Цари-жрецы - Ги Раше

Шарек замолчал. Он казался смущенным. Хети посмотрел на него вопросительно. Шарек продолжил свой рассказ:

— Так вот… Она сказала, что никогда не выйдет за побежденного из Черной Земли. Дескать, муж, которого ей предлагают, едва ли достоин стать ее рабом, потому что очень скоро все жители Египта превратятся в рабов ее отца. Она так разозлилась, что уехала из Мегиддо в Хеброн и поселилась в тамошнем дворце. И теперь я боюсь, что она не захочет вернуться к своему отцу…

— Если так, мой господин, — обратился к Шареку Хети, — не тревожься. Никогда я не стану навязывать себя женщине, которая меня ненавидит. Если мой господин и отец захочет, я освобожу его от клятвы. Я с радостью останусь твоим слугой, не будучи твоим зятем.

Закончив свою речь, Хети почувствовал облегчение: теперь никто не сможет сказать, что он предал Исет.

Но Шарек, очевидно, думал по-другому. Он громогласно заявил:

— Ты — мой сын, и ты станешь моим зятем! Я не позволю тебе так легко сдаться, это недостойно мужчины и воина, тем более это недопустимо для военачальника! Знай, я уже послал к дочери гонца с приказом вернуться во дворец. Я дал ей двадцать дней, и если на двадцать первый она не вернется, я пошлю за ней отряд и притащу сюда силой. А пока, сын мой, тебе следует сделать вот что: поезжай в Хеброн и найди способ увидеться с моей дочерью. Ты предстанешь перед ней не как мои спаситель, а как богатый человек и доблестный воин. Я хорошо ее знаю, она неравнодушна к сильным и храбрым мужчинам. К тому же ты недурен собой — высок и красив, женщины таких любят. Сын мой, ты — настоящий воин-гиксос. Нельзя сдаваться без боя. Ты должен захватить эту крепость, уговорами или силой! Не важно, каким оружием ты воспользуешься, главное — одержи победу! — После недолгой паузы царь продолжил: — Познакомься с моей дочерью, но только не пытайся устроить встречу с помощью писем. Не ходи во дворец, чтобы увидеть ее там, — тебя выставят вон. Нет, надо сделать так, чтобы вы встретились случайно — на улице или в трактире, где она бывает. Она любит слушать музыку и песни в таких заведениях и, как и отец, не прочь выпить хорошего вина. Разумеется, заговорив с ней, не называй своего настоящего имени — она знает, что претендента в супруги зовут Хети.

Советы, данные Хети царем, несомненно, были мудрыми. Однако он не испытывал никакого желания им следовать. Девушка, которой он в жизни не видел, вдруг стала ему противна. Не хватало только, чтобы эта своенравная царевна оказалась, вдобавок, сумасшедшей девственницей и выпивохой!

До того как отправиться в Хеброн, ему предстояло еще одно важное дело — добиться, чтобы царь, наконец, решил участь пленников, взятых в Содоме.

Царская армия стояла лагерем на окраине Мегиддо. К ней присоединились гвардейцы, сопровождавшие царя, а также многочисленные наемники, которых набирали для предстоящего похода в Египет. Шатер суверена установили в центре лагеря, на просторной площадке, предназначенной для тренировки солдат и проведения собраний. Лагерь был разделен на сектора, окружен деревянной изгородью, вдоль которой протянулась дорога. Солдаты спали не в палатках, сшитых из шкур, а в полотняных шатрах, легких и удобных. Однако были в передвижном лагере и более солидные постройки — домики для офицеров, здание арсенала, в котором хранилось бронзовое оружие, изготовленное здесь же, на территории лагеря, в глинобитных мастерских. Имелась и лавка, в которой на полках стояли корзины с продуктами и сосуды с оливковым маслом, пивом, винами. Загоны с лошадьми и площадки для колесниц находились в пределах укреплений города — царь берег конницу как зеницу ока.

Прошло несколько дней после прибытия в столицу, прежде чем Шарек позволил Хети привести пленников. Царь приказал при этом соблюсти определенный ритуал.

Исполняя приказ, Хети позволил надеть на себя пеструю ханаанскую тунику длиной до колен, скрепленную на левом плече, тогда как правое оставалось открытым. В темницу, где содержали пленников, он приехал ночью на своей колеснице, полностью вооруженный. Приехал он не один, а в сопровождении дюжины солдат, вооруженных копьями и круглыми щитами. Темница представляла собой ряд глубоких ниш, вырытых у подножия укрепленной части города, забранных деревянными решетками. Стражники уже успели связать пленных одной веревкой так, как они были связаны по дороге в Мегиддо.

Хабиру, товарищи Хети, с беспокойством ожидали оглашения своей участи. Узнав в командире, ехавшем на колеснице во главе отряда, своего давнего товарища, они закричали от радости.

— Хети, вижу, ты стал настоящим воином-гиксосом, и это радует мое сердце — сказал египтянину Магдиль. — Мы все восхищались тем, как ловко ты обманул бдительность этого Якебхера. До нас дошли слухи о том, что ты спас царя Шарека от укуса ядовитой змеи и о почестях, которые он тебе воздал. И тогда в наших сердцах поселилась надежда на скорое освобождение. Скажи, вернут ли нам свободу и одежду?

— Скоро это случится, Магдиль, — ответил ему Хети, спускаясь с колесницы, чтобы выказать уважение человеку, который когда-то был его сувереном, а теперь стал простым пленником. — Но раньше чем это произойдет, я должен привести вас, связанных и обнаженных, к царю Шареку, который огласит свое решение.

— Я не сомневаюсь, что ты просил его за нас.

— Знайте, что царь принял решение освободить пленных еще до того, как я успел поговорить с ним. Магдиль, друзья мои, вам нечего бояться. Он настаивает на том, чтобы вы появились перед ним в виде пленников, тем самым признавая его мощь, чтобы более очевидной была его победа.

— Знай, Хети, много дней мы тесали и таскали камни под бдительным оком надсмотрщиков, не стеснявшихся пускать в ход плетки. За это время я понял, насколько переменчива жизнь, даже если речь идет о жизни царя. Почести — не более чем суета сует. Мне уже не стыдно ходить без одежды, и я готов, не жалуясь, принять уготованную мне богами судьбу. Я буду им благодарен за все, ибо я узнал — ценность того, что нас окружает, иллюзорна, это касается и власти, и по-царски роскошной жизни.

— Я восхищен тем, что ты, Магдиль, за такое короткое время открыл для себя истину, к осознанию которой у нас, в Египте, удается приблизиться редкому мудрецу, да и то на это уходят долгие годы размышлений и множество усилий. И только тот, кто постигает эту истину, становится мудрецом. А теперь я расскажу, какой будет церемония, по завершении которой вас всех освободят. Вот приказ царя Шарека: вы, Магдиль, Жакен и Япирану, пойдете перед моей колесницей, связанные одной веревкой. Когда приблизитесь к трону, царь сообщит вам свое решение. Остальные пойдут за колесницей. Такова воля нашего господина.

Выполняя приказания Житрана, солдаты сопровождения окружили группу пленников. Житран встал во главе процессии, за ним шли Магдиль со своими офицерами, затем следовал Хети на колеснице — словно именно он, славный командир-победитель, взял их в плен. За колесницей шел солдат с арфой и короткой изогнутой саблей, закинутой на левое плечо. Солдата звали Зилпа, теперь он был слугой Хети. Однако это был не обычный слуга: Зилпа, опытный воин, должен был всюду сопровождать сына царя и защищать его от любой опасности. Арфа, которую он нес в руках, была своего рода скипетром, указывающим на царский статус египтянина. Конечно же, Хети этим очень гордился: он считал, что этот инструмент соответствует египетскому флабеллуму[19], представлявшему собой длинное перо на древке, которое египетский чиновник очень высокого ранга, флабеллифер[20], нес рядом с царем Египта, в то время как последний передвигался в паланкине. Должность «носителя арфы» была почетной и вызывала зависть, как в Египте завидовали «носителю опахала с правой стороны».