Цари-жрецы - Ги Раше

Ряды солдат взорвались криками радости и шумным лязганьем клинков о щиты, однако от царя не укрылось, что некоторые близкие к нему командиры и вельможи присоединились ко всеобщему ликованию после недолгого колебания.

Жители Гоморры устроили для гиксосов настоящее пиршество. Овощей и фруктов, сыров, домашней птицы, свинины и баранины — всего было вдоволь.

Несмотря на столь внезапный взлет — ведь у него теперь был статус наследника престола, — Хети так и жил в палатке Лупакку. Проведя весь день и половину ночи за едой и питьем — пиво и вино лилось рекой — они наконец остались одни. И тогда хиттит сказал своему товарищу:

— В твоей жизни случилось настоящее чудо, Хети. Думается мне, что в тот день, когда мы встретились в оазисе, ты и не мечтал по прошествии нескольких месяцев стать сыном царя гиксосов и супругом его дочери.

— Я не помышлял об этом еще вчера, хотя знал, что царь ко мне расположен, ведь я спас ему жизнь. Такой щедрости я не ожидал.

— Я буду счастлив служить под твоим началом. Я имел возможность убедиться, что ты хороший военачальник и бесстрашный воин, и ни минуты не сомневаюсь в твоей честности и преданности. Но позволь высказаться откровенно: я боюсь, что благодаря внезапному восхождению ты в одночасье нажил себе много опасных врагов.

— Ты говоришь о вельможах и командирах, которые завидуют мне еще сильнее из-за того, что я не только не их соплеменник, но и совсем недавно сражался в рядах противника?

— Конечно, по-другому и быть не может. Я слышал обрывки разговоров, из которых понял, что одни завидуют тебе, считая, что ты отнял принадлежащее им по праву, а другие, наоборот, радуются, потому что никакой выгоды для себя не ждали и боялись тех, кто рассчитывал стать царским зятем, получив таким образом власть. Ты должен знать, что есть много желающих стать зятем царя Шарека. Тем более что, если верить молве, его дочь совсем не похожа на обезьяну.

Он засмеялся, а потом снова обратился к Хети, которого мысли о будущем браке только огорчали, ведь каждый раз он вспоминал свою Исет.

— Хорошо, если ты станешь вести себя осмотрительно со всеми этими придворными, даже и с теми, кто будет с тобой любезен: такие качества как хитрость и коварство в большом ходу у приближенных к царственным персонам. На досуге я расскажу тебе немало интересного, ведь в свое время я потерял все в результате заговора, во главе которого стоял не кто иной, как мой суверен.

— Я знаю, Лупакку. И все же считаю, что могу доверять царю. Интриг с его стороны я не опасаюсь.

— Я с тобой согласен, но разве можно заранее угадать, как сложатся обстоятельства и какое из них сможет изменить его отношение к тебе? А пока опасайся интриг завистников, козней знати, злобы особенно близких к трону — тех, кто недобрыми глазами следит за тем, как царь осыпает милостями проходимца, появившегося внезапно и укравшего все их надежды.

Хети вздохнул: и без поучений и предостережений своего товарища он понимал, что отныне должен помнить о существовании завистников в окружении царя. И еще он вдруг подумал, что роль простого наемника при дворе царя Содома была куда менее обременительной, хотя и не столь блестящей.

— Лупакку, я знаю, что новое положение грозит мне многими опасностями. Твоим товарищам-хабиру все равно придется поступить на службу к Шареку. Поэтому я хотел бы, чтобы вы, оставаясь моими верными друзьями, стали моей гвардией и разделили бы со мной блага этого мира, а в трудную минуту защитили бы от тайных врагов, и в первую очередь от этих двуличных царедворцев, осыпающих меня похвалами и готовых при случае ударить в спину.

— Ты можешь полностью положиться на меня и наших товарищей. Думаю, за те месяцы, что мы провели вместе, ты успел понять, какие чувства связывают нас — всех семерых, потому что ты стал настоящим хабиру, таким же, как и мы. Ты сам видел, что даже когда мы ссорились или высмеивали недостатки друг друга, неизменным оставалось одно — преданность. И ты сам подал яркий пример дружбы и преданности: я слышал, что ты просил у Шарека свободу для твоих товарищей и ничего — для себя.

Этой ночью Хети заснул счастливым и уверенным в завтрашнем дне.

Утром Житран, командир, который привел Хети к выздоровевшему царю, появился перед шатром.

— Хети, господин мой, наш царь Шарек послал меня, чтобы я служил тебе, — сказал он. — Прошу, пойдем со мной и прими во владение первый подарок царя.

Хети охотно последовал за командиром. Тот привел его в загон, где держали царских лошадей. Здесь же стояли колесницы.

— Я слышал, что в твоей стране, в Египте, — сказал Житран, — не известны эти животные — степные бегуны, не знающие себе равных.

— Мне кажется, что они не известны даже жителям Сиддимской долины, а она расположена куда ближе к владениям нашего господина Шарека, — заметил Хети.

— Местные жители видели лошадей, но сами их не разводят. В этих краях лошади встречаются редко. Кочевники с северных гор продали нашему царю несколько десятков пар. Они же научили нас запрягать их попарно, объезжать и воспитывать. Лошадь — животное нервное, с диким нравом, и бегает так быстро, что поймать ее — нелегкая задача. Теперь мы научились подчинять лошадей своей воле и запрягаем их в колесницы. Ты сам видел, что лучший бегун ни за что не догонит колесницу, запряженную лошадьми.

— Да, но я видел и то, что в бою они легко уязвимы. Если лошадь убита или ранена, колесница останавливается, к тому же ее легко перевернуть.

— Да, это их слабое место. И все равно колесницы незаменимы, когда нужно быстро передвигаться. Лошадь намного выносливее, чем человек! Смотри, царь приказал запрячь для тебя колесницу, и отныне она принадлежит тебе.

Воин, правивший колесницей, запряженной парой лошадей, подъехал ближе. Когда колесница остановилась перед ними, Житран сказал:

— Этот человек — возничий твоей колесницы. Его зовут Жимна. Он покажет тебе, как управлять колесницей, как запрягать лошадей и как вести себя в бою.

Колесница представляла собой деревянную конструкцию, укрепленную бронзовыми пластинами, с открытой в задней части площадкой, на которой и находились возница и воин. К бортам площадки изнутри с одной стороны крепился узкий и длинный чехол с дротиками, с другой — просторный чехол с парой луков и колчанами со стрелами.

Возница спрыгнул на землю, прижал ладонь к груди и поклонился, приветствуя Хети, а потом сказал:

— Господин, наш царь оказал мне честь, назначив твоим возницей. Мне поручено с сегодняшнего дня начать обучать тебя обращению с колесницей и с оружием, которое ты видишь.

— Что до оружия, то мне нечему учиться, хотя я с удовольствием постреляю из лука, — ответил ему Хети. — А с лошадьми я научусь обращаться, конечно же, с твоей помощью, еще до того, как армия покинет Сиддимскую долину.

Так Хети стал одним из воинов армии гиксосов.

Хети с присущим юношам воодушевлением очень быстро освоил мастерство обращения с лошадьми и управления колесницей. Проведя весь день со своим возницей — временами на колеснице, а временами учась запрягать лошадей и разговаривать с ними, — к вечеру Хети мог самостоятельно управлять колесницей, мчащейся по равнинам Гоморры.