Плачущий лес - Альбина Нури

То, что муж не просто изменил ей, но еще и завел от любовницы ребенка, было, как ни крути, страшным предательством. Стефан клялся, что никогда не бросил бы ее, что всегда любил только Марину и совершил ошибку, связавшись с другой женщиной, но, похоже, она так никогда в это и не поверила, хотя больше отец не давал поводов сомневаться в своей верности.

Как простишь и забудешь, если перед глазами каждый день маячит живое свидетельство измены? Марина, хотя и заботилась о Кристине, кормила, одевала, заплетала косички, водила в детский сад, художественную школу, помогала делать уроки и даже научила русскому языку, все равно не стала для девочки настоящей матерью. Она не обладала какой-то особенной добротой и широтой души, чтобы отнестись к дочери мужа, как и к собственному ребенку.

Каждый проступок или ошибка падчерицы выглядели в ее глазах непростительным грехом, любая шалость вызывала раздражение. Всякий раз, когда Кристина делала что-то не то, с губ Марины готовы были сорваться (и порой срывались) слова: «Вся в мать!»

Однажды Кристина на пару с подружкой впервые попробовала вина, немного переборщила, пришла домой «на бровях», и ее вырвало на ковер в гостиной. Утром Марина, отчитывая падчерицу, в сердцах выкрикнула: «Что ты за наказание такое! Родная мать не выдержала, а я должна терпеть?» Потом, конечно, каялась, что ляпнула по глупости, извинялась, просила забыть.

Кристина простила, но не забыла.

Она не могла поверить в то, что мать сбежала – от жизни, от любовных неудач, от крошки-дочери. Точнее, не хотела этого принимать. Мать любила ее, Кристина чувствовала это и сама была очень привязана к ней, хотя не всегда умела выразить словами или поступками.

Но тем не менее всю жизнь Кристину преследовали мысли о своем несовершенстве: от других-то девочек мамы не сбегали.

Напряжение между нею и Мариной не исчезало с годами, и Кристине, чей непростой нрав усугубился неистребимым чувством вины и собственной неполноценности, было все сложнее находить общий язык с мачехой. Именно поэтому отец, который метался между ними, жалел ни в чем не повинную дочь и маялся от чувства вины, о которой жена не давала ему забыть, нашел, как он полагал, разумный выход.

Кристина и переехала в Ниш. Оказаться в чужом городе, без подруг и друзей, заниматься бизнесом родителей, угождать клиентам, выслушивать претензии и водить их на экскурсии вместо того, чтобы жить в столице… Как же это было отвратительно!

Она чувствовала себя неудачницей, ей казалось, что отец, как и мать когда-то, бросил ее, избавился от балласта. И пусть в глубине души Кристина понимала, что это не так: отец любит ее и хочет для нее самого лучшего, – тоска не отпускала.

А потом появился Игорь, и жизнь заиграла новыми красками. Все как-то сразу наладилось: отношения с отцом и мачехой стали ровными и (почти!) доверительными, бизнес начал приносить удовольствие, Ниш теперь казался лучшим городом на земле.

Случившееся сегодня могло снова отбросить Кристину назад, на оставленные когда-то позиции неуверенной в своих силах, вечно грустной, напуганной жизнью девочки.

Но она не намерена сдаваться. Теперь у Кристины было будущее, за которое стоило бороться, был любимый человек, и она наконец-то приблизилась к разгадке таинственного исчезновения матери.

Нет, Мария не сбежала от нежеланного ребенка на край света, не бросила Кристину, потому что дочь ей мешала. Ее личность изуродовали, ее свели с ума, заставили жить в богом забытом месте, и Кристина собиралась разобраться, зачем это было сделано.

Не просто разобраться – а еще и наказать тех, кто сотворил это с Марией.

Было десять вечера, когда Кристина покинула приютивший ее дом. Воспользоваться входной дверью, несмотря на сгустившуюся тьму, девушка побоялась, поэтому снова выбралась наружу через окно. Никогда в жизни по окнам не лазала, даже когда была ребенком, и вот за один вечер наверстала упущенное.

Она понятия не имела, принесет ли ее вылазка хоть какой-то результат и имеет ли вообще смысл, но других вариантов в голову не приходило. Возможно, со стороны это выглядело полнейшим идиотизмом, но она собиралась найти того старика, который прошлой ночью приснился Игорю.

Шансы были – пятьдесят на пятьдесят.

Либо тот старец существовал лишь в воображении Игоря, который ходил во сне, добравшись при этом до выхода из поселка, и тогда все прочее – подсолнух, беседа со стриком, прозвучавшее в его словах предупреждение – было лишь порождением разума, находящего в сомнамбулическом состоянии.

Либо загадочный человек и вправду жил где-то на краю ежевичной плантации.

На улице было свежо, и Кристина пожалела об оставленной в багажнике автомобиля теплой кофте. В горах всегда так: днем жара, от которой не спрячешься, а ночью и ранним утром сильно холодает. И все же прошлым вечером было гораздо теплее, подумалось Кристине. Хотя, наверное, все дело в том, что сейчас она дрожала не только от холода: ее била нервная дрожь.

Стараясь передвигаться бесшумно, девушка быстро шла по улице. Какое счастье, что вдоль дороги нет фонарей, а звезды и месяц спрятались за набежавшими к ночи облаками! При таком раскладе из окон домов разглядеть идущего человека практически невозможно. Максимум, что рассмотришь, обладая отменным зрением, – это темный движущийся силуэт.

Она без проблем миновала темный, вновь опустевший дом Александра и соседнее жилище, обитатели которого, видимо, уже улеглись спать и погасили все лампы. Но два дома на самом краю поселка были ярко освещены. Причем если второй был обнесен густой живой изгородью, то с первым дело обстояло куда хуже: ближайший дом вовсе не был огорожен, его окружала аккуратно подстриженная, кое-где украшенная клумбами лужайка. На ней Кристина будет заметна, как гриб на площади.

«Что делать? Как тут пройти?» – ломала она голову, притаившись в тени деревьев, на границе освещенного участка.

Придется или ждать, пока все улягутся и выключат освещение хотя бы в доме, если уж не во дворе, или же попробовать перейти на другую сторону улицы и быстро пробежать, надеясь остаться незамеченной.

Пока она раздумывала, что предпринять, свет в ближайшем доме внезапно погас, и все погрузилось во мрак. Это был шанс, и она не преминула им воспользоваться. Но стоило ей пробежать десяток метров до соседнего участка, как свет вновь включили, и перепуганная Кристина бросилась на землю. Ей повезло: она оказалась под живой оградой высотой около метра, так что заметить ее, кажется, не успели.

Или успели?

Сердце колотилось о грудную клетку так, что было больно, кровь прилила к лицу.

– Есть кто? – раздался надтреснутый голос.

Говоривший, похоже, стоял на крыльце.

Кристина зажала рот ладонями.

– Кто тут?

Совсем рядом с Кристиной, возле дома с живой изгородью, под которой пряталась девушка, женский голос произнес: