Плачущий лес - Альбина Нури

– Ты кого зовешь, Пецо? Чего переполошился?

– Кто-то ходит возле дома. И вроде бы свистели.

«Это еще с чего он взял?» – подумала Кристина.

– На чердаке у тебя свистит, – вполголоса сказала женщина, а потом прибавила, уже громче: – Нет тут никого. А был бы, ты что, не приметил бы? У тебя двор плоский, как разделочная доска! Мышь незамеченной не пробежит. И фонари кругом.

– Что-то было со светом. Раз – и погасло все!

«Так он ничего не выключал! Это был перебой. Если повезет выбраться отсюда, можно будет считать это редкой удачей!»

– А когда опять загорелось, я увидел тень! Кто-то прошмыгнул по улице! – гнул свою линию Пецо.

В голосе женщины слышалась усталость:

– И кто, по-твоему, это мог быть?

– Я что, ясновидящий? Мало ли кто… – начал было старик, но соседка его перебила:

– Иди спать, Пецо. Не пудри мне мозги. У тебя что ни ночь, то детектив. То воры в окно лезут, то вокруг дома кто-то бродит.

Она ушла в дом – дверь громко хлопнула, выдавая переполнявшее женщину раздражение.

– Иди-иди, – крикнул старик. – Все вы, бабы… – Он пробурчал что-то нечленораздельное. – Потом поздно будет, когда спохватишься! Слышала, что Сара сказала?

«Сара? А если она говорила обо мне? Велела схватить?»

Хорошо, что женщина из крайнего дома не восприняла слова Пецо всерьез: видно, он частенько досаждал ей. Но, услышав имя Сары, она вполне могла сообразить, что на этот раз к речам соседа стоит прислушаться. С минуты на минуту она может выйти на улицу – поглядеть, нет ли возле дома посторонних.

Эти мысли подстегнули ее, и Кристина, пригнувшись, чтобы ее не могли заметить со двора, поспешила уйти с опасного места.

Старик Пецо говорил еще что-то, звал соседку, но чем все закончилось, вышла ли она на его зов, девушка так и не узнала: добравшись до окраины Полье Купине, она со всех ног бросилась прочь от поселка. Фонарик на телефоне Кристина отважилась включить только удалившись от него на приличное расстояние.

Ее никто не преследовал, так что девушка постепенно успокоилась, сбавила шаг, стала обращать внимание на то, что ее окружало. Ночь не была безмолвной: что-то шуршало слева, где простирались не то поля, засаженные какими-то культурами, не то заросшие травами луга.

Вдали забрехала собака, и ночной ветерок разнес ее лай по всей округе. Какая-то птица, точно жалуясь на судьбу, закричала-застонала в вышине тонким голосом, похожим на человеческий.

Ежевичные кусты стояли плотным строем, и с той стороны не доносилось ни звука. Далеко ли придется идти? Игорь говорил, что во сне шел долго, даже ноги заболели. Ориентиром был подсолнух, растущий на краю ежевичного поля, – именно в том месте Игорь свернул в ягодные заросли.

Тучи разошлись, показалось узкое полукружье месяца. Стало светлее, и Кристина увидела, что луг кончился. Теперь она, чувствуя, как по спине ползут мурашки, шла вдоль кладбища.

Памятники, кресты, мраморные надгробия, облитые лунным светом, наводили ирреальный, необоримый ужас. Почему живые так боятся мертвых? Разве, умирая, люди превращаются в чудовищ? Разве в них просыпается жажда и зависть к тем, кто сменил их на земле?

Мертвые владеют самым главным знанием: им ведомо, что находится на другой стороне. Это знание отдаляет и отделяет их от живых – возможно, разгадав роковую тайну бытия, человек перестает быть человеком.

А может быть, живые боятся не мертвых – тех, кто навеки уснул в сырой могиле. Подспудно, вопреки науке и логике, мы знаем, что «умереть» не всегда означает «упокоиться».

Тот старик, которого то ли во сне, то ли наяву встретил Игорь, как раз и сказал что-то вроде: «Никого в Полье Купине не хоронят, никто покоя в земле не находит», и дальше – про кровавые слезы…

Слова эти пришли на ум, пробудив еще большее беспокойство. Кристина прибавила шагу, хотя ей вдруг подумалось, что бежать нельзя: так они поймут, что она разгадала их замысел, и бросятся следом.

Кристине стало казаться, что за стенами гранитных склепов кто-то таится, а из-за покосившихся памятников и кладбищенской ограды за ней следят. Чьи-то холодные взгляды провожали ее, кололи острыми иглами меж лопаток.

«Прекрати истерить!» – попыталась она осадить себя, но это не помогло.

Ей чудилось или со стороны погоста тянуло холодом? Правда ли, что кто-то шептал и звал в ночи? Черные маслянистые тени скользили по кладбищенским дорожкам, мертвые белые огни мерцали на могилах…

Не в силах больше бороться с напряжением и страхом, Кристина прижала ладони к ушам и со всех ног бросилась бежать, не думая о том, кто может пуститься в погоню.

К счастью, вскоре территория кладбища осталась позади. Пробежав еще несколько десятков метров, Кристина остановилась и посветила вокруг себя: никого. Ни живые, ни мертвые, восставшие из могил, ее не преследовали.

Злясь на свое некстати разыгравшееся воображение, девушка двинулась дальше, продолжая освещать дорогу и ежевичное поле, чтобы не пропустить растущий на краю подсолнух. Если он, конечно, вообще там есть.

«А если нет, как я опять пойду мимо кладбища?»

Кристине пришло в голову, что, возможно, в этом случае правильнее будет не возвращаться в Полье Купине, а отправиться дальше, постараться самостоятельно найти дорогу, добраться до ближайшего поселка или городка, рассказать обо всем, что случилось и…

И тут она увидела его. Высокий подсолнух с толстым мясистым стеблем рос у самой кромки ежевичных рядов. Под легким ветерком он слегка покачивался, будто приветствуя Кристину: заходи, девочка, не тушуйся, ты почти у цели.

Значит, это все-таки был не сон. Там, в глубине ежевичного поля, действительно живет старец, который знает тайну этого проклятого места. Кристина рассчитывала, что так и будет, но все же оказалась не вполне готова. Мирно растущий подсолнух был не просто цветком – он был маяком для потерявшей покой беглянки, тайным знаком, доступным лишь посвященным.

Скоро Кристина узнает тайну – и что тогда? Какие перемены ее ждут? Что за переворот произведет это знание в ее душе?

«Может, все-таки лучше попробовать добраться до людей?» – робко предложил внутренний голос.

«Нет уж, – ответила она сама себе. – Хватит дрожать, как трусливая собачонка. А если ты заблудишься? Не найдешь дороги? Что станет с Игорем и мамой?»

Кристина свернула с дороги. Стоило ей принять это решение, как страх и неуверенность пропали без следа. Чувство, что она уже близка к разгадке, подгоняло девушку, а то, что Игорь говорил о старце, вселяло уверенность – он непременно поможет ей.

Кусты ежевики тянулись по обе стороны, проход между ними был узок, но пройти можно. Лучик фонаря плясал под ногами, как светлячок, но и без его помощи она видела, куда идти, и ни разу не споткнулась.