Ученица рыцаря - Мирослава Адьяр

На постели кто-то определенно сидел. Я видела силуэт, чувствовала, как прогнулась кровать от веса чужого тела.

– Александра, вы меня слышите?

Ну вот. А я-то думала, что Эктор и правда не станет меня наведывать. Если честно, говорить совсем не хотелось. Внутри поселилась тягучая холодная обида.

Я не дура и заметила, что в его голосе нет ни удивления, ни волнения. Все это можно было списать на его общую деревянность, но почему-то рассудок подсказывал: рыцарь знал, что со мной происходит.

Знал и не предупредил.

– Где я? – из горла вместо вопроса вылетел сдавленный хрип, но “тень” разобрала слова и потянулась в сторону, к тумбочке у изголовья. Я услышала, как скользит глиняная чашка по дереву, и через секунду почувствовала терпкий запах ненавистного горького отвара.

– Вам нужно это выпить, – мой вопрос “тень” проигнорировала. Даже тон не повысила – просто делала вид, что не услышала или не придала значения.

Я была слишком слаба, чтобы воспротивиться, а сильная рука уже сжалась на затылке и неумолимо потянула вверх. Я даже не почувствовала, как напрягается чужое предплечье, не ощущала ни усилия, ни собственного веса.

Да и сколько там могло весить это хилое бледное тело?

Край кружки привычно уперся в губы, и я послушно глотнула проклятое лекарство, ненавидя всем сердцем горько-пряный вкус.

– Сколько мне еще нужно его выпить? – прохрипела я и хотела откинуться на подушку, но рука, стискивавшая мой затылок, мешала. – Может, стоит зажечь свет?..

Мне стало неловко.

Неловко от ситуации, в которой мне приходилось сидеть нос к носу с наставником, чувствовать его пальцы в волосах, общаться в темной комнате один на один и только догадываться, видит ли этот странный человек в темноте или мне повезло и мы в равных условиях хотя бы в этом.

Но вместе с неловкостью пришла и знакомая злость.

– Вы знаете, что со мной! – я попыталась повысить голос, но не нашла сил. – Вы все знали и не предупредили!

– И я прошу за это прощения, – ровно произнесла “тень” тоном Эктора. Я плохо видела его очертания, в полумраке тускло поблескивали только синие глаза, отчего становилось не по себе, но в глубине мерцающих радужек плескалось искреннее раскаяние. – Я допустил очередную ошибку и должен извиниться.

– Что именно происходит?

Эктор тяжело вздохнул и позволил мне выскользнуть из его хватки.

С трудом приподнявшись, я уперлась спиной в изголовье и натянула теплый плед до самого подбородка.

– Прикройте глаза, – сказал он, и я послушно зажмурилась. – Я поставлю свечу на тумбочку. Постарайтесь не смотреть на пламя.

Наверное, мне просто почудилось, но я различила в интонациях Эктора слабые, едва уловимые нотки настоящей заботы. Это были не просто механические советы и просьбы, а человеческое участие.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

– Это называется “откат”, – голос у наставника тихий и шелестящий, но мне казалось: я могла бы ощупать его, почувствовать кончиками пальцев. – Мир чувствует в вас чужака и пытается...выкинуть вон, но вы уже прочно срослись с телом. От вас невозможно избавиться.

Вот оно как.

Интересно, ему жаль?

Жаль, что даже мир не в силах совладать с пришлой?

– И долго я проведу в постели?

Приоткрыв глаза, я смогла рассмотреть Эктора и заметила темноту, залегшую под его глазами.

Сколько я вообще была в отключке? Он сидел здесь все это время?

– Еще день, – мужчина неопределенно пожал плечами. – Может, два. Хорошо, что откат случился сейчас, когда вокруг почти нет свидетелей. Если бы вы свалились перед другими учениками…

Я кисло улыбнулась.

– Вот это было бы веселье, – тихо кашлянув, я плотнее завернулась в плед. – Вам не обязательно караулить меня. Я думаю, Эриса поможет мне выпить отвар.

Эктор нахмурился, а тени будто стали глубже. Он все еще держал в руках чашку с лекарством: то сжимал её с такой силой, что я могла поклясться, что слышу хруст, то нежно поглаживал глиняный бок.

– Я так и хотел сделать, – сказал он и встал на ноги слишком уж поспешно. – Но чувствовал, что должен вам объяснение. И извинения.

От удивления у меня брови поползли вверх.

– И потому сторожили меня? Не спав? Вы могли извиниться в любое другое время.

Эктор стиснул зубы и аккуратно поставил чашку на тумбу.

– Я рад, что все обошлось, – холодно отчеканил мужчина. – Эриса будет здесь через час, с ужином. Постарайтесь поесть, даже через "не могу".

Он двигался мягко и уверенно. Подхватил куртку, что лежала на кресле рядом, откинул со лба непослушные волосы, а я все пыталась разобраться в себе.

С одной стороны приятно, что Эктор так переживал. Он точно не спал, и прикосновения влажной тряпки мне не почудились. Вон тряпка, а вон кувшин, стоит прямо у кровати.

Но почему?

Чувство вины? Да ну, глупость это. Он мог просто спрашивать у Эрисы, не померла ли я тут случайно, и хватит.

Эктор уже был у двери, когда я решилась все-таки открыть рот:

– С-спасибо, – пробормотала я, запинаясь и вжимаясь в спинку кровати.

Черт его знает, какая реакция могла последовать.

Эктор замер, полуобернулся. Из-за игры света и теней его профиль казался более хищным, чем обычно.

– Не за что, Саша, – бросил он через плечо и вышел вон, аккуратно закрыв дверь.

Оставил меня одну.

Я прикрыла рукой глаза, медленно “стекла” вниз по подушке и совершенно по-дурацки улыбнулась.

“Саша”.

И как только ему удалось это так произнести, что мне отчаянно захотелось больше никогда не услышать холодного “Александра”?

Магистр склонился над картой города и с каждой секундой хмурился все сильнее.

– Какие новости в северном пределе? – его густой, тягучий голос заполнял собой все пространство сумрачного зала. Даже огоньки свечей задрожали на стенах, отмечая каждое его слово.

Повернув голову, магистр впечатал тяжелый холодный взгляд в Эшель.

Она только вернулась из Гальдивы и сейчас осматривала зал с отрешенной брезгливостью. Эшель – странствующий рыцарь. Сама необходимость сидеть в четырех стенах и дышать плотным, разогретым чужими дыханиями воздухом поднимало в ней волну негодования и страха.