Л̶ю̶б̶л̶ю̶. Гублю - Ева Левина

первую очередь не потому, что она боялась Горина, а потому что все еще была влюблена.

Конечно, он в ярости, ведь ее поведение выглядело более чем странно: сама разорвала общение, потом позвонила и снова попыталась слиться. Но Маша не могла рассказать ему, что вынуждена была сделать это, чтобы избежать изнасилования. Теперь было очевидно, что это не имело смысла, ведь сегодня ее хотели изнасиловать дважды: в первый раз бандиты, а во второй — любимый мужчина.

Клонило в сон и Маша, осмотрев шикарную трешку с новым ремонтом в бежево-белых тонах, наконец, сдалась и уснула, свернувшись калачиком на диване в гостиной.

Уже в полудреме она решила, что его жуткое обращение — это какое-то недоразумение и завтра все наладится.

Обязательно.

По-другому просто не может быть.

Утро не принесло облегчения.

Критически осмотрев свой вид в огромном зеркале ванной комнаты, Маша осталась недовольна опухшим от слез лицом и синяками на руках. Стресс ушел, но непонимание и непринятие происходящего осталось.

Ближе к десяти утра ей позвонил водитель и объявил, что ждет внизу и готов открыть ее и отвезти за вещами в удобное время.

Кое-как подлатав разорванное платье, Маша села в машину, еще раз вздрогнув от вида огромного верзилы за рулем, который явно должен был стать не просто водителем, но и личным стражником.

Она пару раз порывалась позвонить Горину и объявить, что не собирается переезжать, но что-то все время останавливало ее.

Возможности губернатора были просто огромными, а значит, непослушание было подобно самоубийству.

Все утро Маша изучала статьи о Горине и, в конце концов, убедилась, что в бизнесе и взаимоотношениях это очень жесткий и бескомпромиссный человек, не гнушающийся силовыми способами решения проблем.

Когда водитель подвез ее к подъезду, она решилась и набрала номер Александра Николаевича:

— Маша, у тебя две минуты. Я очень занят.

Голос был раздраженным и чужим. А ведь раньше Горин был добрым и ласковым, а самое главное всегда находил на нее время.

— Александр Николаевич, я не могу переехать…

— А я разве спрашивал — можешь ты или нет? Милая моя девочка, ты хотела завлечь меня своими подростковыми штучками? Поздравляю. У тебя получилось. Теперь пока я не наиграюсь, я тебя не отпущу. Не будешь слушаться, вылетишь из университета, твою мать и тетку уволят с работы, а отец твоей подружки, Кулецкой, кажется, мелкий предприниматель из столицы сядет в тюрьму. И это будет только началом. Ты меня поняла?

— Поняла, — голос Маши дрожал, и Горин, услышав всхлипы, заключил уже мягко и миролюбиво:

— Вот и умница. Будь хорошей девочкой. Пока.

Когда он отключился, Маша еще несколько минут смотрела на свой телефон, ставший совсем мокрым от соленых слез.

Она думала, но никак не могла понять и уловить: почему?

Да, разозлила серьезного дядю, но неужели он такими методами хотел ее проучить? У него ведь куча женщин? Почему именно Маша? В любовь со стороны Горина она не верила, поэтому решила, что он просто хотел наказать зарвавшуюся студентку, которая посмела его бросить.

Тем не менее, впереди было объяснение с мамой, поэтому Маша вытерла слезы и поднялась в квартиру, решив не откладывать разговор в долгий ящик, поэтому начала прямо с порога:

— Мам, привет, я за вещами. Сняли с Таней квартиру, хочу поддержать ее.

Как и следовало ожидать, Галина Ивановна кричала и плакала, пока дочка собирала вещи. Она с высоты своего опыта прекрасно понимала, что Маша будет жить не с подругой и это пугало ее.

Для матери было очевидно, что дочь, только немного отошедшая от расставания, снова помирилась с этим человеком, но вслух этого сказать не решилась.

На обратном пути Маша размышляла: возможно ли было избежать переезда и всей этой ситуации? Она снова и снова прокручивала в голове события последнего месяца и убеждалась, что все произошедшее — это следствие слепой влюбленности в человека, о котором она даже не удосужилась узнать элементарных вещей. Обратись Маша к открытым ресурсам в интернете сразу, то никакого романа не случилось и Горин не успел бы залезть так глубоко ей под кожу.

— Журналистка, называется, — грустно подумала она, раздраженная собственной наивностью и откинулась на широкое сиденье мерседеса.

За окном была нестерпимая жара, но внутри кожаного салона прохладно и комфортно. Привычка Горина к комфорту и роскоши теперь распространялась и на Машу.

В первую ночь она ждала его, желая поговорить и все выяснить, во вторую хотела закатить скандал, а в остальные три уже было решила поехать домой, но вовремя вспомнила его угрозы и осталась на своем месте.

Маша недоумевала: зачем он принудил к переезду, если совершенно не интересуется ей?

Наконец на шестой день позвонила Таня и предложила увидеться. Маша, уставшая сидеть в четырех стенах и заскучавшая по свободе, ограниченной только посещением мамы, с радостью согласилась.

Сидя в кафе на набережной они наслаждались легким ветерком, приносящим спасительную вечернюю прохладу, болтая обо всем, но стараясь обходить тему того, что произошло с Таней.

Казалось, подругу совсем не сломил этот ужасный эпизод, потому что внешне она совсем не изменилась и даже стала еще красивее и раскованнее. От окружающих это тоже не укрылось, поэтому, как только стемнело, к ним стали присылать комплименты с соседнего столика, за которым сидели двое молодых людей.

Маша, совсем немного захмелевшая от белого вина, впервые за неделю почувствовала себя свободно и комфортно. Ей нравились восхищенные взгляды, которые бросал один из парней, и вообще сейчас вся эта жуткая история с бандитами и губернатором казалась какой-то далекой выдуманной сказкой.

Когда молодой человек пригласил ее на танец, Маша, неожиданно для самой себя согласилась.

Под воркование какой-то французской певицы со слабым, но очень сексуальным голосом, парень уверенно закружил ее по танцполу, сжимая тонкую талию и нашептывая нежности на ухо.

Маше не нужны были новые знакомства, теперь, в виду событий последней недели она даже боялась их, но было так приятно ощутить себя нормальной молодой девушкой, которая нравится и вызывает симпатию.

Пусть на пару минут, только на время этого танца, но ей хотелось расслабиться и забыть обо всем на свете, кроме музыки, прохлады, идущей от воды и приятного партнера.

Она улыбнулась своим мыслям и Тане, задумчиво следящей за ней, а затем вдруг заметила кортеж из трех черных тонированных машин и замерла.

Не может быть.

Из одного мерседеса стремительно вышел Горин.

Он не давал никаких распоряжений насчет прогулок, но ситуация, представшая его глазам, однозначно выглядела двусмысленно.

Как всегда в костюме, подогнанном под высокую атлетическую фигуру, он выглядел