Джокер старого сыскаря - Юрий Шурупов

– В гости к кому приехали, ай так чё?

– Нет, не в гости. Хочу снять квартиру ненадолго. Не подскажете, кто квартирантов пускает?

– Да и многие пускают. Ноне кажная копеечка в дело. – Женщина оглянулась по сторонам, подумала и вдруг быстро пошла к дому с зелёным палисадником. – Айда за мной, я тя счас устрою.

Николай сначала нерешительно, а затем, присмотревшись к табличке с адресом, прибитой к воротному столбу, охотно направился за женщиной. «Если пустят, это будет верхом везения», – с надеждой подумал лейтенант, входя во двор дома матери Кнута.

Пустили. Без лишних слов, даже обрадовались. В жарко натопленной большой комнате хозяйка, громогласная и проворная не по возрасту, представила постояльцу сноху Наташу и внучка́ Павлика, вихрастого тёмноволосого мальчугана лет семи-восьми.

– А жить, парень, будешь в притычке, – сразу объявила она Николаю. – Вход в неё отдельный, сам себе барин. Ты надолго к нам?

– Не знаю, как получится. Сейчас пока буду учиться на подготовительных курсах, а потом экзамены. Если в институт поступлю, наверное, общагу дадут. Тогда съеду от вас. А если скажут самому снимать жильё, то останусь, если не выгоните.

– Бог с тобой! Живи, парень, сколь хошь. – Марфа Карповна, как назвалась лейтенанту хозяйка, приветливо улыбнулась и пригласила быть, как дома. – Чайку попьём щас, а там и на своё место ступай, обживайси. В притычке чисто́, прибрано… Наталья! Собери-ка к чаю, чё у нас есть. Парень-то голодный, поди. А вдругорядь харчуйся сам, – повернувшись к Николаю, заявила Марфа Карповна. – Мне стряпать на всех невмочь. Наталья в работе с утра до ночи, сынок тоже пропадает целыми днями, а на хозяйстве, выходит, только мы с Павлушкой.

– Об этом не беспокойтесь, – поспешил заверить хозяйку Николай, – я готовить умею, с голоду не умру.

– Вот и ладно. Иди, умойси да садись за стол.

Разговор не ладился. Наталья оказалась молчаливой, как будто всё время о чём-то думающей женщиной. Марфа Карповна тоже больше молчала, изредка делая замечания непоседливому внуку. Лейтенант чувствовал себя неловко и спешил поскорее освободиться от ритуального мероприятия. Допив свой чай, он поблагодарил хозяев за гостеприимство и, сказавшись усталым, попросил проводить в притычку. Накинув ремень небольшой дорожной сумки на плечо, Николай вместе с Марфой Карповной вышел из дома. Смеркалось. От свежести деревенского воздуха и непривычной тишины у лейтенанта слегка закружилась голова. Он остановился и глубоко вдохнул. Потом вдохнул ещё раз и невольно улыбнулся.

В это время сквозь редкие щели высокого плотного забора пробился свет фар подъехавшей машины. Марфа Карповна, что-то бормоча, поспешила открыть широкую створку ворот, впустив элегантный «Форд» вишнёвого цвета. Несмотря на внешнюю респектабельность автомобиля, мотор его явно был нездоров. Это хорошо было слышно на холостых оборотах. Николай любил технику и неплохо разбирался в ней. Только благодаря его заботам всё ещё жил отцовский «Москвич», а об иномарке они пока лишь мечтали. Поэтому так неожиданно появившийся «Форд» захватил всё его внимание.

– Спасибо, мать, – негромко поблагодарил старуху вылезший из машины крупный мужчина и пошёл закрывать тяжёлые ворота. Возвращаясь, он наконец заметил разглядывавшего «Форд» лейтенанта. – О! А это что за персонаж?

– Постояльца Бог послал, сынок. Я определила ему притычку. Студентом, говорит, будет, учиться приехал. Ну и пущай живёт, от нас не убудет. Хоть притычку живым духом обдаст. В городу-то больно дорого за квартеру дерут. Пущай живёт…

Мужчина подошёл к Николаю и бесцеремонно заглянул в лицо. Смотрел пристально и долго. Лейтенанту стало не по себе, и он отпрянул в сторону крыльца. Марфа Карповна укоризненно покачала головой, недовольная сыном, но промолчала. Что-то, видимо, не позволяло ей высказаться вслух.

– Давай знакомиться, студент. – Мужчина протянул руку, пожав которую лейтенант сразу уловил отсутствие одного пальца. – Евгений. Можно просто – Женя.

– Очень приятно… Николай.

– Николай, значит Николай. Имя хорошее. «Коля, Коля, ты отколя…». – Евгений рассмеялся неприятным, пронзительным смехом.

«Может, заподозрил чего, – встревожился лейтенант после этой случайно или намеренно произнесённой песенной строчки. – У этого народа нюх на ментов особенный». Но, не подав вида, спокойно пригласил нового знакомого в гости и пошёл в притычку, которую Марфа Карповна уже отперла и зажгла лампочку над дверью.

– Отдохну малость, а там, может, и погляну, как ты устроился, – услышал Николай голос Кнута. – Время-то ещё не позднее.

– Приходите, я долго спать не ложусь!

Пропустив квартиранта в маленькие сенцы, хозяйка пожелала спокойной ночи и поспешила в основной дом. Николай прикрыл выкрашенную жёлтой краской сенную дверь и вошёл в отведённую ему комнату.

Удивительно удачно обретённое лейтенантом Синельниковым жилище оказалось очень уютным. Стол, покрытый клеёнкой в клеточку, четыре приставленных к нему стула, аккуратно заправленная кровать под тканым, с оленями на водопое, слегка выцветшим ковром на стене, небольшой шкаф в углу, рядом с ним на дощатой переборке, выгородившей кухоньку с рукомойником, круглое зеркало. Единственное окно, выходящее на улицу, было завешено голубоватыми с выделкой раздвижными подшторниками, сверху прикрытыми тюлевой занавеской. Под потолком – лампочка без абажура. В общей с домом стенке белела гладкая кирпичная кладка, источающая приятное тепло. Это был бок большой русской печи, доброты которой хватало и дому, и притычке.

Вообще притычка – хитроумная придумка уральских плотников. Когда дом становился мал для семьи, к нему прирубали три стены. Получалась дополнительная комната. Не хватало и этого – поставь ещё одну притычку, с противоположной стороны дома. Сообщающийся с главной постройкой дверными проёмами такой жилой «комплекс» был удобен и обширен. Притычка, в которой поселился лейтенант, не соединялась с домом внутренней дверью – был в ходу и такой вариант. Его, как правило, использовали для отселения стариков: вроде и под одной крышей, но в то же время порознь. Это вполне устраивало обе стороны, особенно если общий язык между ними находился с трудом.

Несмотря на усталость, спать не хотелось. Николай достал книжку, предусмотрительно брошенную в сумку при сборах. Усевшись за стол, он открыл её на закладке из конфетного фантика и начал читать. Это был детектив Джеймса Чейза «Ты своё получишь». Чтиво не особенно захватывало лейтенанта, и он постоянно отводил глаза от страницы, думая о чём-то своём. Вдруг его как будто прострелило. Вишнёвый «Форд», вишнёвая легковушка у мастерской реставратора! Так вот с кем укатил Глорин из-под его, лейтенанта Синельникова, носа… Всё ясно, никаких сомнений быть не может! Кнут и Глорин – два первых, надёжно скреплённых звена цепи, которую ему с коллегами предстоит вытянуть до конца. Но сколько в ней ещё таких звеньев, никто пока не знает.

Дверь в притычку открылась без стука. На пороге стоял дружелюбно улыбающийся Кнут.