Крепость на реке - Михаил Баковец

– Я думал, это коза. Маленькая, с рожками, пузатые бока и маленькая головка.

– Порода оленя такая. В парк недавно приехала группа с лошадьми, оленем, ослами. Они катали взрослых и детей.

– Вот же… – выругался я.

– А люди кто? Среди них иные есть?

– Нет, Медведь, иных там нет, иначе я бы не смог их вытащить сюда – силы не беспредельные. Там родители одного из новичков, Потапа. Его мать и сестра младшая.

– Воздушника из последнего пополнения… хм, – призадумался о чем-то своем собеседник. Интересно, он догадался о моем желании сколотить свою команду или подумал, что я действовал из альтруизма?

– Он вчера ко мне подошел и попросил узнать про семью, – быстро произнес я, пока мысли у мужчины не ушли в ненужную плоскость. – Я пообещал сделать, если это не потребует много моих сил. Остальные люди просто рядом находились. А живность… ну, охотники же хотели собак, детям котиков и хомяков. Думал, что и коза пригодится, молоко там, то-се, а теперь, блин, только его на мясо… оленя этого серогорбого, как и лошадей.

– А лошади чем тебе не угодили?

– А что с ними еще делать, не в парк на каталки отправлять детей возить? – удивился я вопросу и тут же понял – именно на покатушки, только не в парк, а нашим охотникам, разведчикам, лесорубам. Память Марка пробудилась, до этого момента находящаяся по большей части в спящем состоянии, задавленная окружающей чертовщиной – магией, и моей собственной силой (тоже чертовщина, на взгляд парнишки из седой древности). Лошадь это не только полтонны жесткого мяса, которое только на колбасу и годится, но в первую очередь – транспорт и сельскохозяйственный аппарат. Пришлось признать свою ошибку. – Блин, точно, нам они пригодятся по прямому назначению. Совсем об этом не подумал, Медведь.

– Думай, прежде чем что-то делать. Ладно, я пошел расхлебывать кашу, что ты заварил.

– Постой, Медведь. Это еще не всё, – остановил я собеседника. – В том районе, где максимовцы и золотоградцы обосновались, есть еще одна община наших, только маленькая совсем, полсотни человек всего. Про друг друга они явно не знают.

– И как такое могло быть? И золотые, и максимовцы разведки не чураются, всё в округе обшарили.

– Ну, я образно про район. Собственно, от Максимова до той общины несколько дней пути, а народ там забитый, от всех таятся, спрятались в глуши и не столько живут, сколько выживают.

– При случае сообщу Максимову, – пожал он плечами. – Иные там есть?

– Я не заметил. Но среди них живет отец Потапа, я только поэтому и смог найти ту общину.

– Вот даже как, – задумчиво протянул тот. – Ладно, буду думать, что с этим делать.

Поселок едва не лопался по швам от наплыва новых жителей. Если раньше хватало свободных площадок, даже было что-то вроде площади, то сейчас палатками и шалашами были заставлены все свободные пятачки внутри стен. Более-менее свободное пространство имелось у штаба, арсенала и лазарета. Первые два относились к стратегической линии и находились под постоянной охраной, которая гоняла всех посторонних. А у последнего не хотели селиться сами люди из-за суеты и подчас громких криков больных.

И потому операцию по освобождению крепости от неживых и немертвых созданий Медведь приказал ускорить. На это дело было выделено двести пятьдесят человек, все имеющееся вооружение, за исключением находящегося на руках у караула и охотников, плюс НЗ в арсенале на случай обороны поселка в отсутствие бойцов. Три пушки, все иные, кроме одного огневика и слабого воздушника, того самого, кто гонял облака газа на пигмеев. Эта парочка оставалась на охране поселка. На время операции сворачивались все работы – рыбная ловля, лесозаготовки (дрова шли на приготовление еды, а ее на такую ораву требовалось ой как много, поэтому лесорубы без дела не сидели), охота и сбор трав для лазарета, патрулирование окрестностей. Да, собственно, там и некому было этим заниматься, так как большая часть мужиков ушла в рейд к крепости, а оставшиеся должны были защищать поселок от всяческих неприятностей. Ведь давно замечено, что случаются они в самые неожиданные моменты.

Основной удар был намечен со стороны реки, где было сравнительно недалеко до крепостных ворот и имелись широкие удобные площади для установки заграждений и пушек.

Свой сон про оборону древней крепости в горах от полчища эллисков я рассказал раз «стопицот». Все наши вояки, почесывая затылки, решили, что с огнестрельным оружием и пушками с гранатами, с проволочными заграждениями и противопехотными «рогатками», пехотой в броне, с длинными рогатинами и стальными нервами все шансы даже обойтись без жертв. Главное, загнать зомбаков в какой-нибудь коридор, по которому потом ударить пушечной картечью, а дальше… Дальше старались не заглядывать, чтобы не сглазить. Все еще помнили свой шок после стычки с хищниками, которые повели себя столь непредсказуемо, что мы потеряли несколько человек убитыми и много ранеными, вернее покусанными.

Первыми высадились тридцать человек из гвардии, как этих парней любил называть Стрелец. В броне с головы до ног, шлемы с прозрачными забралами, везде или кевлар, или толстая дубленая шкура. Вооружены были короткими рогатинами и дробовиками с волчьей картечью, парой кремневых пистолетов с пулями внутри.

– Это вам не луки с арбалетами, – хорохорился Федька. – Свинец любого бессмертного если не убьет, то искалечит достаточно, чтобы прыть сбить. А там уже можно и топором поработать, укоротить гаду хвост по самые уши.

Высадившиеся гвардейцы заняли позиции среди деревьев и старых каменных блоков, сейчас вывороченных корнями со своих мест.

Пш-ш.

– Тихо все, ворота с трудом просматриваются, там никого, – доложил старший группы.

Вскоре с реки донесся рокот моторов, показались две черные точки надувных посудин, тащивших на буксире просторные плоты с бойцами и снаряжением. И тех и других (точнее другого) в операции задействовано много, придется лодкам потрудиться как следует, выдержали бы, а то у нас их раз-два и обчелся.

После высадки и выгрузки лодки ушли обратно к порталу, оставив плоты у старого заросшего причала. Во-первых, тащить с собой этот немалый груз, обладающий большой сопротивляемостью, это только лишнее топливо тратить и насиловать двигатели, чей моторесурс был для нас бесценен. Во-вторых, на берегу, где ожидает основная группа с оставшимися вещами и тяжелым оружием, хватает подходящих деревьев и новые плоты соберут быстро.

Первым делом установили как можно ближе к воротам рогатки, простые и опутанные колючей проволокой, потом растянули ленты с шипами и вбили столбики со шнурами, растянувшиеся на уровне лодыжек: в высокой траве тонкая бечевка не видна от слова совсем и задержит прытких эллисков, тех, кто не запутается в колючке и не повиснет на заточенных кольях рогаток.

Пока все установили, все успели не раз покрыться холодным потом и хватались за оружие при каждом шорохе, будь то пролетевшая над головой птица или сломавшийся с громким треском от чересчур сильного удара колышек у соседа поблизости.