Единожды солгавшая - Кэтрин Гарбера

— Я знаю. И действительно верю тебе.

— Ну конечно.

— Только без сарказма! Ава опустила руки.

— Я буду вести себя так, как хочу. Здесь я — пострадавшая сторона.

Кристос покачал головой.

— Поставь себя на мое место, Ава. Я видел вас со Ставросом вместе. Никки знала, что он спал с другой женщиной в то лето, а ты — единственная, кто был рядом с ним.

Ту картину Кристос никак не мог выбросить из головы. Хотя со временем она и потускнела.

— Лучше поставь себя на мое место, Кристос... Ты отдаешь всю себя мужчине, которого, как ты думаешь, любишь, а твой хозяин набрасывается на тебя, и для тебя все заканчивается тем, что ты теряешь человека, которого любишь, свою работу и свою семью.

— Сочувствую, что твоя семья не поддержала тебя, — сказал Кристос, не способный понять предательства ее близких, потому что его собственные родственники никогда бы так не поступили. Даже в его самые бурные годы отец поддерживал с ним контакт. И у него всегда были Гилермо и Тристан, которые ему все равно что братья.

— То, что они от меня откажутся, я ожидала. Я всегда была для них чужой и знала, что они никогда не примут меня с Тео. Это твое отступничество больно ранило меня.

— Я никогда не собирался причинять тебе боль, — сказал Кристос, думая о той боли, которую он принял за гнев, когда застал ее в объятиях своего брата.

— Конечно, не собирался. А теперь, когда ты знаешь, что Тео — твой сын, прошлое магически изменилось?

— Я попросил сделать анализ, но не читал результаты.

— Для чего тогда понадобилось его делать?

— Мне нужно было доказательство, чтобы я мог поверить тебе.

— Тебе понадобилось доказательство? Доверие не имеет ничего общего с этим. Отношения строятся на доверии к другому человеку, а не на подтверждениях и анализах, и я не могу жить с человеком, который не доверяет мне.

— Ты грозишь мне уходом? — спросил Кристос. Ему захотелось перекинуть ее через плечо, оттащить в свою комнату и запереть. Быть уверенным в том, что она никогда не сможет уйти. Но внешне он старался держаться хладнокровно.

— Можно подумать, что это имеет для тебя значение, — сказала Ава.

— Да, черт возьми, имеет. Но я не собираюсь вымаливать у тебя прощение за то, что сделал по необходимости.

Ава покачала головой.

— Что значит — по необходимости?

— Ты хотела, чтобы я верил тебе, и я хотел того же. Любить тебя так, как ты того заслуживаешь...

— И единственный способ для этого — за моей спиной взять у Тео анализ? — спросила она.

Он шагнул к ней, потому что на этот раз не услышал в ее голосе ни возмущенных, ни гневных ноток. Ее тон был скорее недоуменным.

— Ты требуешь от меня невозможного.

— И чего же, по-твоему, я требую от тебя?

— Слепого доверия.

— Я не хотела ничего безрассудного, Кристос. Я хотела любви. Настоящей, безмерной любви. Такой, о которой можно прочитать в старинных сказках.

Он потер затылок, чтобы снять напряжение.

— Это нереально.

— Я представляю, какова реальность, и знаю, что чувствую. Я люблю тебя, Кристос.

Для него вдруг потеряло смысл все остальное.

— Ты любишь меня?

Она пожала плечами.

— Да, люблю. Но не могу жить с тобой, раз ты, намерен лгать мне, особенно в том, что касается Тео.

Ава прошла мимо него и вышла в другую комнату. Кристос стоял на месте, вдумываясь в то, что она сказала. Она любит его. Это правда, и в это мгновение он понял, что Ава понимала поддоверием: у него не было способа найти доказательство ее любви, кроме как просто поверить ей.

Ава почувствовала себя маленькой девочкой со стоянки автофургонов, когда, уйдя от Кристоса, вышла на балкон, с которого открывался вид на громадные владения Теакисов с прекрасным парком. Дом был таким огромным, что она не знала, где сейчас Тео. Ей хотелось прижать к себе малыша и несколько минут просто наслаждаться его безграничной любовью.

— По какому поводу ты ссорилась с моим сыном? Ава обернулась и с удивлением взглянула на Ари, который выехал в своем инвалидном кресле на балкон. Вот уж с кем она стала бы в последнюю очередь говорить о своих неприятностях. Возможно, он обрадовался тому, что у них с Кристосом проблемы, и распорядился, чтобы Мария упаковала ее вещи и отправила ее в аэропорт.

— Это вас не касается, — выговорила она наконец.

— Все, что связано с семьей Теакисов, меня касается.

— Неужели вы точно так же вмешивались в семейные дела Ставроса и Никки? — спросила Ава, чтобы хоть как-то отвести разговор от себя и Кристоса.

Ари вздохнул, и она впервые увидела на его лице следы всех прожитых им восьмидесяти с лишним лет.

— Нет. Ставрос и Никки... Они по-своему справлялись со своими проблемами. Я не понимал их.

— Как и меня, — сказала Ава.

— Тебя подставили в процессе одной из их игр. Ава знала это, но была удивлена, услышав подтверждение из уст Ари.

— Что вам известно?

— Мне известно все, что происходит в моем королевстве.

— Это не королевство.

— Перестань досаждать мне. И не позволяй, чтобы прошлое определяло твое будущее. Ты вышла замуж за Кристоса, и теперь ты его жена. Мне казалось, данный тобой обет что-то значит для тебя.

Ава взглянула на него, думая о нарушенном обете и о том, что не она первая нарушила его. Но сейчас ни к чему искать, как в детстве, виновного.

— Я отношусь к своему обету очень серьезно, Ари, но некоторые вещи... Я не могу идти на компромисс, чтобы сохранить свой брак. Это глупо и, возможно, чисто по-американски, но мне надо, чтобы мой муж доверял мне.

Ава обхватила себя руками и отвернулась от свекра. Неужели ее мечты о браке были несбыточны? Может, виной всему — влияние диснеевских мультфильмов, которых она насмотрелась в детстве? Но ей встречались люди, счастливо живущие в браке.

И все ее незамужние подруги искали того же, что и она. Мечтали о мужьях и детях и обо всем остальном, что полагалось вместе с браком. Мечтали не об идеализированной семейной жизни, а о реальной. А Ава знала, что начинать следует с доверия. Потому, что если у них с Кристосом реальный брак, то ссоры неизбежны, а эти ураганы можно пережить только при любви, основанной на доверии.

— Ты очень напоминаешь мне мою жену.

— А мне казалось, что вы недолюбливаете меня, — сказала Ава.

— Ты слишком упряма и не хочешь делать то, что я говорю. Точно такой была Лика. В тебе пылает огонь, когда приходится защищать сына и противостоять мне.