Лоскутки - Ульяна Каршева

Листья шуршали и тлели сладковатыми запахами сушёных яблок, и вскоре Лиза забыла, что идёт под руку с лордом. Она шла под руку с человеком, который помогал ей твёрдо шагать по неровным дорожкам. И она слышала, как он глубоко вдыхает этот сладковатый яблочный аромат свернувшихся от утреннего холодка листьев, и ей нравилось, что он чувствует то же, что она…

А когда остановились у растрескавшихся стволов стареньких слив, она усмехнулась: Эля забыла здесь, на скамейке, еле видной в зарослях ползучих трав, свою корзинку. Лиза выпростала ладошку из мягкого захвата лорда и поспешила к скамейке. Лорд Дэланей не отставал. Так что она даже не удивилась, когда он рукой в перчатке отодвинул кучу листьев сначала слева от корзинки, а потом и справа. Сел первым – она ещё сомневалась, что правильно расценила его движение со сброшенными листьями. Но он был прав: здесь, в тихом садовом уголке, хотелось уже не гулять, а именно сидеть, чтобы не шелестели листья, не потрескивали под неловкой ногой сухонькие сучки…

Сад будто обнял их безмятежной прохладой, в которой он шуршал осторожно, чтобы не спугнуть хрупкой тишины… Лиза обернулась. С её стороны, в высоком кустарнике, пела птица: тонким свистом звенела простенькая песенка, которая повторялась, не приедаясь… «Такому есть место в мире? – поражалась она, с удовольствием закрывая глаза и наслаждаясь птичьим посвистом. – Не бестолковая суета, не спешка, а вот так – тихо-тихо, без лишних движений… Сидеть и слушать…»

Шорох – она взглянула. Лорд протягивал ей горсть слив из Элиной корзинки. Что… Он предлагает есть сливы, сплёвывая косточки?.. В этой гармоничной, почти райской тишине? Она вдруг затаилась, принимая в ладони, сложенные ковшиком, его… подношение. Все какие-то идиллические, сладкие чувства и мысли перебило одно слово – «райский». И сливы. А если она неправильно его поняла? Если он просто предложил безо всякого контекста?..

Но, оказывается, в постоянной работе и в трудной погоне за деньгами, чтобы прокормить семью, ещё не остыли женские желания. Ну и что, что не яблоки, а сливы… Зато райский сад остаётся садом даже в чужом мире… И она вынула из кармашка носовой платочек и протёрла тёмно-фиолетовую сливу, которую в любой другой миг могла бы слопать, не думая, что ягоду стоит хотя бы помыть… И сунула первую в рот, смущённо улыбаясь тому, как лорд деловито вынимает сливы из корзинки, сортирует их, выискивая лучшие, чтобы потом поделить их пополам… И больше ничего не надо, кроме этого поиска ягод, чтобы внезапно понять: ему нравится быть рядом с ней…

Утро серое и пасмурное… Машина, замедляя скорость, подъезжала к крыльцу академии. Эля, напряжённо жавшаяся к боковому окну, резко опустилась на место. На площадке возле входных дверей – Кристофер и Терренс, и больше… всё – ну, в смысле, кроме деловито гудящих незнакомых студентов.

- Ну, третий мой ухажёр, наверное, в кабинете сидит, - попыталась шутливо, но получилось с сомнением, предположить Демира, глядя на поникшую сестру и сама будучи в противоречивых чувствах: не может быть такого, чтобы Элька втрескалась с первого взгляда, да так, что «краснеет и бледнеет»!

На это предположение сестрёнка даже не пошевельнулась, обиженная, как в детстве, когда ей покупали не два, а одно вожделенное мороженое.

- Вы о ком? – не оборачиваясь, спросила Наида.

- Про однокурсников, - ровно ответила Демира и выбралась из машины.

Стекло в двери, за которой пряталась Элька, отразило краешек неба и крышу академии… Стоя на нижней лестничной ступеньке, девушка озадаченным взглядом проводила уезжавшую машину. И что теперь? Если Эля и влюбилась в Гарма, то он точно не подходящий для неё предмет вздохов и мечтаний, хотя бы потому, что он полукровка, и дядя предупреждал о том, что он опасен. А если и был бы подходящим, он же не влюблён… Или… Рисунок в предвидении… Гарму тоже нравится Элька?.. А если он рисовал просто так? От балды? Бывает же такое: увидел, понравилось, нарисовал?

Обозлившись, Демира круто развернулась и побежала наверх по лестнице: «Придумала Элька тоже! Переживай теперь за неё! Мне учиться надо, а она, блин…»

- Леди Дэланей сегодня в расстроенных чувствах? – мурлыкнул Кристофер. – Или случилось что-то серьёзное?

- Леди Дэланей, - стоя перед ним ниже ступенью, но отнюдь не ощущая, что смотрит на него снизу вверх, процедила Демира, - решила сегодня поиграть в дамочку на грани нервного срыва. А всё потому, что ей все и всё мешает учиться!

- Мы – помогаем, - сухо заметил Терренс, немедленно поднимая руку поправить очки. – И если тебе, Дэланей, не нравится наша помощь…

- Солтбург, - подражая его тону и манере говорить, высказалась Демира, - вы не представляете, как я вам благодарна за эту помощь! Вы оба единственные, кто реально смотрит на вещи (Терренс сдержанно засиял), а потому вы лучше всех понимаете, что в стенах этого здания надо преследовать личные цели – в данном случае, образование.

- Идём в аудиторию, - недовольно прервал её Кристофер.

Кажется, ему не понравилось, что во время своей невольно напыщенной реплики Демира смотрела только на Терренса.

На этот раз они не предлагали ей держаться под руку обоих. И народу на лестницах полно – хотя по паре их движений Демира сразу увидела, что они готовы защитить её. И самим загораживать другим дорогу не хотелось бы. Но в том же их желании идти втроём, но порознь она уловила какое-то уважение к её настроению, особенно когда Кристофер спросил о чём-то через её голову (шла между ними) Терренса, а тот ответил – всё вполголоса… И Демира шла спокойно, размышляя о недавнем эпизоде в машине – пара секунд, которые выбили её из академически боевого устремления. Сейчас-то она успокаивалась, зная, что идёт под защитой тех, кто в нужный момент возьмёт её под локоток и повернёт в нужном направлении. Так что была минутка подумать о Гарме. Но думать о нём в связи с сестрёнкой не хотелось. Пусть даже именно Эля и задала мысль о том, куда он девался. Неужели краткое соприкосновение полукровки с проклятым деянием своих полукровных сородичей так сильно отозвалось на нём, что уже несколько дней он не показывается в академии? Даже под присмотром своих тело… своих охранников?

Она вспомнила, как вела его к пятну. Ладонь у него сухая и горячая. Или всё-таки горячечная? Она даже