Вне морали - Брайан Фриман

– Она никогда не рассталась бы с ним, – тихо промолвила Эмили. – Никогда. Браслет ей подарил Томми. Она не снимала его даже в душе. Сама бы она этого не сделала.

Она разрыдалась. Грэм стоял рядом и молча смотрел на жену.

– Боже мой, Боже мой, моя девочка умерла, – бормотала Эмили. – Я знаю, она умерла.

Разумеется, Страйд мог бы сказать Эмили, что сама по себе находка ничего не доказывает, но реальность им обоим была вполне очевидной. Несколько недель он сбивался с ног в поисках пропавшей, но живой девушки, ломал голову над раскрытием тайных сторон ее жизни, искал ответы на многочисленные загадки. Теперь следовало вести поиски иного рода: искать тело Рейчел.

Страйд услышал за спиной стук закрываемой двери и шуршание шагов. Он обернулся и увидел Мэгги в зимней кепке, на ушах – пушистые меховые наушники, в красном шерстяном пальто до пят. В высоких ботинках на шестисантиметровых каблуках она с трудом пробивалась сквозь плотный снежный наст. Шарфа на ней не было, но, похоже, ее золотистая кожа не чувствовала ударов ветра.

Мэгги приблизилась к Страйду, начала оглядывать ведущих поиск полицейских, вооруженных рациями, пластиковыми мешками и щетками для очистки снега.

– На таком холоде у тебя, наверное, все мужское достоинство отмерзло, – усмехнулась она. – Иди сядь в машину, погрейся.

– Пусть Гуппо сидит в машине, а мне и здесь неплохо.

Мэгги наморщила нос.

– Может, все-таки присоединишься к нему? Там заднее стекло треснуто, свежий воздух идет. Даже если Гуппо от усердия и пустит голубков, то выветривается быстро.

– Спасибо за заботу. Постою тут. К тому же все равно скоро к журналистам выходить. Обещал сделать заявление к вечерним новостям, – произнес Страйд и окинул взглядом грязную дорогу.

Метрах в пятидесяти от них полицейский кордон из нескольких машин перегородил подъезд к амбару. За ним стояла толпа из тридцати журналистов, горели софиты телевизионщиков. Репортеры поеживались на холоде, жаловались на отсутствие внимания со стороны полиции, кричали что-то Страйду, но тот из-за сильного ветра ничего не слышал.

Он посмотрел на часы. Без десяти пять. В пять ему нужно идти к журналистам.

– А ты в молодости сюда не похаживал? – спросила Мэгги.

– Что ты имеешь в виду?

Мэгги заулыбалась.

– Мать девочки, ну, той, что нашла браслет, сказала, что это местечко очень популярно среди любителей потрахаться.

Страйд пожал плечами:

– Я знакомился с приличными девушками и предпочитал водить их в более безопасные и экологически чистые места – в ближайшую рощицу у озера.

– А кто же появлялся здесь?

– Наиболее податливые.

– Ну и как я должна понимать твои слова? Как оскорбление старого сексиста? Придется писать рапорт начальству, – то ли в штуку, то ли всерьез произнесла Мэгги.

– А потом доказывать, что, предложив девушке романтическую прогулку вокруг озера, я домогался ее, – невозмутимо заметил Страйд.

– Домогательство? Я подумаю. – Мэгги игриво взглянула на Страйда и провела языком по краю верхних зубов.

– Кстати, если парень ведет девушку сюда, за амбар, значит, она точно знает, зачем она сюда идет. Да и парень никогда не пригласит сюда девушку, если не уверен, что ему не откажут.

– В общем, ты тут ни разу не был.

– Пытался. Подошел однажды к Лори Питерсон и спросил, не желает ли она поболтать со мной здесь наедине.

– А она?

– Запустила в меня бутылкой кока-колы.

– Молодец, – отозвалась Мэгги. – Ты хочешь сказать, Рейчел была из податливых?

Страйд пожевал нижнюю губу.

– Так о ней все отзываются.

– Но мы не нашли ни одного, кто сознался бы, что спал с ней, – возразила Мэгги.

– Ничего удивительного. Какой осел выйдет сейчас, после того как Рейчел исчезла, и заявит, что мечтает стать первым и единственным подозреваемым?

– Ты думаешь, она отправилась на свидание?

– Вероятно. Кевину она сказала, что устала, после чего они расстались. Это было в десять вечера. Но Рейчел не производит впечатления девушки, для которой в такое время, да еще накануне выходных, день заканчивается.

– Она вполне могла встретиться с кем-либо еще. За ней могли заехать домой, – предположила Мэгги.

Страйд кивнул.

– И оттуда уже отправиться сюда. Но по дороге или здесь что-то случилось, и в результате у ее приятеля оказывается на руках труп.

– Будем считать ее убитой?

– А у тебя есть другие версии? – усмехнулся Страйд.

– Тогда кто этот таинственный незнакомец? Ее сокурсник?

– Вот это нам с тобой и предстоит выяснить, Мэг. Снова пойдем по кругу, допросим всех, кто мог быть ее приятелем.

– Начинается! – простонала Мэгги. – Как же мне опостылели эти переростки, истекающие гормонами, готовые кинуться на любую девушку. Вот спасибо так спасибо.

– Пожалуйста. И оденься соответственно, с бюстом навыпуск ты из них больше выжмешь.

– Тьфу ты, черт, – пробормотала Мэгги. – У меня нет такого бюста, который ты имеешь в виду.

– Придумай что-нибудь.

Мэгги ущипнула его за руку, повернулась и двинулась к микроавтобусу. Страйд направился к толпившимся у дороги журналистам, на ходу поднес к уху рацию и спросил:

– Что там у нас, Гуппо?

Сквозь треск раций прорвался скрипучий голос Гуппо:

– Ну здесь и помойка, скажу я тебе, лейтенант. Мусору больше, чем в любом нью-йоркском бомжатнике. Кто нам посоветовал выбрать его в качестве места преступления?

Гуппо забормотал что-то невнятное, затем послышался голос Мэгги:

– Сукин ты сын, Гуппо. Сейчас я выкину тебя из машины.

– Гуппо, не волнуйся, все нормально, – засмеялся Страйд. – Ты спроси ее, что она завтра собирается надеть, и она сразу успокоится.

– Страйд, да пошел ты в задницу! – раздался крик Мэгги.

– Ну вот видишь, Гуппо, все нормально. Удалось обнаружить хоть что-нибудь, что могло принадлежать Рейчел?

– И да и нет. Трудно пока решить, разбирать нужно. Улик, связанных с сексом и наркотиками, много, но отпечатков пальцев пока нет, и пятен крови тоже.

– Признаний с завернутым в них камнем не нашли, – резюмировал Страйд.

– Нет. Ищем, – коротко ответил Гуппо.

– Хорошо, свяжусь позже.

Страйд засунул рацию в карман куртки и приблизился к одному из полицейских автомобилей. Он перебросился несколькими фразами с двумя младшими офицерами, которым доверили самую неблагодарную и суматошную работу – не допускать в зону поиска репортеров и зевак. По другую сторону желтой ленты стояла толпа размером не меньше той, что скопилась у дома Рейчел в ночь ее исчезновения. Увидев Страйда, телевизионщики включили софиты, ослепили его. Он нагнул голову, отвернулся от яркого света. Гул голосов, становясь сильнее, перешел в рокот.