Эль Пунто - Виктор Колюжняк

– Сериал, лимонад, вентилятор и душ каждый час.

– Подходит, но для начала придётся нам с тобой прогуляться отсюда и до твоего дома. Нужно тебя вымотать.

– Чтобы я лучше спала, да?

– Да ты просто умничка! – восхитился Ио, подхватил меня под руку и повёл по улице.

Лишь через метров сто я поняла, что на нас оборачиваются вовсе не потому, что я сантиметров на десять выше своего спутника. Всё дело в чёрном костюме, красном поясе и странном ощущении, что у Ио получается идти в этом совершенно естественно.

Наверняка он и испанский знает!

* * *

Я опять легла на кровать в одежде. А он взял книгу и положил на кресло. Мы вели себя словно престарелая супружеская пара. Уставшие друг от друга за много-много лет.

– Я уложу тебя спать, – сказал Ио, присаживаясь на корточки возле изголовья. Теперь его губы были прямо напротив моего уха.

– Думаю, у меня и самой получится.

– Это хорошо, что ты так думаешь. Очень хорошо. Просто замечательно. Но ты должна думать ещё две вещи. Справишься?

Я хотела кивнуть, однако лёжа это оказалось неудобно. Странно, что до сегодняшнего дня никогда не пробовала так сделать.

– Справляюсь, – пришлось прибегнуть к помощи слов.

– Я и не сомневался. Первое – ты хочешь, чтобы всё это закончилось. Твои сны. По крайней мере подобные. Ну и второе, здесь ещё проще – Detenerlo!

– Дете… что?

– По слогам – De-te-ner-lo. Просто запомни. Потом объясню.

Вновь захотелось кивнуть, и вновь не вышло. Слова казались необязательными. Лишними и ненужными. Наверное, потому что рядом не было никого, кроме нас.

А престарелые супружеские пары предпочитают разговаривать для зрителей.

– Прекрати! – сказала Кристина.

Отец оборвал фразу на середине и захлопал ресницами. Пластмассовая кукла-болванчик, которая только и умеет, что закатывать глаза и качаться. Впрочем, скорее деревянная. Нога у отца покрылась корой и изогнулась в неестественной позе ниже колена.

Как раз сейчас он рассказывал о притираниях, которые готовит старуха Рамона. Перечисление ингредиентов этого зелья Кристина и прервала на середине самым бесцеремонным образом.

Но что поделать, если действительно пора прекращать?

– Ты понимаешь, что всё вокруг ненастоящее? – спросила Кристина. – Ты понимаешь, что я не твоя дочь, с тобой ничего не происходит, да и вообще – этого места не существует. Понимаешь?

Отец разом осунулся. Постарел ещё лет на пять-десять за один вздох. Показалось, что и лицо, и руки его покрылись той же корой.

– Я для тебя обуза, я понимаю.

– Да нет! – Кристина вскочила с места и закружила по комнате дробным шагом, пытаясь поймать ритм, под который легче думается. – Дело не в тебе, а во мне. Я пошла на жертву! Я совершила невозможное! И вместо того чтобы убраться из этого крохотного городского убожества, я вновь оказываюсь почти в том же месте. И вновь вынуждена разгребать проблемы навязанных родственников.

– Обуза, – повторил отец и снова вздохнул.

– Ой, да пошли вы все!

Кристина вышла из комнаты, добежала до входной двери и вырвалась на улицу. Чуда не произошло – она по-прежнему находилась в Эль Пунто. Не зная зачем, не понимая, как отсюда выбраться.

Палящее солнце. Прячущиеся в тени городские жители. Соседи, косящиеся в её сторону. Окружающий пейзаж хрустел тоской, как песок на зубах. Кристина всплеснула руками и присела на крыльцо. То слегка поскрипело ступеньками, словно подстраиваясь и принимая удобную форму. Теперь осталось слегка откинуться назад, спрятать лицо в ладонях, отгораживаясь от мира, и хорошенько подумать.

– Может, мне сойти с ума? – спросила себя Кристина. – Вдруг в этом и есть смысл? Полностью сорваться с катушек и отдаться на волю безумия. А потом – будь что будет, а? Возможно, я слишком стараюсь всё контролировать?

Версия казалась не хуже других. Но и не лучше. Честно говоря, какая угодно версия подходила, учитывая происходившее. Тут скорее имело смысл задаться вопросом: «Зачем это всё происходит?»

«Ты нам расскажешь», – эхом отдалось внутри.

– О, нет-нет-нет, – пробормотала Кристина, поднимаясь.

Крыльцо вновь заскрипело. Бросив взгляд на дом, она заметила в окне отца. От его взгляда стало не по себе. Можно сколько угодно рассуждать об искусственности внешнего мира и происходящего в нём, но кое-какие вещи были до боли реальными. Например, эта печаль отца, дочь которого просто уходит, оставляя его наедине с бедой. А ведь он наверняка потратил все силы, чтобы выходить её и воспитать. Отдавал самое лучшее до тех пор, пока мог. И сейчас так отчаянно нуждался в помощи…

– Это не мой отец! – Кристина почти прорычала эту фразу. Звуки, наталкиваясь на частокол зубов, сплющивались и перемешивались между собой. Если не знать, что хотела сказать, то и сама не разберёшь.

Отвернувшись, Кристина отправилась дальше по улице. Она не знала, куда идти, но утешала себя мыслью, что городок небольшой, так что рано или поздно повезёт наткнуться именно на того человека, который подскажет дальнейшую дорогу.

Но сначала её всё же попытались переубедить. Не словами, а знаками и символами. Они проскакивали мимо логики и били сразу по чувствам, стараясь куснуть как можно больнее, прежде чем неповоротливый разум отловит и найдёт причину происходящего.

Например, мужчина с детьми. Мальчик и девочка играли и веселились, бегая по улице с мячом, а отец сидел в тени и смотрел на них, чуть улыбаясь. Когда же дети отвернулись, лицо мужчины разом опало, как неудачное тесто. Глаза закрылись от усталости, прямая спина согнулась под тяжестью забот. Но стоило одному из детей повернуться, как вновь…

– Нет! – Кристина зажмурилась и прошла мимо.

Следом на пути попалась усталая собака. Лежала на земле, закрыв глаза и высунув язык, и тяжело дышала. Щенки тыкались в живот матери, пытаясь поесть. Отпихивали друг друга и пищали, а собака лишь лениво скребла лапой, проводя в твёрдой пересохшей земле борозды.

– Нет! – повторила Кристина. Щенячий визг ещё долго сопровождал её путь.

Улица давно уже должна была закончиться, однако всё длилась и длилась. Словно Эль Пунто превратился в Эль Директо.

А потом местность вокруг начала меняться. Дома встречались всё реже, и с каждым разом всё беднее – из окон исчезли шторы, потом они вовсе оказались заколочены, а после остались лишь тёмные провалы и покосившиеся стены. Полупустынная равнина сменилась густым зелёным лесом, стеной вставшим по обеим сторонам дороги. Солнце скрылось за ветвями. Поначалу ещё пыталось пробиться сквозь их завесу, но потом сдалось и умчалось прочь. Кристина шла в полутьме через подобие лесного тоннеля. Шла до тех пор, пока не потеряла чувство времени и пространства.