Клетка - Стеф Хувер

– Жри, гаденыш! Или тебе нужны деликатесы? Плохие мальчики не питаются деликатесами, они довольствуются тем, что им подают!

Но Шон сидел, не двигаясь.

Мне захотелось размазать его по стенке! Унизить, смешать с липкой грязью и растоптать! Но что бы такого придумать?

Оглянувшись, я заметила ленивую жабу, довольно часто мешающую мне спать ночью. Изловчившись, поймала тварь за перепончатую лапку, размахнулась и швырнула в подвал вслед за пирогом.

– Вот, на! Деликатес! Ты же этого хотел? Наслаждайся! – Я улыбнулась, радуясь своей сообразительности.

Жаба довольно быстро пришла в себя и зашлепала по полу. Шон проследил за ней взглядом, а потом поднял глаза на меня. В них застыла ночь. Такой бессловесной ненависти я, пожалуй, еще не удостаивалась. Но мне нечего было бояться – узник надежно заперт.

Утром Сэлл снова столкнулся с Мелларком. И опять неожиданно – в жилом корпусе. Поймал взгляд – как закоротило. Тысяча вольт короткими импульсами по венам. В каждом движении, в каждой повадке угадывалось главное. И сейчас Сэлл просто решился, вдруг взял и осмелился – пока представился удобный случай, преградил путь и спросил напрямую:

– Зачем тебе это нужно?

Вот так, сразу на «ты». Быть может, нагло? Но по-другому не вышло.

– Что? – Тихий ответ, не вопрос, эхом прошелестел по коридору. Совсем неуверенный, больше растерянный. Неузнаваемый. А в глазах Гейла Мелларка – паника. Застал врасплох.

Неужели даже мысли не было, что Сэлл давно все понял? И не просто понял, а…

Парень оглянулся – на этаже никого не было. И все же продолжил шепотом:

– Я могу… чем-нибудь помочь?

Хотел просто успокоить, что не собирается трепаться. Но, похоже, перепугал больше, чем проявил участие.

Гейл Мелларк дернулся, даже оттолкнул Сэлла – ударил ладонью в грудь, отчего под рубашкой запылала кожа, – и рванул по коридору, ни разу не обернувшись.

А тем временем цирк-шапито только-только разворачивался…

Погода стояла прекрасная. На баскетбольной площадке шла ожесточенная борьба между двумя школьными командами за выход в городскую лигу, в которой предстояло отстаивать честь школы. Но Сэлл не любил баскетбол, поэтому отдал предпочтение теннису. Теннисные тренировки сильно не выматывали, хотя отнимали ежедневно по три-четыре часа свободного времени. Впрочем, это было даже на руку Сэллу: как еще убивать время взаперти? Да и матчи проходили каждую неделю – чем не повод самореализоваться? Это тебе не командная игра, в теннисе только ты несешь ответственность за исход игры.

Вот и сейчас он был тем, кто уверенно держался на теннисном корте и один за другим демонстрировал идеальный слайс[4] форхендом[5]. Хотя соперник Сэлла – Харрис Флетчер, член лиги чемпионов прошлого года – тоже был прекрасным игроком с натренированными мышцами и хорошей смекалкой, не говоря уже о его опыте, но, как ни крути, отразить коварный удар и мастеру спорта не так-то просто. Он или играет по линии, или косым кроссом, или кидает свечу. И на то, чтобы принять верное решение, отводятся доли секунды. Но чем сильнее соперник, тем интереснее игра. И в этом мнении Харрис Флетчер отлично сошелся с Сэллом Уэстом.

Обменявшись рукопожатиями после окончания сета со счетом 7:5 в пользу Флетчера, игроки разошлись уставшие, но обоюдно довольные. Сэлл вообще не рассчитывал на то, что его занятия в спортивной секции бывшей школы могут дать такие результаты, поэтому по дороге к раздевалке даже позволил себе улыбнуться. Не кому-нибудь, не по поводу, а просто в честь хорошо проведенного времени.

Но когда он оказался в учебном корпусе, в двух шагах от мужской раздевалки, безмятежное настроение вмиг растворилось в гвалте знакомых голосов. Под свист и улюлюканье кто-то орал:

– Да-вай! Да-вай!

Там, внутри, происходило явно что-то интересное, и Сэлл решил не торопиться со своим внезапным появлением.

Он остановился в дверях и прислушался:

– Давай, Колин! Ну что ты менжуешься, как дамочка? Сделай большую кучу!

– Колин, если ты хочешь быть с нами, ты должен навалить в его кроссовку! – кажется, голос лохматого…

– Ну же, Колин, давай!

И совсем слабое блеяние:

– Я хочу. Я хо-чу… – А потом уже увереннее: – Я смогу. Да, я смогу! Сейчас… Сейчас…

– Давай, Колин! Оставь ему автограф на память!

– Надави!

– Да, поднадави! Не подведи нас!

– Выпусти толстячка, Колин!

– Да-а-а!

– Да!!! – Взрыв хохота вперемешку с аплодисментами. И облегченное:

– Я сделал это. Я СДЕ-ЕЛАЛ!

Вот отстой!

Сэлл дернулся вперед, и парни, стоящие спинами к входу, наконец-то обернулись и растерянно расступились, пытаясь подавить приступы смеха. В центре толпы Сэлл увидел хлюпика с приспущенными штанами – того самого, который оказался случайным свидетелем разборки в день заселения. Ну а дрессировщиком дебильного аттракциона с косолапым медведем был… Ну кто бы сомневался!

А кроссовки конечно же Сэлла.

– О! Селестин Уэст собственной персоной, – самодовольно оскалился лохматый. – Ты прости Колина, он не со зла. Живот у парня прихватило. А ты… говнолюб еще тот! Тебе же в радость возиться с дерьмом, а бедняге просто приспичило… Да, Колин?

– Да-а… – затрясся хлюпик и попятился.

Вот идиот! Ну? И на что он еще способен, чтобы прогнуться под звездное общество? Отдать свою комнату, прилюдно оголить тощую задницу… А потом что?

Сэлл только покосился в его сторону. Даже смотреть неинтересно! А вот этот урод… вот этот самовлюбленный придурок с бабьими патлами, что он вообще возомнил о себе?!

Не сводя испепеляющего взгляда с лохматого, Сэлл чуть отвел ногу в сторону и что есть силы пнул свою кроссовку. Удар получился такой силы, что кроссовка просвистела над головами трех мажориков, стукнулась о шкафчик и отрекошетила в кучку зевак.

– Черт! Долбаный Уэст! – заверещал прыщавый с кривым носом.

– Фу-у-у! – задергал руками рядом стоящий урод в футболке с эмблемой баскетбольного клуба.

Ну да, так и есть: клуб – дерьмо.