Тамерлан. Завоеватель мира - Джастин Мароцци

После крушения империи ильханов в 1335 году Персия еще раз стала жертвой жестокой междоусобной борьбы, расколовшись на враждующие королевства, власть над которыми оспаривали друг у друга мятежные принцы династии Муззафаридов. Однако их власть была далеко не абсолютной, так как в отсутствие монголов о своих правах заявили и другие династии. В Багдаде власть захватил клан Дапаиридов, тогда как в Сабзаваре (в северо-восточной иранской провинции Хорасан) к власти прорвались сарбадары.

Но Герат, находящийся в 300 милях к юго-востоку, остался под управлением Малик Гаяс ад-дина Пир-Али, главы династии Картов, которые управляли городом и большей частью современного Афганистана в качестве монгольских вассалов еще с середины XIII века. Покровители литературы и искусств, ревностные строители мечетей и прекрасных общественных зданий, именно Карты могут поставить себе в заслугу возрождение процветающего города среди руин, оставшихся после монголов.

И вот именно этот город решил захватить Тимур.

* * *

Посол Тимура спешил, он мчался по степям, переправлялся через бурные реки, скакал по горным ущельям и в 1379 году доставил Гияс ад-дину Пир-Али зловещее послание своего властелина. В письме было требование прибыть на курултай, что было формальным указанием на то, что отныне Тимур считает династию Картов своими вассалами. Это было типичной уловкой перед началом уже подготовленного вторжения, которая неизменно приносила Тимуру желанный казус белли.

Получив подобное письмо, любой невольно обеспокоился бы. В недавнем прошлом Тимур, который тогда был бродягой-наемником, поступил на службу к отцу Гияс ад-дина, Малик Муизз ад-дин Хусейну. Когда тот умер, Гияс ад-дин продолжал поддерживать теплые отношения с Тимуром и женил своего старшего сына на его племяннице. А теперь человек, который еще несколько лет назад был слугой его отца, требовал, чтобы Гияс ад-дин признал его своим повелителем. Желая выиграть время, Тимур писал, что Гияс ад-дин может спокойно ехать в Самарканд, захватив с собой лишь почетный эскорт. Верный амир Тимура Сейф ад-дин Нукуз был отправлен, чтобы сопровождать его в Марвераннахр, но, прибыв, он обнаружил, что правитель Герата укрепляет городские стены и готовится защищать город. Он не собирался отдавать свое королевство.

Теперь действия Тимура тоже были определены. Он собрал армию для первого похода за пределы принадлежащей ему провинции. Командиры проверяли снаряжение своих воинов и докладывали вышестоящим начальникам. Амиры горделиво красовались в своих ярких доспехах с изящно украшенными щитами, длинными копьями и луками. Они стояли впереди темных рядов своих туменов, отрядов из 10000 воинов. Подготовка велась очень тщательно. Как и Чингис-хан, Тимур планировал все до мельчайших деталей. Вперед были посланы шпионы, чтобы разведать дороги и выяснить силу вражеской армии. Запасался провиант и готовились вьючные лошади. Женщины и семьи начинали готовить вещи за много месяцев вперед. Все запасы проверялись и перепроверялись, пока армия наконец не была готова выступить. После этого амиры подняли свои штандарты с конскими хвостами, трубы и литавры издали оглушительный рев и грохот. Начался Трехлетний поход.

Армия двинулась на юго-запад, к городу Фусандж, гарнизон которого был укреплен, чтобы прикрыть подходы к Герату. После недолгого штурма он был взят, когда атакующие проломили стену. Гарнизон был вырезан до последнего человека, кровь текла по улицам.

Получив это ужасное известие, Гияс ад-дин укрылся за стенами города. Далее предоставим слово Арабшаху. «Он запер сам себя в крепости, думая, что таким образом станет недосягаем, но слабость была его советником, а недомыслие и глупость привели к краху». Город был осажден. Гияс ад-дин отчаянно пытался наладить оборону, но жители Герата, прослышав об жуткой участи Фусанджа и об избиении его гарнизона, совсем не желали сражаться с Тимуром. Он окружил периметр города и его пригородов, «как гнездо окружает камень в кольце, как гало окружает луну, как мухи окружают сахар», и не собирался ослаблять хватку до тех пор, пока не будут выполнены его требования. Татарский правитель был мастером психологической войны, он решил

122 соблазнить осажденных, дав им знать, что все, кто откажется драться против него, будет пощажен. Это предложение с огромным интересом встретили за крепостными стенами. Только немедленная капитуляция может спасти их имущество, рассуждали гератцы. Сопротивляться огромным силам Тимура бессмысленно, единственным результатом будет то, что город предадут огню и мечу. Подталкиваемый такими мыслями, а также видя, что татарские орды уже начали подкапывать стены, принц династии Картов решил сдаться. В сопровождении знатных жителей Герата он предложил сдать город, причем сделал это с унизительной публичной церемонией. «Тимур простил его и позаботился о нем, дал ему почетный пояс и подарил пояс, украшенный драгоценными камнями, а затем отпустил», — пишет Язди. Город заплатил большой выкуп за жизнь своих жителей.

Огромные сокровища Герата теперь принадлежали Тимуру. Он тщательно разработал систему изъятия этих богатств, которая должна была обеспечить минимальные потери. Вся операция производилась с соблюдением той жесткой дисциплины, которая была характерна для армий Тимура. Прежде всего были закрыты все ворота города, а некоторые даже просто завалены. Это должно было помешать солдатам начать грабеж раньше времени, а жителям — удрать со своим имуществом. После того как это было сделано, в город вошли палачи и сборщики налогов. Они обыскивали дома и вытаскивали все ценное, а если подозревали кого-либо в сокрытии денег, то тут же подвергали пытке. Впрочем, пытали и соседей, которые могли хоть что-то знать. Все отобранное имущество сносили на специальные сборные пункты, где амиры вели перепись и получали причитающуюся им долю. Лишь после того, как чиновники Тимура закончили реквизиции, воинам позволили начать грабеж города. Если же они начинали его раньше времени и были пойманы за этим, то таких торопыг сразу казнили. Подобно Чингис-хану Тимур предпочитал брать выкуп за город, но отнюдь не из жалости к невинным жертвам, а только из экономических соображений. Захват города штурмом неизбежно вел к грабежам и значительно сокращал долю самого завоевателя[36].

В случае с Гератом операция по переписи и конфискации ценностей прошла гладко, и сундуки самого богатого города Хорасана распахнулись настежь, открывая неисчислимые богатства. «Особенно примечательно то, что в этом городе оказались все виды сокровищ: серебряные монеты, нешлифованные драгоценные камни, богатая мебель, золотые короны, серебряная посуда, золотая и серебряная парча, диковинки всех видов. Воины по императорскому приказу вывезли все сокровища на верблюдах», — писал Язди. Огромные окованные железом Королевские ворота Герата— Дарвазая-Малик, украшенные резьбой и росписью, были сняты и увезены в Шахрисабз. Точно так же, как Тимур ранее сделал после взятия Ургенча, он поступил и здесь. Были собраны все ученые и ремесленники Герата — учителя, муллы, артисты и мастеровые — и отправлены в Самарканд. Это был второй организованный исход, который Тимур затеял, чтобы еще больше украсить и прославить свою столицу плодами их труда. Гияс ад-дин, потерпевший поражение принц, остался в своем дворце, но превратился в вассала Тимура. Не желая, чтобы впредь Герат мог оказать ему хоть какое-то сопротивление, Тимур приказал срыть городские стены