Передвижная детская комната - Евгений Меньшенин

Он прогнал мысли прочь и снова сдал назад, на этот раз без разворота, чтобы не наткнуться на очередной столбик. Вскоре он нашел удобное место. Он развернул машину и продолжил путь. Миша взглянул в зеркало. Скулы девушки напряглись, будто она пыталась раскусить твердый орех.

Теперь он был уверен на сто процентов, что смотрел ролик с ее участием. Он бы взял у нее автограф, ведь этот ролик стал первым в его жизни полноценным половым актом. До этого ему приходилось пользоваться только своей фантазией. Но видео намного круче.

Навигатор приказал повернуть налево. Он свернул. Еще один тупик.

– Ты что, издеваешься? – завопила она.

– Блин, да что такое! – Миша ударил по рулю и сдал назад.

– Слушай, ты, тормози. Тормози, я сказала.

Он послушно нажал тормоз.

– Я звоню оператору, – сказала она, – попрошу тебя сменить. Я вижу, ты, парень, совсем неадекватен. Возишь меня по каким-то дворам, не можешь довезти нормально. Ты реально какой-то умственно отсталый. Тебе бы в больничку обратиться.

Она открыла дверь и вышла на улицу.

«Они же меня с работы выгонят. Я даже первого клиента не довез. Первого!»

Миша захохотал.

Вот это попал. Ведь ему нечем платить за квартиру, ему не на что купить бензин и еду. Ему не на что оплачивать сотовый. Ведь он не от лучшей жизни пошел работать в такси. Он уже месяца три искал работу. Да, он немного заработал курьером пиццы, но ему хватило только на пару недель. И он жрал только макароны и дешевый фарш, в составе которого наверняка были не только свиньи и коровы, но еще и бродячие кошки и собаки. А может, там вовсе не было ни свинины, ни говядины.

– Черт, вот зараза, – он выскочил из машины. Девушка держала телефон у уха. Другой рукой сжимала перцовку.

– Не звоните, пожалуйста, – попросил он, – не звоните.

– Почему это?

– Я довезу вас, дайте мне еще один шанс. Этот долбаный навигатор. Я же не виноват. Я ехал строго по навигатору. Я не знаю, что с ним. Может, вы мне покажете дорогу, а я довезу вас? Бесплатно.

– Ха, бесплатно. Ты не довезешь меня, даже если я буду платить тебе по слитку золота за каждую сэкономленную минуту. Ты же идиот!

Он начал злиться. Почему она не хочет ему помочь? Почему она такая вредная? Он думал, что все вредины вымерли вместе с его мамашей.

– Пожалуйста, я потеряю работу.

– Найдешь другую, только я тебя прошу, не иди в такси. Я бы не хотела снова напороться… Алло.

Миша сам не понял, как так получилось, но он прыгнул вперед, вцепился в ее телефон и выхватил его. Он хотел сбросить вызов и попытаться еще раз уговорить ее. Он хотел предложить ей бесплатные поездки. Три, нет, пять!

Но не успел.

Она брызнула ему в лицо перцовкой.

Он заорал и начал извиваться, как лезвия миксера. Он выронил телефон, и тот брякнулся на бетонную плиту, которыми была выложена дорога около строительной площадки. Вокруг была только пыль, какие-то гаражи. Никаких домов, только пустые глазницы недостроенного то ли ангара, то ли барака.

Миша танцевал – впервые в жизни. Он вытирал лицо рукавами. Глаза щипало, хотя перцовка попала только в щеку. Стадо маленьких крабов забралось на его голову и щипало его своими клешнями.

Он орал, но не так громко, как брюнетка. Ее телефон получил почти смертельную травму. Экран треснул. Она схватила его, визжа от ярости:

– Ты идиот! Он стоит шестьдесят тысяч, шестьдесят! Ты должен мне новый айфон!

Как только эти слова долетели до ушей Миши, его ударило током. Он на секунду забыл о ядовитой перцовке, которая прожигала его лицо.

Она сказала – шестьдесят? Шестьдесят тысяч? Да кто покупает себе такие телефоны? Зачем? Зачем такой телефон, если после первого падения он превращается в совершенно бесполезное дерьмо?

Эта мысль проскочила в его голове за долю секунды, а потом он вернулся к своей боли.

Он бросился на ощупь к машине, вытянув руку вперед, чтобы ни обо что не удариться. Он бежал с закрытыми глазами.

Где-то в его машине были влажные салфетки. Они точно были. Но он потратил последнюю влажную салфетку, когда наводил чистоту в салоне, перед первым клиентом. У него были и другие тряпки.

Он наткнулся на что-то мягкое рукой. Что-то хрустнуло. Девушка закричала еще сильнее.

Он попал ей в нос.

Она пыталась разблокировать свой телефон, который больше не реагировал на ее нежные пальцы, и не увидела, как Миша стремглав несся на нее, вытянув руку вперед. Он свернул ее нос набок. Хруст отдался в голове девушки громче, чем ядерный взрыв. Она схватилась за нос и заорала:

– Ты сломал мне нос! Ты сломал мне но-о-о-ос!

У нее потекла кровь. По подбородку. По шее. Стала стекать в зону декольте.

– Ты сломал мне его, ты…

Она увидела, что кровь попала на платье, и начала истерично визжать:

– Я засужу тебя, ты пойдешь в тюрьму, за нападение, попытку изнасиловать. Ты будешь работать в тюрьме, платить мне компенсацию за телефон, за операцию! Мне теперь придется делать операцию!

Миша пытался открыть дверь своего авто.

Да, он сломал ей нос. Он слышал хруст. А еще он сломал ей телефон за шестьдесят тысяч и завез ее куда-то в гаражи. Но он ведь не специально. Не он программировал навигатор, не он ослеплял себя перцовкой. Хорошо, он виноват, что телефон сломался, хорошо, он согласен заплатить эти долбаные шестьдесят тысяч. Хоть у него их и не было. Пока не было. Ладно, пусть будет кредит. Пусть у него будут вычитать из зарплаты, если, конечно, она у него будет. Но он не специально сломал ей нос. В этом она не сможет его обвинить.

Сможет! Сможет, – услышал он голос мамаши, – попал ты! А я что тебе говорила? Все они чертовы шлюхи, все они такие!

Она заговорила снова. Сколько она молчала? Месяц? Два? Он уж думал, что она заткнулась навсегда.

Миша нашел ручку и открыл дверь. Он стонал от боли и шарился в двери. Он нащупал тряпку и стал вытирать лицо от перцовки. Ему стало полегче, но как же хотелось умыться! Сухая тряпка не поможет ему до конца избавиться от этой жгучей вони.

Он тер свое лицо, а девушка сзади кричала. Кричала и ревела.

– Дай мне свой долбаный телефон! Я вызову полицию! Я вызову полицию, ты меня понял? Они прижмут твою жопу, подонок.

Кровь текла по ее лицу, по ее шее и груди. Девушка гладила свой нос, свернутый набок. Немного, но если присмотреться вблизи, то заметно.

Мишу больше беспокоило его собственное лицо.

Он обтер его грязной тряпкой, которая воняла машинным маслом. Этой тряпкой он вытирал щуп, когда проверял уровень в двигателе. Этому приему много лет назад научил его дядя Володя – добрый сосед, который, конечно же, не ладил с его матерью. Он подсказывал ему, как надо обходиться с машиной. Пару раз спасал Мишу, когда тот забывал выключить фары, и у машины садился аккумулятор. Дядя Володя научил его менять лампы в фарах и свечи. Хороший мужик. И Миша следовал всем его указаниям.