Единожды солгавшая - Кэтрин Гарбера

— Зачем вы мне все это говорите?

— Потому что по твоему виду можно понять, что ты подумываешь о том, чтобы сдаться, а это не похоже на тебя.

— Ари, я пыталась держаться. Но я не могу заставить Кристоса верить мне, а без этого все рассыпается.

— Почему ты думаешь, что он тебе не верит?

— Я просила его поверить мне на слово, что Тео — его сын.

— Анализ на отцовство — законная процедура. Нам пришлось сделать его, поскольку этого требует процедура страхования.

— Если бы Кристос захотел, он мог бы просто сказать, что Тео — его сын. Этого было бы достаточно.

— Не он один решает такие вещи, — возразил Ари!

— Хотите сказать, что это вы попросили доктора сделать анализ? — спросила она, прекрасно зная, что инициатором был Кристос. Ей было интересно, как далеко может зайти Ари, чтобы убедить ее остаться.

— Я собирался так тебе сказать, но вижу по твоему тону, что ты знаешь, чья это была идея.

— Да, знаю.

Ава вздохнула, чувствуя себя опустошенной.

— Дело не в том, что Кристос не верит тебе, Ава, а в том, что он боится поверить.

— Что-то я не понимаю.

— Когда умерла моя Лика, Кристосу было всего девять лет. Даже маленьким он часто противоречил мне, но всегда поддерживал мать. Ее потеря была... тяжела для всех нас, но особенно для Кристоса.

Ава представила себе, как переживал бы Тео, если бы она ушла из его жизни. Эта душераздирающая мысль заставила ее проникнуться сочувствием к Кристосу.

— Какое отношение это имеет к Кристосу сегодняшнему? — спросила она.

Ари сдвинул солнцезащитные очки на лоб и посмотрел ей прямо в глаза.

— Он перестал пускать кого бы то ни было в свою жизнь и воздвиг барьер, который могли преодолевать только два его друга-щалопая.

Ава едва сдержала улыбку, услышав характеристику, которую Ари дал Тристану и Гилермо. Они были богатейшими и успешнейшими людьми, а для Ари — шалопаями.

— Все еще не вижу, какое отношение это имеет ко мне.

— Мне кажется, он проверяет, останешься ли ты. Ава покачала головой.

— Не думаю.

— Я знаю своего сына, Ава, и после смерти его матери никогда не видел, чтобы он так улыбался, как сейчас, рядом с тобой. Я потерял одного сына и не собираюсь лишаться единственного, который у меня остался, после того, как он наконец вернулся ко мне.

Ава покачала головой.

— Вы не можете заставить его любить меня.

— Нет, но ты можешь. Подумай об этом. — С этими словами Ари развернулся и уехал.

Ава вздохнула и пошла в свою комнату. Ей не удалось заставить себя вернуться в постель Кристоса. Она уже дважды обманывала себя, считая, что Кристос любит ее, и ошибалась.

Выйдя на следующий день из дома, Ава обнаружила Кристоса и Тео резвящимися в бассейне. Она знала, что Кристос учит Тео плавать, но, когда увидела, как ее сын прыгает с трамплина в воду, у нее перехватило дыхание. Он быстро вынырнул на поверхность, подплыл к краю бассейна и снова направился к трамплину.

— Мама, посмотри на это! — крикнул Тео.

— На что я должна смотреть?

— На пушечное ядро!

Тео прыгнул в бассейн, взметнув столб воды. Кристос поплыл в ее сторону. Опершись загорелыми руками о бортик, он ласково спросил:

— Как ты?

Она услышала неподдельную озабоченность в его голосе. А может быть, ей только показалось? Возможно, она услышала то, что хотела.

— Прекрасно.

— Ава, мне не нравится образовавшаяся между нами дистанция.

— Не по моей вине.

— Как я могу ее сократить?

— Никак, Кристос. Был только один способ доказать, что ты любишь меня.

— Мама!

— Да, Тео?

— Посмотри это.

— Я смотрю.

Она отвернулась от Кристоса, чтобы взглянуть на Тео, и внезапно осознала, что контакт сына с Кристосом помог побороть сыну боязнь воды. Пребывание с Кристосом изменило и ее. Она всегда стеснялась своего происхождения, а Кристос дал ей силы быть самой собой.

— Тео, на сегодня достаточно. Мне надо вернуться к делам.

— Хорошо, папа.

Тео подплыл, и Кристос подхватил его. Ава вытащила сына из воды. Тео обнял ее и побежал к столу возле бассейна, на который Мария поставила лимонад и бутерброды.

Кристос выбрался из бассейна и встал рядом с Авой. Так близко друг к другу они еще не стояли после ссоры.

— Я могу научить нашего сына не бояться воды, дорогая моя, но не знаю, как научить тебя не бояться меня. Я понимаю, что ты не можешь посмотреть на прошлое моими глазами, но тут дело куда более сложное, чем просто доверие. Кстати, обоюдное.

— Твой отец сказал мне. Он попытался взять на себя вину за тот анализ.

Кристос покачал головой.

— Это я попросил сделать анализ. Но не стал смотреть результат и, поверь, не собираюсь.

Ава впервые усомнилась в том, что его решение сделать анализ — плохая идея. Она смотрела на него, впервые поняв, что им обоим следует доверять друг другу. Она должна была верить ему, когда он давал ей свои обещания, а она не верила.

Кристос провел следующие два дня в офисе, пытаясь убедить себя в том, что ему не нужны близкие отношения с Авой для счастья. Но он скучал по ней. Хотел вернуть ее в свою постель. Приезжая вечером домой и укладывая Тео спать, он наводил мальчика на рассказы о его матери, чтобы понять, чем она занималась.

Господи, да он жалок.

Любовь, в которой он не был до конца уверен, становилась все более и более реальной. Он жаждал вернуть Аву в свою постель не только для того, чтобы они могли заниматься любовью, но и для того, чтобы делиться друг с другом тем, как прошел их день.

Кристос вышел из комнаты Тео и направился по коридору в свой кабинет. Это помещение было наполнено вещами, которые он коллекционировал, и одно время служило для него убежищем, но только не сейчас. Сейчас кабинет казался пустым.

Кристос набрал номер Тристана, не дав себе возможности передумать и не учтя разницы во временных поясах.

— Теакис, у нас здесь сейчас разгар дня.

— Прости, но это срочно.

— Что случилось? Что-то с Тео или Авой?

— Это... ад, Тристан. У меня все плохо с Авой. Ты сказал что-то в день нашей свадьбы о женских мечтах... а я никогда по-настоящему не понимал, чего она от меня хочет.

— Спроси у нее. Она расскажет, о чем мечтает, и тогда ты сможешь исполнить ее мечты.

Честно говоря, Кристос знал, чего Ава хочет, и понимал, что она загнала его в угол.