Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы - Нисим Мишаль

Иссер решил взять на себя командование операцией. Он передал все текущие дела в руки своих помощников, обосновался в импровизированной штаб-квартире в Париже и разослал своих людей по всему миру. Они проводили расследования во Франции, Италии, Швейцарии, Бельгии, Англии, Южной Америке, Соединенных Штатах и Северной Африке. Используя различные прикрытия, пытались проникнуть в ортодоксальные иешивы и общины, чтобы составить список центров, где можно было спрятать ребенка.

Молодой ортодоксальный еврей из Иерусалима прибыл в знаменитую иешиву раввина Соловейчика в Швейцарии, выдавая себя за ученого, который приехал изучать Тору у знаменитого мастера. Скромная религиозная женщина, набожная и благочестивая, приехала в Лондон с теплыми рекомендательными письмами от тещи Шалома Штаркеса, чье доверие она сумела завоевать. Семья Штаркес пригласила ее погостить у них. Они не знали, что милой женщиной была Йегудит Ниссияху, лучшая женщина-агент Иссера, которая участвовала в похищении Эйхмана.

Йегудит была не единственным агентом Моссада, в это время действовавшим в Лондоне. Лондон был важным центром ультраортодоксальных хасидов движения «Сатмар» (названного в честь румынской деревни Сату-Маре, где оно возникло). Иссер направил еще одну группу агентов в жилые кварталы хасидов в Лондоне. Другая команда отправилась в Ирландию. Во время операции в Англии люди Иссера случайно встретили молодую религиозную пару, которая зачем-то сняла уединенный дом в Ирландии. Агенты Моссада предположили, что эта пара будет использовать дом в качестве нового убежища для Йоселе, и подготовили подробный план захвата ребенка. В спешке они арендовали квартиры и машины, провозили контрабандой оборудование, готовили фальшивые документы. Операция была спланирована до мельчайших деталей. А потом начались неудачи.

Первыми, кто вернулся домой раздосадованными, была группа, работавшая в Ирландии. Оказалось, что «религиозная пара» действительно была религиозной парой. Они просто решили поехать в отпуск в Ирландию. Йегудит Ниссияху также не удалось получить какой-либо информации от семьи Штаркес, а молодой человек, который отправился в Швейцарию изучать Священное Писание, вернулся пополнившим багаж знаний, но с пустыми руками. Со всего мира в штаб-квартиру Иссера посыпались отрицательные ответы. Ребенок исчез.

Худшая участь ожидала группу, попытавшуюся проникнуть к сатмарским хасидам в Лондоне. Несколько проницательных юных студентов иешивы в районе Стэмфорд-Хилл встретили незваных гостей и накинулись на них с криками: «А, вот и сионисты! Идите сюда, Йоселе здесь!» Они даже позвонили в лондонскую полицию. Помощникам Иссера пришлось изрядно потрудиться, чтобы вызволить своих коллег из тюрьмы ее величества.

Один за другим самые преданные сторонники Иссера теряли надежду. Ему говорили: «Иссер, у нас ничего не получится. Отмени поиски. Ты ищешь иголку в стоге сена. Мы не найдем ребенка».

Но Иссер не сдавался. С упорством бульдога он отмахивался от любых сомнений и жалоб и продолжал работу, одержимый поисками и уверенный, что вопреки всему он найдет ребенка.

В Париже он вызвал к себе Яакова Кароза, главу резидентуры Моссада. Кароз, уроженец Румынии, потерявший родителей в годы Холокоста, занимался вопросами шпионажа и безопасности со времен учебы в Еврейском университете в Иерусалиме. Стройный, с гладким лбом, тонкими чертами лица, в очках, Кароз выглядел интеллектуалом. Он был бывшим главой Tevel (Вселенная), отдела Моссада, отвечающего за тайные связи с иностранными спецслужбами, и архитектором самых секретных и неожиданных союзов Израиля. Он помог создать «периферийный альянс» между Израилем и Ираном, Эфиопией, Турцией и даже Суданом (неарабскими странами на периферии Ближнего Востока); установил тесное сотрудничество с главами французских, британских и немецких спецслужб; заключил союз с грозным генералом Уфкиром, наводившим ужас министром внутренних дел Марокко, и тайно посетил короля Марокко Хасана; он даже помог эфиопскому императору Хайле Селассие сорвать попытку государственного переворота, предпринятую его ближайшими советниками. Во время секретной миссии в Алжире он влюбился в молодую девушку Джульетту (Яэль), которая стала его женой. Кароз, тихий и обманчиво вежливый, был «белым воротничком», резидентом разведки, который никогда не выступал в роли полевого агента; и все же он был светским человеком, свободно говорившим по-французски и по-английски, что делало его ценным приобретением для Иссера.

Иссер работал круглые сутки. Он снял номер в гостинице, но большую часть времени проводил в квартире, которую превратил в оперативный штаб. Его помощники купили ему раскладушку (они называли ее «кровать Йоселе»), и время от времени он падал на нее, чтобы немного вздремнуть. Все это продолжалось несколько месяцев. Большую часть времени он занимался проверкой отчетов, написанием телеграмм и разговорами со своими сотрудниками, рассеянными по всей Европе. На рассвете покидал свой офис, шел в гостиницу, принимал душ, приводил себя в порядок и снова возвращался к работе. В первую ночь, когда он вернулся в отель в предрассветные часы, портье одарил его одобрительной улыбкой. Этот маленький джентльмен, по-видимому, в полной мере наслаждался ночной жизнью Парижа. На вторую ночь портье позволил себе дружески подмигнуть джентльмену. Подобные приключения продолжились на третью, четвертую и пятую ночь, и портье больше не мог сохранять хладнокровие. Когда Иссер вернулся на рассвете, с покрасневшими от недосыпа глазами, покрытым щетиной лицом и в помятой одежде, портье театрально снял шляпу, поклонился и произнес: «Мое почтение, месье!»

Одним апрельским утром агенты Моссада получили любопытное сообщение. Оно было отправлено молодым ортодоксальным евреем по имени Меир, которого послали в бельгийский Антверпен. Там он познакомился с группой религиозных торговцев бриллиантами, которые были последователями старого рабби Ицикеля и считали его святым человеком. Они не обращались в государственные суды для разрешения деловых споров, а вместо этого просили раввина быть посредником и судьей — нередко в многомиллионных сделках. Его слово было законом. Даже в современной Европе эти торговцы следовали обычаям древних времен.

Меиру удалось проникнуть в круг последователей раввина и узнать, что во время Второй мировой войны они были участниками антинацистского подполья и спасли многих евреев от гестапо. После войны члены группы продолжали использовать те же методы и опыт, который получили в качестве участников подпольной организации, в своих коммерческих проектах по всему миру. Торговцы бриллиантами рассказали Меиру удивительную историю о белокурой голубоглазой француженке, католичке, которая во время войны была членом их организации, помогая спасать евреев от нацистов. На эту женщину оказала глубокое влияние харизма рабби Ицикеля; она приняла иудаизм и стала истово религиозной. Более того, оказалась бесценным приобретением для группы. Годы, проведенные в подполье, многому ее научили; она была проницательной, отважной, умела заметать следы, менять облик и использовать свое обаяние в качестве оружия. Кроме того, у нее было деловое чутье и острый природный интеллект. Со своим французским паспортом она путешествовала по миру по поручениям антверпенской группы. «Это святая женщина», — говорили Меиру антверпенские евреи.