Добрый день, Господи! Книга о радостной вере - Архимандрит Андрей (Конанос)

Сын хочет выбрать другую девушку, а не ту, которая нравится тебе. Твой сын полюбил другую. Что же теперь нам делать? Когда-то ты была готова жертвовать всем для своего сына. Почему ты жертвовала? Потому что ребенок принадлежал только тебе. А сейчас твой сын готов разделить свою жизнь с другой, готов уйти от тебя, ты потеряешь свое исключительное право на него, утратишь свою ценность в его глазах и в глазах окружающих, и тебя это возмущает. И ты смотришь на эту женщину как на соперницу. «У меня украли сына». — «Кто?» — «Чужая женщина забрала у меня сына. Монастырь забрал у меня сына или дочь. Я потеряла свое дитя».

Но действительно ли это так? Чего же ты хочешь в итоге? Люби своего ребенка искренне. Или ты хочешь, чтобы ребенок был твоим отражением, видеть в нем себя, свои успехи и достижения?

Некоторые родители мечтают, чтобы настал день, когда они с гордостью скажут: «Теперь мой ребенок стал таким, каким я хотел его видеть, и я спокоен». Но это не принесет настоящей радости. Потому что в глубине души, в глубине сердца ты знаешь, что ребенок не сделал того, для чего он был рожден. Ты мучил его, подавлял, терзал и не позволил пойти тем путем, который предначертал для него Бог. Например, я — отец. Если бы у меня был сын, я бы хотел, чтобы он стал священником. А он, скажем, решил стать футболистом.

Любить — значит сказать: «Сынок, я хочу твоего блага. Если наши желания совпадут — твое и мое, — я буду рад и буду от всей души славить Бога. Но если наши желания не совпадут, пусть будет по-твоему! Ведь твое счастье имеет первостепенное значение. Я поделюсь с тобой своим мнением, своими взглядами, всеми „за“ и „против“, но впредь не буду вмешиваться в твою жизнь».

Кто на это способен? Немногие. Я говорю об этом для того, чтобы ты понял: слово «любовь» — это очень серьезно. Не всегда, говоря «я тебя люблю», понимаешь груз ответственности за сказанное.

Я знаю, что некоторые люди любят искренне. Знаю одну женщину, которая сказала: «Сынок, раз девушка, которую ты любишь, живет за границей и вы должны туда переехать по каким-то причинам, переезжайте. Да, я сначала расстроюсь. Я буду по тебе скучать, плакать. Но это не значит, что ты не должен этого делать. Вы должны ехать. Поезжайте!»

И тебя ребенок отведет в сторону и скажет: «Мама, может, мне не стоит ехать?» — «Нет, сынок, езжайте. Это правильно. Пусть чувства здесь не примешиваются. Пусть не примешиваются и мои желания. Ведь я через какое-то время оставлю вас. Ты родился не для того, чтобы меня обслуживать. Ты родился, чтобы жить своей жизнью. И ты, сынок, завтра станешь родителем и в свое время сделаешь то же для своих детей. Сейчас я просто подаю тебе пример, чтобы и ты поступил так же. Ведь если я подам тебе пример эгоистичной любви, то и ты поступишь так со своими детьми. Получится замкнутый круг, и твоя душа не найдет покоя. А сейчас, пока я жива и даже когда буду на том свете, моя душа будет знать, что я не помешала прогрессу и росту моего сына. Я люблю тебя и буду любить даже на расстоянии. Я люблю тебя и, конечно же, буду скучать». Один молодой человек расстался со своей девушкой, но так ее любил, что сказал: «Дай Бог, чтобы она была счастлива там, где она сейчас. Даже с другим. Она это заслужила. Я люблю ее так сильно, что хочу ей счастья».

Другой же человек, сильно пострадавший от любви, — хотя его любовь не была жертвенной, а во многом эгоистичной, — повел себя иначе. Он разгневался и сказал: «Раз она не смогла быть со мной, пусть она ни с кем не будет счастлива. Вот чего я ей желаю. Пусть с ней поступят так, как она поступила со мной. И пусть она страдает так же, как страдаю и я». Ему отвечают: «Ну хорошо, ты ведь недавно так ее любил, так восторженно о ней отзывался. Что же теперь случилось? Почему твоя любовь превратилась в ненависть, месть и злорадство? Куда ушли все те чувства и нежность, которые у тебя были?»

Большинство из нас поступят так же. Не торопись, дорогой мой, и не говори, что все люди эгоистичны, а я и ты нет. Все мы такие. И я тоже эгоистичный человек.

Ты любил, пока она любила тебя. Ты любил с предпосылками. Ты любил на определенных условиях: «Если ты со мной будешь вести себя так, как я хочу, и если ты будешь предпочитать только меня, и если ты будешь только со мной, тогда все в порядке. Тогда ты хорошая, и я тебя люблю».

Наша любовь вращается вокруг нашего «я». Да и кто может любить по-настоящему, без условий?

Кто может полюбить того, кто не любит его?

Я не могу сказать, что люблю тебя искренне. Знаешь, когда это станет понятно? Когда что-нибудь произойдет и наши интересы пересекутся. Когда возникнет недоразумение, ссора. И если даже тогда я буду любить тебя, значит, действительно, это искренние чувства.

Но чтобы так случилось, нужно уметь понимать суть вещей, видеть скрытый смысл. Нужно помнить даже в минуту ссоры те истины, о которых мы часто забываем: Бог все ведет ко благу. Он попустил нам поссориться, чтобы мы оба немного смирились. Чтобы я понял красоту твоей души, скрывающуюся за неприглядным поведением.

Сейчас наша любовь незатратна и проста. Сейчас ты хвалишь меня: «Как вы прекрасно говорите, батюшка. Мне так приятно было вас послушать». И я тебе говорю то же самое: «А, так вы, господин такой-то и госпожа такая-то, слушали меня? Как хорошо». Кто же не любит ближнего своего на таких условиях? Я был бы глупцом, если бы не любил тебя в такой ситуации, и ты тоже, если бы не любил меня. Вопрос, как ты отреагируешь, когда я причиню тебе боль! И как я отреагирую на боль, причиненную мне. Вот как можно проверить качество нашей любви.

Помнишь, что ты сказал мне, когда звонил, а я не отвечал? Это было в тот день, когда я не мог говорить. А ты все звонил и звонил, не сдавался. Правильно, сдаваться не нужно. Но где здесь любовь? Ты мне оставил звуковое сообщение на автоответчике: «Если ты и сейчас не ответишь, я буду знать, батюшка, что все твои проповеди — это просто слова». Прекрасно. А даже если и так! Разве ты должен, несмотря на все мои, допустим, пустые слова, любить меня? С другой стороны, и я, в свою очередь, тоже не должен любить тебя, раз ты так все воспринимаешь, раздражаешься и обижаешься.

Давайте представим другое возможное развитие предыдущей истории. Если бы в тот момент, когда ты, ругая меня, сказал: «Отче, ты только разглагольствуешь», — я бы снял трубку и сказал: «Алло! Что вы хотели? Я поговорю с вами, почему бы и не поговорить. С кем с кем, а с вами-то я поговорю». — «Ах, батюшка, вы мне ответили! Какой вы теперь замечательный!» То есть еще минуту назад я был лицемером, способным только разглагольствовать, а ответив, я снова стал хорошим человеком?