Продажные ангелы - Миа Лобутич

Герман не раз предупреждал Дану, что, если она будет позволять себе лишнее с алкоголем, он отправит ее обратно на улицу. И если первое время она почти безболезненно справлялась со своей проблемой, то сейчас ситуация приобретала нерадостный оттенок.

Накануне приезда Германа Вике удалось все же привести подругу в чувство. Она заставила ее принять душ, надеть красивое белье и даже дать обещание не притрагиваться к выпивке.

Герман приехал довольный. Привез Дане роскошный браслет с бриллиантами, купленный в магазине отеля. А Анечке подарил дорогущую антикварную заколку в виде стрекозы с глазками из изумрудов.

Пока Герман отсутствовал, Вика время от времени виделась с Ромой. И потихоньку к нему приближалась. Хотя он по-прежнему был погружен в свои переживания, но постепенно его перестало раздражать присутствие Вики где-то неподалеку.

Она потом рассказывала, что Роман не привлекал ее как мужчина. Но, зная как это важно в искусстве обольщения, занималась самовнушением, чтобы почувствовать к нему хоть какое-нибудь притяжение.

Забегая вперед скажу, что Вика медленно, но верно добилась своего и попала в постель к Роме. Даже не один раз. И было это совсем не сложно. Во всяком случае, не так сложно, как она это себе представляла.

Ей всего лишь пришлось много часов подряд, стиснув зубы, слушать исповедь его жизни. Сотни раз вскидывать глаза к небу и «в ужасе» закрывать рукой рот. Потом с грустной нежностью проводить рукой по его волосам и временами пускать слезу в нужный момент. На большинство мужчин, а особенно на тех, кто лелеял какое-то свое горе, это действовало безотказно. Вот и Роман не стал исключением. И однажды от умиления этой идиллией, в знак благодарности предложил провести ночь вместе.

В тот холодный зимний вечер, когда вернувшийся из города, явно пребывающий в приподнятом настроении Рома позвал Вичку к себе «просто посидеть», девушка поняла, что пора действовать. Действительно, пора было заканчивать с этой затянувшейся прелюдией и установить, наконец, те отношения, ради которых ее пригласили обосноваться в этом доме.

Вичка собралась за считанные минуты. Уютная бежевая кофточка из очень мягкой шерсти, синие классические джинсы, еле заметный блеск на губах — ничто не должно было отпугнуть столь чувствительного кавалера.

Рома был не большим любителем выпить. Но сегодня сам предложил «по бокальчику» коньяка. Вичка с готовностью глотнула горькую жидкость. По телу разлилось приятное тепло. Она огляделась. Обычно расставленных на каждом квадратном сантиметре фотографий Алены сейчас нигде не было видно.

«Ага, клиент созрел», — подумала Вичка, улыбнувшись.

Говорящий в этот момент по телефону Рома поймал ее взгляд и подмигнул.

— Ну, что? — спросил он, закончив разговор. — Над чем сейчас работаешь?

Вичка уловила в его вопросе иронию.

— Много всего, — не моргнув глазом, ответила она. — Идей масса!

— Понятно, — улыбнулся Рома. — Покажешь?

— Конечно, — согласилась Вичка. — Потом.

Она с вызовом посмотрела в глаза Ромы. Тот отвел взгляд.

— Ну, что делать будем? — вдруг спросил он.

«Наконец-то! — чуть не вырвалось у Вички. — Разродился!»

— Все, что хочешь, — продолжая смотреть противнику в глаза, медленно произнесла она.

Рома промолчал. Вичка подошла к нему и осторожно провела рукой по его волосам.

— Иди ко мне, — сказала она тихо и привлекла его к себе. Он не сопротивлялся.

Правда, наутро Роман как будто даже удивился, что, собственно, девушка делает в его постели. И снова установил дистанцию. Потом снова сдавал позиции — и наутро вновь делал вид, что это было ошибкой… И так раз за разом.

Впрочем, Вика по этому поводу даже не думала расстраиваться. Она была спокойна — укрощение строптивого состоялось!

По случаю дня рождения был заказан модный ресторан в центре города, приглашены важные гости.

Праздник удался на славу. Стол ломился от деликатесов. Лучшее шампанское, лучшая икра, лучшие эстрадные звезды. Знаете, сколько стоит одно выступление отечественной супер-пупер поп-звезды? Десятки тысяч долларов! А что, думаете, они выступают на частных вечеринках просто по доброте душевной?

А теперь представьте, что на Анином «празднике жизни» звезд было несколько. Причем выступали они, мягко говоря, не лучшим образом, чтобы не сказать грубее (именно поэтому я придержу в тайне их имена). Но какая была разница довольной подвыпившей публике?

Аня радовалась, как малый ребенок. Папа исполнил все ее мечты. Мало того, что он позволил ей пригласить всех ее главных друзей, так еще сам Степа Мараев, красавец-спортсмен с четвертого курса, пригласил ее на танец.

Как рассказывал позднее сам Степа, туповатую Анюту он и на дух не воспринимал, пока не увидел собственными глазами, сколько может выложить ее папаша за празднование восемнадцатилетия любимой дочурки. И с этого дня Аня стала рассматриваться молодым человеком, как вариант номер два. (Первой шла страшненькая дочка другого, еще более крутого дяденьки.)

Но главный подарок для Анечки ее папа приберег. В самый разгар вечера он подвел к дочери для более близкого знакомства небезызвестного продюсера — и тот торжественно пообещал юному дарованию сделать ее настоящей певицей.

Дело в том, что Анечка страстно желала петь, причем считала себя куда талантливее многих звезд не только российского, но и западного эстрадного небосклона. А между тем в элитном доме в Лялином переулке, где она проживала вместе с мамой, Еленой Владимировной, и волнистым попугайчиком Питом, соседи не раз стучали по трубам, когда Анюта начинала «заливаться соловьем».

Знакомство со знаменитым продюсером так необыкновенно вдохновило девочку, что под конец торжества, уже довольно накачанная шипучкой, она вздумала порадовать гостей мягким стриптизом и эксклюзивным исполнением песни собственного сочинения, подозрительно смахивающую на композицию из репертуара Бритни Спирс. В ней она эротично грозила неизвестному молодому человеку показать ему, что такое страсть настоящей женщины. При этом нервически дергала попой и зачем-то постоянно хваталась руками за свою грудь. Начинающей «поп-диве» казалось, что она божественна.

Однако в это самое время Анин любимый Степа Мараев куда-то тихо вышел из зала. Причем вместе с подругой-одноклассницей именинницы.

Анечке стало обидно. До такой степени, что она бросила петь где-то на середине, вернулась за стол, прямо на глазах у мамы и папы достала из сумочки пачку «Вог», и с удовольствием затянулась. Елена Владимировна среагировала мгновенно. Понимая, что вид курящей дочери неминуемо вызовет в Германе приступ ярости, она стремглав подлетела к ней, выхватила сигарету и быстро затолкала обратно в сумку.

— Не кури при отце, дура, — ласково шепнула любящая мать на ушко дочери и, поцеловав ее в макушку, спокойно отправилась на свое место.