Джокер старого сыскаря - Юрий Шурупов

…Весна день ото дня набирала силу. В квартире Кузнецовых вовсю готовились к отъезду. Точнее, уже всё было готово к путешествию автостопом на Кавказ. Павел Николаевич с Глебом ещё раз уточнили по карте наиболее удобный и насыщенный интересными памятниками природы и культуры маршрут. Вера подремонтировала старое дорожное снаряжение, убрав лишние, неприемлемые для нынешнего их возраста хипповые аксессуары.

Удерживало одно: сдача заказа. Глорин как в воду канул. Последняя икона была отреставрирована ещё неделю назад. Сколько можно ждать? Кузнецов начинал нервничать. Он уступил ежедневным телефонным просьбам Жарова отложить отъезд хотя бы на неделю. Неделя прошла, а Глорин не появился. Посоветовавшись со Шведовым, Павел Николаевич решил оставить в мастерской вместо себя Глеба. Жаров принял это решение, а Глеб был от души рад, поскольку последний до защиты диплома месяц, самый мучительный своей тревожностью и неопределённостью, пролетел бы быстрее и незаметнее.

Кротов вызвал Глеба к себе и показал ему портрет Глорина, объяснив в общих словах суть проблемы. Поставленную задачу Глеб воспринял очень серьёзно и обещал выполнить всё, что от него требовалось. А ещё по поручению отца он должен был получить немалую сумму денег, обещанную за реставрацию икон. Правда, Павел Николаевич не сказал сыну, какой подарок в честь защиты диплома он хотел сделать ему на эти деньги.

Прыщ без особого энтузиазма воспринял решение хозяина, но противиться, естественно, не стал. Он знал, что Глеб его недолюбливает, хотя сам Прыщ не видел препятствий для их по меньшей мере ровных, нормальных отношений.

По совету Татьяны Шведовой, которая вместе с родителями была на вечеринке у Кузнецовых накануне их отъезда, Павел Николаевич с Верой должны были сначала взять благословение у отца Константина в Сосновке. Он их друг, такой же бывший хиппи, так что его напутствие будет самым искренним и надёжным. Все согласились.

Утром в воскресенье Кузнецовы уехали.

Отличная погода способствовала отличному настроению. До Сосновки добрались на попутке, принципиально отвергнув автобус. Внешний вид Павла Николаевича и Веры никого, похоже, не смущал. Да и чему удивляться? Кто и в чём только сегодня не ходит! Вот только войти в церковь во время службы Кузнецовы не решились, боясь скомпрометировать своего друга в глазах прихожан. Дождались отца Константина на крылечке его дома, потому что матушка Пелагия тоже была в церкви.

– Какой пипл, Боже мой! – радостно воскликнул отец Константин, увидев Кузнецовых во всей красе их хиппового дорожного прикида.

Радость встречи разделила и подоспевшая матушка.

– Проходите в дом, гости дорогие, – сразу засуетилась она. – Перекусим, чем Бог послал, чайком побалуемся…

– Спасибо, матушка, не беспокойся. Мы только за благословением заехали к отцу Константину. Всё-таки решили на старости вспомнить утехи младости да ещё разок похипповать с месячишко, автостопом до Кавказа прогуляться… Как вы на это смотрите, отче? – уже серьёзно, уважительно обратился к другу Павел Николаевич. – Если одобряете, благословите нас.

Отец Константин внимательно посмотрел на Кузнецовых, улыбнулся и по очереди перекрестил их:

– Бог благословит! Счастливого вам пути и ангела-хранителя в дорогу… Я буду молиться за вас, други мои!

Расцеловались, и путешественники с лёгким сердцем вышли за ворота. Вера на прощание помахала матушке букетом сирени, который наломал ей Павел Николаевич у подъезда их городского дома.

Кузнецовы ходко шли по уже местами обзеленённой обочине дороги. Притормозившему перед ними автобусу они дали отмашку, а попутных машин пока не было. Солнце перевалило за полдень и продолжало ярко, во всю свою мощь светить, сильнее прогревая воздух и землю, стосковавшиеся за зиму по его ласковому теплу. На небе ни облачка. Наконец послышался шелест шин приближающейся машины. «Лада» – десятка неслась по асфальту на предельной скорости. Ясно было – эти не остановятся. Да лихачей Вера и не уважала. По нашим разбитым дорогам гнать под полторы сотни километров в час просто безумие. Следом катилась иномарка вишнёвого цвета. Её Кузнецовы решили стопорить. Повезло. Машина остановилась.

– Садитесь, чудаки! – дружелюбно предложил путешественникам водитель. – В тесноте, да не в обиде. Кто вперёд, кто назад – разбирайтесь сами.

Вера уселась рядом с водителем, а сухопарый Павел Николаевич свободно поместился на заднем сиденье, хотя там уже было два пассажира – мужчина и женщина.

– Куда путь держим? – спросил водитель, трогая машину с места.

– До Уфимского тракта, – ответила Вера. – Вообще-то, конечно, нам дальше. Но пока только до тракта.

– И куда же это «дальше»? – словоохотливый водитель располагал к себе простотой общения. – Я и дальше могу подбросить. Сегодня воскресенье, мы с друзьями просто решили прогуляться. Посидели в «Крутогоре», теперь можно и покататься. Так что пара сотен вёрст с хорошими людьми для нас только в удовольствие.

– Тогда в сторону Уфы, сколько сможете.

– Ну, поехали! – Водитель прибавил скорость и громкость радиоприёмника. – Благородные цветы, – кивнул он на букет сирени, который Вера положила себе на колени. – Черёмуха, как и сирень, тоже приятно пахнет, но пожёстче, а липа – это вообще непередаваемо…

– Ты, Женечка, оказывается, не просто сентименталист, но ещё и знаток цветочных ароматов. Это для меня открытие, – сидящая рядом с Павлом Николаевичем женщина, поймав своё отображение в панорамном зеркале, поправила короткую стрижку тёмных волос и мило улыбнулась неожиданному спутнику.

– Давайте знакомиться – Катя, а то как-то неловко получается. – Она протянула руку Кузнецову.

– Павел… Павел Николаевич, и моя жена – Вера.

Вера тоже с улыбкой кивнула новой знакомой, но в разговор не вступила. Она вообще больше любила слушать, чем говорить.

– А это Валентин, наш общий с Женечкой друг. Натура не сентиментальная, но утончённая, творческая… Ну что ты прилип к стеклу, Валя, как будто впервые едешь по этой дороге. – Катя слегка толкнула в бок отвернувшегося от новых попутчиков мужчину. – Познакомься, расскажи нам что-нибудь. У тебя же это хорошо получается.

– Мы знакомы. – Человек, названный Валентином, нехотя посмотрел на Кузнецова. – Не ожидал встречи…

– Господин Глорин?! – Павел Николаевич без труда узнал в затенённом от солнца салоне своего клиента. – Как же так? Я вас ждал, ждал. Даже на неделю отложил наше путешествие, думал, вас нет в городе, заняты чем-то. А вы…

– Извините великодушно, Павел Николаевич. Я и вправду был занят. Поиск раритетов для готовящейся нами выставки занимает много времени.

Катя удивлённо посмотрела на Глорина.

– О расчёте не беспокойтесь, – невозмутимо продолжал тот, – всё получите сполна, как и договаривались. На следующей неделе заказ я заберу. Без вас, надеюсь, препятствий не будет?

– Какие могут быть препятствия? – язвительно ответил художник, чувствуя, как внутри у него поднимается волна негодования. – Помощник всё оформит и выдаст. Вы только не задержитесь ещё в каком-нибудь скиту…