Унесённые «Призраком» - Мария Роше

– Пожалуй, нет, на сегодня мне хватит прогулок и свежего ветра. – Кейт пересела на свою койку. – Только, прошу, возвращайся скорее, чтобы не пришлось искать тебя по всему кораблю.

Приближалось время ужина. Солнце ушло за облака, темневшие у горизонта, и корабль окутали легкие сумерки. Мэри оглядела опустевший шкафут и пришла к неутешительному выводу, что доктор Норвуд уже вряд ли сегодня придет сюда. Оставалось либо смириться с этим и вернуться в каюту, либо искать его где-то на нижних палубах. Одна мысль об этом заставила ее похолодеть от волнения, но поступить по-другому она не могла.

– Ты сама виновата, Мэри-Энн, – строго прошептала она. – Сама и разбирайся.

На подгибающихся от страха ногах она подошла к одному из матросов и робко спросила, где можно найти доктора Норвуда. Мужчина ответил, что не знает такого, но может проводить мисс туда, где живет штатный хирург, доктор Мин. Поколебавшись, девушка согласилась. Всю дорогу до кубрика она отчаянно молилась, чтобы матрос оказался порядочным человеком и не завел ее в какой-нибудь угол, где с женщиной можно сделать все, что угодно. Ее молитвы были услышаны: вскоре Мэри, живая и невредимая, оказалась перед каютой судового врача. Но дверь была заперта и на стук никто не ответил.

– Наверное, он обходит раненых, мисс, – пожал плечами матрос. – Отвести вас туда?

Мэри внутренне содрогнулась, но ответила утвердительно.

Ей всегда было невыносимо видеть человеческие страдания: богатое воображение позволяло так ярко представить чужие муки, что девушка буквально физически ощущала их и так глубоко переживала, что приводила окружающих в замешательство. Матушка много раз делала ей замечания, убеждая, что нельзя быть настолько чувствительной. Со временем Мэри научилась быть сдержанной внешне, но внутри, увы, ничего изменить не смогла.

Матрос проводил ее к устроенному внизу лазарету, и девушке показалось, что в этом темном, плохо проветриваемом помещении все было пропитано болью, отчаянием и страхом. Раненые лежали на парусиновых койках, выставленных вдоль стен; к счастью, разглядеть их она не успела – на пути у нее, словно из-под земли, возник странный смуглолицый мужчина, и Мэри, никогда прежде не видевшая азиатов, испуганно отступила назад.

– Танцуюсий лепесток

Ветер соленый принес

В край хризантем увядсих… – произнес мужчина и поклонился девушке: – Мисс, вы кого-то иссете сдесь?

– Да, – пробормотала сбитая с толку Мэри. – Я… мне нужен доктор Норвуд, сэр. Я хотела сказать ему несколько слов. Пожалуйста, сэр… если это возможно.

Ее просьба не удивила странного мужчину. Задумчиво покивав головой, он ответил «сейсяс», сделал знак матросу, чтобы тот удалился, и исчез за парусиновыми занавесями, на которых виднелись бурые пятна. Мэри отвернулась, догадавшись, что это за пятна и откуда они взялись. Ее замутило.

– Мисс? – раздалось совсем рядом с ней. – Вы хотели меня видеть?

Голос Стейна был удивленным. Мэри подняла голову, встретилась с ним взглядом и вновь раскраснелась от стыда.

– Добрый вечер, мистер Норвуд, – торопливо проговорила она и, не зная, куда деть руки, спрятала их за спину. – Я… пришла извиниться перед вами за свои необдуманные слова. Я не знала истинной причины… и была неправа, упрекая вас. Простите меня, мистер Норвуд. Я искренне сожалею и постараюсь запомнить этот урок на будущее.

– «Errare humanum est» – человеку свойственно ошибаться, как говорил Марк Анней Сенека. – Легкая улыбка тронула его губы. – Поверьте, мисс, мне не за что вас прощать.

– Нет, есть за что! – возразила Мэри. – Я говорила о соблюдении приличий, а сама повела себя крайне невежливо и незаслуженно обидела вас. – Девушка вздохнула и опустила глаза. – Вы очень добрый человек, мистер Норвуд, и я рада, что вы на меня не сердитесь. Но мне было нужно сказать вам все это, чтобы… чтобы простить саму себя.

Стейн ничего не ответил, лишь понимающе кивнул. Инцидент был исчерпан, теперь Мэри полагалось попрощаться и уйти, но уходить просто так не хотелось. На кончике языка вертелось множество слов, которые так и тянуло высказать, чтобы внушить надежду, ободрить, поддержать… и она все же решилась, стараясь не выдать своей чрезмерной осведомленности.

– Поверьте, что бы плохого ни произошло с вами в прошлом, это не лишит вас возможности узнать счастье в будущем, – негромко произнесла Мэри. – Вы живы, а это главное. Все непременно наладится, вот увидите, только не замыкайтесь в себе, не сторонитесь новых знакомств и дружеской помощи. Знаете, – она по-детски доверчиво улыбнулась, – в моей жизни тоже случались неприятности, и пережить их одной было довольно трудно… но с тех пор, как у меня появились друзья и самая близкая подруга, мисс Маккейн, мне стало гораздо легче. Ведь не зря говорят, что разделенная боль становится много меньше… Простите, мистер Норвуд, если мои слова покажутся вам неуместными или глупыми, но я говорю это от чистого сердца.

Стейн долго молча разглядывал ее в полумраке. А потом, когда она вновь осмелилась взглянуть на него, поклонился и тихо сказал:

– Благодарю вас, мисс.

Мэри присела в ответном книксене и, медленно повернувшись, пошла назад, к трапу. Она не знала, смотрит ли мужчина ей вслед или вернулся к своей работе, сейчас это не имело значения. В душе у нее разливались тепло и покой: она, как никогда, была уверена в том, что все сделала правильно.

Капитан Айвор, с которым она едва не столкнулась на самом верху лестницы, имел насчет этого совершенно иное мнение.

– Помнится, я запретил пассажирам, особенно женского пола, разгуливать по кораблю! – нахмурился Роберт. – Позвольте узнать, мисс Как-вас-там, что вы делали в такое время на нижней палубе?

– Прошу прощения, капитан. – Мэри виновато потупилась. – Мне нужно было поговорить с доктором… это личное… и я, с вашего позволения, уже возвращаюсь к себе. Клянусь, подобное больше не повторится.

К женским недомоганиям разного рода Роберт относился сочувственно и потому решил проявить снисхождение к той, что нарушила капитанский запрет.

– Очень надеюсь, что так и будет, – уже спокойно проговорил он и сделал шаг назад, пропуская девушку. – Доброй ночи, мисс.

– Доброй ночи, капитан Айвор.

Мэри уже направилась в нужную ей сторону, как вдруг ее осенило – судя по всему, благодаря произнесенной вслух фамилии капитана. Девушка остановилась и повернулась к Роберту:

– Еще раз простите меня, сэр, но… могу я задать вам один вопрос? – Мужчина не ответил, и Мэри восприняла это как молчаливое согласие. – Вы, наверное, знаете многих проживающих в Сент-Джордже джентльменов. Скажите, не знаком ли вам человек по имени Эдвард Айвор?

– Да, я знаю такого, – несколько удивленно ответил Роберт. – Почему вы спрашиваете о нем?

– Он капитан, как и вы, сэр? – обрадовалась Мэри, подходя ближе.

– Нет, он окончил военную службу в чине лейтенанта. – Мужчина прищурил глаза. – Повторяю вопрос: почему вы интересуетесь Эдвардом Айвором?