Сладкие слова соблазна - Ханна Хауэлл

Плезанс подумала, что охота была для Тирлоха ремеслом, которое приносило ему не только доход, но и огромное удовольствие. Если Люсьен заставит его отказаться от любимого дела, значит, он победит в их необъявленной войне. А разве Тирлох легко смирится с поражением?

Она подумала, что может оказаться в эпицентре смертельной схватки двух мужчин. По словам Тирлоха, Люсьен никогда не приближался к его дому, однако сейчас такое вполне могло случиться. Вот зачем Тирлох завел этот разговор. Он хочет предупредить ее об опасности, притаившейся в окрестном диком лесу.

— И что, по-твоему, я могу поделать с этим ненормальным?

— Просто будь начеку. Не уходи далеко от людей. И не подпускай к себе незнакомцев. Этот человек охотится за мной и за одиннадцать лет, как видишь, не слишком преуспел. Однако в последнее время его нападения участились и стали куда более жестокими.

Тирлох закрыл глаза, сомневаясь, что ясно изложил свои мысли, но он был слишком слаб и больше не мог обсуждать эту тему.

— Будь очень осторожна.

Как только он уснул, Плезанс пощупала его лоб — слава Богу, жара не было! Однако после его рассказа на душе у нее стало тревожно. Она знала, что в этой части колонии полно опасностей, о которых уже забыли жители обжитых городов, таких как Вустер. Но жестокая вражда двух мужчин, одним из которых был кровожадный безумец, могла запросто втянуть в свою орбиту и ее с Мойрой. Она почти жалела, что Тирлох ей все рассказал.

Устало привалившись к спинке кресла, она смотрела на спящего Тирлоха и сердито думала: «Ну почему он оказался не обычным трудягой-фермером, пусть и очень красивым, за которого я приняла его вначале? Конечно, простая фермерская жизнь скучна и даже уныла, зато более или менее безопасна. А что получается теперь? Он всячески пытается затащить меня в постель, бросает одну и подолгу охотится, заодно играя в смертельные игры с сумасшедшим».

Должно быть, она почти так же безумна, как Люсьен, потому что, если честно, ей совсем не хочется возвращаться домой.

— Проклятые женщины! Вы что, хотите, чтобы я здесь сгнил заживо? — прокатился по дому зычный рык Тирлоха.

Плезанс закатила глаза.

— Приятная мысль, — пробормотала она и с усмешкой взглянула на хихикающую Мойру, которая стояла напротив нее за кухонным рабочим столом. — По-моему, медведь заразил твоего братца своей злобой.

Она погрузила руки в большую миску и принялась мешать начинку из трав.

— Да, Тирлох ведет себя очень плохо.

Мойра добавила немного молока в тесто для лепешек.

— Верно, но его можно понять. Он немного поправился и хочет заниматься делами, однако для этогоу него еще недостаточно сил. Бедняга уже больше двух недель прикован к постели.

— Эй вы там, внизу, вы меня слышите? — бушевал Тирлох.

— И потом, — продолжила Плезанс, хмуро покосившись на лестницу, — любой человек может вспылить. — Она сделала глубокий вдох и крикнула: — Тебя наверняка слышат даже в деревне!

— Тогда почему никто из вас сюда не поднимется? Мне нужна вода.

— Я принесу воду, как только освобожусь! — Плезанс покачала головой. — Его голос уже окреп. Скорее бы окреп и он сам. — Она принялась начинять травами курицу, которую собиралась жарить на ужин. — Наверное, мне придется подняться к нему, когда я закончу с этим.

— Хочешь, я схожу? — вызвалась Мойра.

— Нет, у тебя еще есть дела. — Плезанс криво усмехнулась. — К тому же я с удовольствием дам ему понять, как мы устали с ним возиться.

Они обе рассмеялись.

Плезанс подвесила курицу над огнем, вымыла руки и уже наливала в кувшин воду, когда сверху донесся громкий глухой удар. Не успела она поставить кувшин, как Мойра бегом кинулась на второй этаж. Плезанс поспешила за ней и увидела Тирлоха, распростертого на полу рядом с дверью его спальни. Вместе с Мойрой они затащили его обратно в постель, потом она послала девочку за водой, а сама осмотрела Тирлоха и убедилась, что с ним все в порядке. Мойра принесла воду, и только после ее ухода Плезанс нарушила молчание.

— Как можно быть таким идиотом? — резко спросила она, наливая в кружку воды и протягивая ее Тирлоху. — Или медведь выбил у тебя все мозги?

— Я больше не могу здесь валяться, — огрызнулся он.

— Придется потерпеть. Ты еще слаб, и раны только начали затягиваться. Если будешь заниматься делами, швы могут разойтись, и тогда проваляешься в постели намного дольше.

— Куда уж дольше?

— Ты лежишь всего пятнадцать дней. — Она выхватила у него пустую кружку и с грохотом поставила ее на стол у кровати. — Советую тебе вести себя благоразумно, мистер О'Дун. У нас с твоей сестрой много работы, и мы не можем бегать сюда всякий раз, когда тебе вдруг станет скучно.

— Ты права. — Он переменил позу, немного поморщился и запустил в волосы пятерню. — Просто я чувствую, что сойду с ума, если пролежу здесь, ничего не делая, еще час.

— На мой взгляд, лучше немного сойти с ума, чем убить себя из чистого упрямства и глупости.

— Откровенно и дерзко, но справедливо. Что ж, твой пациент постарается исправиться. — Он поднял правую руку. — Клянусь!

— Будь поосторожнее в клятвах!

— Ты мне не веришь?

Она пошла к двери.

— Тебя хватит на день-два, не больше. Впрочем, я буду рада даже этой короткой передышке. Зайду позже — принесу ужин.

— Ты опять бросаешь меня здесь… одного? И хочешь, чтобы я молчал? — крикнул он, когда Плезанс закрыла дверь.

Она тихо засмеялась и, покачав головой, пошла на кухню. Она знала: он останется таким же нетерпеливым и раздражительным, но больше не будет взбрыкивать. Одно это уже было победой.

Плезанс яростно взбивала масло, представляя, что колотит Тирлоха. Она уже сняла с него швы, и он быстро набирался сил. Ему понадобился почти месяц, чтобы окрепнуть, и все равно это было скорое выздоровление, учитывая тяжесть его ран. Любимый мужчина пошел на поправку, однако большой радости Плезанс не испытывала. Он все время ругался, рвался к работе и вообще был самым худшим пациентом на свете. Его обещание исправиться очень скоро было забыто.

— Делаешь сыр?

Мойра подошла ближе и с опаской взглянула на Плезанс.

— Масло.

— А мне кажется, у тебя получится сыр, если ты будешь и дальше взбивать с такой силой.

Вздохнув, Плезанс поубавила энергии.

— Ты сделала все свои дела?

— Да. Даже наполнила ящик для дров.

Плезанс увидела улыбку на лице Мойры, и в душе у нее зашевелились подозрения. Конечно, хорошо, что она улыбается, но это неспроста. Она уже достаточно знала свою подопечную. Девочка всегда усердно трудилась, а когда Плезанс сталкивалась с новой для себя задачей, Мойра терпеливо ее учила. Однако если девочка делала лишнее — помимо того, что требовалось, — значит, она чего-то хотела. Ведь Плезанс не просила ее наполнять ящик для дров.