Мой дом - чужая крепость - Евгения Горская

– Что ты делаешь, Люда, – говорила подруга. – Не все можно обсуждать с матерью, девушек уж точно нельзя.

– Мы дружим, – мама произнесла это с гордостью. – Мы друзья. Он привык всем со мной делиться.

Всего разговора он не помнил, но суть сводилась к следующему. Ему, Диме, будет трудно жить, утверждала подруга, мужской характер подразумевает самостоятельность, уважение к собственному мнению и еще какую-то чушь. Не должен мужчина делиться сокровенным. Ни с кем. Он обязан сам все взвешивать и принимать решения, иначе это будет делать за него кто-то другой.

Мама над подругой смеялась. Ее сын вырастет отличным мужем, он честный и заботливый мальчик, а откровенность еще никого не погубила.

Подруга оказалась не права. Колосов знал, что прекрасно жил все эти годы. Ему была нужна поддержка, это верно, и он получал поддержку от Тони. Он женился, потому что Ася ловко это устроила, но сказать, что он всегда был несчастен в браке, неверно. Он только теперь узнал, что значит быть несчастным.

Впрочем, все это уже не имеет никакого значения. Сейчас он будет принимать решения сам, как и положено мужчине.

У Тониной двери он оказался в начале девятого, встретив у подъезда тех, кого меньше всего хотел бы встретить, – женщину с ребенком. Мальчик, без сомнения, был тот, которого Ася фотографировала.

– Дима? – удивилась Тоня.

Она смутилась. Знает, что соседку шантажируют? Догадывается, что Ася подкидывала снимки?

У порога виднелись брошенные мужские тапочки. Она что-то говорила о «другом». Смутилась, потому что он увидел тапочки? Глупо, она давно взрослая женщина и может жить с кем хочет.

– Вот решил тебя проводить, – виновато произнес он. – Ты не возражаешь? Сегодня-то пойдешь на работу?

– Не смогу. У меня срочные дела, извини. Спиши мне еще один отгул, ладно? У меня отгулов навалом.

– Ладно, – вздохнул он. – Хотя бы на следующей неделе появишься?

– Появлюсь, – улыбнулась она. – Куда я денусь.

Нужно было уходить, но он стоял, глядя мимо нее.

– Тоня, – наконец произнес он, – я разведусь с Асей. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.

Он говорил и не понимал, обманывает ее или говорит правду. Ему только очень хотелось, чтобы она сейчас же сказала, что он смысл ее жизни, что у нее нет никого дороже. Тогда можно будет признаться в том, что сделала Ася, и вместе они что-нибудь обязательно придумают.

– Знаешь, Дима, – Тоня тоже смотрела мимо, ему не удалось поймать ее взгляд. – Еще несколько дней назад я приняла бы твое предложение, и это было бы ужасно для нас обоих.

– Почему? – не понял он. – При чем тут несколько дней? Ты… мне отказываешь?

– Я тебе отказываю, Дима, прости. У меня все изменилось, я встретила любимого человека. Я же сказала.

Колосов какое-то время еще постоял, уставившись на дверь комнаты, как будто та могла что-то ему объяснить.

– Прости, Дима.

– Знаешь, я этого ожидал. Ты меня прости. Забудь, я ничего тебе не говорил. Звонить-то тебе можно?

– Нужно, – улыбнулась Тоня.

– Да, – вспомнил Колосов. – Я сейчас встретил мамашу с мальчиком. Лицо вроде бы знакомое.

– А, это моя соседка. Вряд ли вы знакомы, она юрист.

– Показалось, наверное.

Юрист звучало как приговор. Она юрист, она отойдет от первого шока и вычислит Асю с большей вероятностью, чем любой неюрист.

Выходя из подъезда, он заметил камеру над дверью. Красный огонек светился, камера работала. Асин портрет наверняка хранится где-то в электронной памяти.

Зря он спросил про женщину с мальчиком, это может навести Тоню на размышления.

Колосов знал, что в жизни за все надо платить. Сейчас он платил за то, что когда-то пошел за Асей в ненужную и неправильную жизнь. А ведь точно знал, что Ася ничего кроме неправильного дать ему не может.

Вероятность, что незнакомая тетя Вера придет на кладбище сегодня, была небольшая, все-таки день рождения у деда только послезавтра, но Тоня, боясь упустить тетю, решила на могилу сходить.

Народу на кладбище не было совсем. Не было и бабулек с цветами у входа. Тоня прохаживалась от дедовой могилы до ворот, дыша на замерзшие в перчатках пальцы. Два раза на дорожке ей попался невысокий паренек с восточной внешностью и лопатой в руке, видимо, расчищал снег. Во второй раз парень ей улыбнулся, показав белоснежные и ровные, как на рекламе, зубы. Тоня тоже ему улыбнулась и наблюдала, как он исчезает среди надгробий.

Время шло, загадочная тетя Вера не появлялась. Тоня достала телефон, посмотрела на часы. Еще двадцать минут побуду, установила она для себя срок. Подожду двадцать минут, и хватит, пока воспаления легких не подхватила. Мама всегда пугала ее воспалением легких, которым Тоня ни разу в жизни не болела.

Похоже, сегодня никакая Вера не придет, время подходит к трем, скоро стемнеет. Тоня развернулась, не дойдя до входа, и побрела к могиле в последний раз.

Капюшон сползал на глаза, Тоня поддерживала его рукой, потом откинула с головы, поправила платок на шее и снова натянула.

Капюшон спас ей жизнь. Какое-то движение за своей спиной она почувствовала, но не оглянулась, она почти дошла до ограды дедовой могилы, когда услышала громкие хлопки, а потом что-то толкнуло ее, и она полетела лицом прямо на острые металлические прутья, едва успев подставить руки.

– Эй! – услышала Тоня, еще не успев как следует испугаться. – Эй, ты что?

Белозубый паренек потянул ее за рукав, не столько помогая, сколько мешая подняться.

– Ты что? Кто стрелял?

– Не знаю. – Тоне наконец удалось встать на ноги, и она принялась разглядывать рукава шубы, изорванные железными прутьями.

Парень топтался рядом, что-то рассматривая, потом заключил:

– Травматика, – а затем почему-то произнес странное: – Акбар.

Сначала Тоня решила, что это сокращенное от «аллах акбар» и даже немного пораздумывала, что бы на это ответить, пока парень не пояснил:

– Меня Акбар зовут.

– Антонина, – представилась Тоня.

– Кто стрелял? А?

– Не знаю. Не видела, – Тоня расстегнула и сняла шубу, полюбовалась на следы от вырванных на уровне шеи клочков меха. Шуба оказалась безнадежно испорчена. Потрогала рукой шею, дотрагиваться было больно.

– Оденься, – заботливо посоветовал Акбар. – Холодно.

Тоня послушно оделась, чувствуя, что сейчас расплачется.

– Ну кто стрелял, а? – вздохнул парень и спросил с тоской: – Полицию вызвать?

Тоня пожала плечами. Вызывать полицию Акбару не хотелось, это было заметно.

– Не надо. Все равно не найдут.