяжелые мускулистые бедра Патрика, которые мощно обхватывали бока огромного жеребца. Валиантом, наверное, было чертовски трудно управлять, но Хепберн ехал, свободно удерживая повод одной рукой. Ее глаза остановились на этой руке. Она была большой и сильной, как и все в нем. Кэтрин вспомнила свое ощущение, когда эти руки подхватили ее за талию и подняли в танце, и задрожала.

Патрик видел, как она вздрогнула, и подумал, что езда верхом возбуждает ее. Он представил ее обнаженной. Потом верхом на себе. И содрогнулся сам.

— Теперь в галоп?

Кэтрин согласно кивнула, словно только этого и ждала. А он принялся мечтать, чтобы она вот так, с безрассудной готовностью, откликалась на все его предложения.

— Мне кажется, ты поладила с дедом. Так что Сетон не такое плохое место, как тебе казалось.

— Я обожаю Джорди. Он потакает любой моей прихоти. Даже позволил взять к себе черненькую кошечку, на которую я наткнулась в конюшне.

— Только не говори мне… что назвала ее Тату[10].

Она вытаращилась на него.

— Откуда, дьявол побери, вы узнали?

— Это вполне очевидно.

— Боже мой, так вы знаете о моей наколке?! Я убью эту Мэгги!

Патрик усмехнулся:

— Это же не преступление, хотя в известном смысле выделяет тебя из числа остальных женщин. — Он поиграл черными бровями. — Импульсивность — вот настоящее проклятие, чертова кошка!

— Тогда ведите себя осторожнее. Вы не один носите кинжал.

— Держи его в ножнах. Мы на землях Хепбернов. Вон и Кричтон впереди.

Посмотрев вокруг, Кэтрин увидела арендаторские фермы, овец и коров. Они миновали необозримые луга с пасущимися лошадьми и акры яблоневых садов.

Ему нравилось, как ветер играет ее волосами, как золотистые глаза светятся радостью.

— Официально заявляю, что ты можешь ездить в мужском седле.

Неожиданно Кэтрин заметила девушку, летевшую на коне во весь опор, ее рыжие волосы развевались за ней как знамя.

— Нет, не могу! Я хочу ездить вот так. Так или никак!

Он с восхищением посмотрел на нее.

— Наконец-то у нас появилось что-то общее.

Кричтон-касл стоял на гребне горы, и когда они въехали во двор, Кэтрин поразилась красоте его итальянского фасада из розоватого песчаника с арками и колоннадой.

— Какая причудливая изысканность! Мне страшно нравится!

— Еще одно, что нас объединяет.

— Он выглядит современным.

— Эта часть действительно недавняя. Граф Босуэлл пристроил ее семнадцать лет назад. Изначально здесь было только главное здание, круглая башня и сторожка у ворот. Кухни и жилые помещения расположены над аркадой. Все украшено резными розами Хепбернов.