Соблазнительная сделка - Донна Флетчер

Сара вздохнула:

– Я и сама об этом думала.

– Хорошим шагом на этом пути было бы подкрепление наших клятв…

– Каким образом? – тут же спросила она, но вопрос прозвучал почти как обвинение.

– Интимная близость делает людей спокойнее и увереннее, между ними возникает естественная связь. Твой отец не сможет в этом усомниться или отрицать.

Сара опять вздохнула:

– Вы правы.

Каллен уже знал, что Сара обладает редкой способностью чувствовать правду. Но возможно, они просто одинаково смотрят на вещи? Во всяком случае, она никогда не оспаривала справедливых замечаний. Даже если его иногда и раздражала ее логика, так это только потому, что она была права. Как в случае с подтверждением клятв.

– На самом деле ты была права с самого начала. – Каллен сделал паузу, полагая, что она захочет как-то отреагировать на это заявление, но она только молча улыбнулась, и ему ничего не оставалось, как восхититься ее сдержанной уверенностью.

– Нам надо быть верными нашим клятвам. Это также необходимо, как мое согласие жениться на тебе для того, чтобы вернуть сына. Мы заключили сделку, и я намерен выполнить свою часть так же, как ты выполнишь свою.

– Как все просто. – Ее глаза снова стали печальными. – Это всего лишь сделка, и очень скоро мы с нею покончим.

Каллен кивнул, но на сердце у него было тяжело. Он познал такую любовь с Алэной, какую до нее никогда не испытывал. Сара ему нравилась, но сможет ли он насладиться близостью с женщиной, которую не любит? Сара была прекрасной женщиной с добрым сердцем, но что он почувствует, занимаясь с ней любовью?

Нет, не любовь, напомнила ему Сара. Они просто покончат «со всем этим», но эта мысль ему совсем не нравилась.

Поздно вечером они разбили лагерь на берегу ручья. К этому дню каждый знал о своих обязанностях и занялся делом без лишних вопросов или жалоб.

Между ними установилась невидимая связь – не интимная, конечно, но очень тесная. Он уже полностью полагался на то, что она разделит с ним тяготы их путешествия, а она – на его защиту. Во всяком случае, Каллен на это надеялся, потому что относился к безопасности своей жены очень серьезно.

С наступлением ночи стало прохладнее, так что тепло костра было приятным.

Каллен отметил, что Сара расстелила их одеяла по противоположным сторонам костра. Возможно, таким образом она давала ему понять, что сегодня они «с этим» не покончат. Ему не верилось, что она боится близости, он считал, что ей просто мешает застенчивость.

Поймав себя на этой мысли, он чуть не рассмеялся. Слово «застенчивость» вряд ли было привычным для Сары. Она была любопытной и не стеснялась узнавать или испытывать что-то новое.

Судя по немногим поцелуям, она будет способной любовницей. Что бы она ни делала, она делала это со страстью, и он не сомневался, что и к интимной близости она отнесется с таким же энтузиазмом.

Он не удивился, когда в середине их трапезы Сара откровенно заговорила о том, почему она именно так постелила одеяла.

– Я не знаю, готова ли я к близости с вами.

– Я могу это понять.

– Правда? – изумилась Сара.

– Конечно. Ведь мы едва знаем друг друга…

– Не в этом дело, – покачала она головой. – Многие пары женятся, почти не зная друг друга. Я думаю, что проблема в том, что я вас уже знаю.

– И находишь меня непривлекательным? – поддразнил ее Каллен.

– Вы привлекательны, и это еще одна проблема.

Настала его очередь недоумевать.

– Объясни, что ты имеешь в виду.

Сара стряхнула с рук крошки и вздохнула:

– Когда я ничего о вас не знала, было легче. Вы были мужчиной, который ищет своего сына.

– Я им и остался.

– Да, но вы все еще мужчина, который любит свою умершую жену и готов на все, чтобы вернуть сына. Вы сильный мужчина, достойный уважения.

– Тогда в чем же проблема?

– Вы мужчина, которого я легко могла бы полюбить.

Каллен замолчал. Ее откровенность вызвала у него легкий шок.

– Я не хочу заниматься с вами любовью, потому что потом мне будет тяжело с вами расстаться и знать, что я больше никогда вас не увижу.

– Мы совсем недавно познакомились. Ты не можешь знать, что…

– Сколько вам понадобилось времени, чтобы понять, что вы можете полюбить Алэну?

Каллен немного замялся, но потом честно ответил:

– Я знал, что полюбил ее с той минуты, как впервые увидел.

Сара улыбнулась.

Зачем он с ней спорит? И почему он на нее сердится?

– Все это ерунда, – отрезал Каллен. Надо постараться разубедить ее. – Я оказался рядом с тобой, когда тебе потребовался муж, и ты просто благодарна мне за то, что я тебя спас. Ничего, кроме благодарности, ты ко мне чувствовать не можешь.

– Тогда почему мне нравятся ваши поцелуи? – Сара явно огорчилась.

Проклятие! Почему это заявление заставило его сердце забиться?

– Потому что тебя никто раньше не целовал. Так что вполне естественно, что тебе это понравилось.

– Еще мне нравится, когда вы меня обнимаете.

Будь он проклят, но и ему это нравится. Но Кален продолжал разубеждать ее:

– Тебя еще не обнимал ни один мужчина. Я у тебя первый во многих отношениях. Нет ничего необычного в том, что ты чувствуешь. Это пройдет.

– Правда? – с надеждой в голосе спросила Сара.

– Да. Кроме того…

– Вы никогда не сможете меня полюбить.

Он на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, то увидел ее грустный взгляд. Она знала ответ.

– Я любил Алэну.

– Я знаю.

– У тебя это не любовь, это благодарность, поверь мне, – убеждал он ее, но его сердце сжималось от печали. Он не хотел причинять ей боль, но он обязан быть правдивым. Она уважала его за это и со временем все поймет.

– Я рада, что вы мне все объяснили, – с неуверенной улыбкой сказала Сара. – Я рада, что вы меня не высмеяли.

– Я бы никогда этого не сделал.

– Я так и думала. Это дало мне смелость заговорить с вами. Вы благородный человек. Я хотела бы, чтобы этим качеством обладал мой муж.

– Я твой муж. – Каллен встал. – Настало время скрепить наши клятвы.

Сара не сопротивлялась, когда Каллен сел рядом с ней на одеяло. Ей понравились те моменты близости, которые уже были между ними, и она могла лишь вообразить, какой полноты и силы может достичь эта интимность. Но нужно ли ей это? Воспоминания будут скорее всего преследовать ее всю жизнь, оставляя в душе пустоту и одиночество, которыми она и так уже пресытилась.