Кодекс самурая - Макс Глебов

– Летра, не дай ему взлететь!

Я выпрыгиваю из окопа и уже на бегу слышу ответ искусственного интеллекта:

– Он и не пытается. Как только вырубился канал связи с командиром десанта, бот перешел в автономный режим. Главное, чтобы управление не попытались перехватить с эсминца через дроны, висящие на орбите, и разведчик-ретранслятор. У меня есть минута, ну, может, две. Дальше они поймут, что операция провалена и начнут действовать.

Я продолжаю ломиться сквозь заросли к месту падения планера. Далеко позади бегут остальные бойцы группы. У них свои задачи – нужно выяснить, что стало с мятежниками после взрывов.

– Можешь так не спешить. Жив твой генерал. Дроны им занимаются. Руку в двух местах сломал, головой приложился от души и пару ожогов средней тяжести получил, выбираясь из кабины. Сейчас на земле в двадцати метрах от горящего планера лежит без сознания. Как добежишь, нейромобилизацию ему проведем. Твои импланты для этого лучше подходят, чем эффекторы дронов.

– Что с ботом? – от бега в таком темпе я все же начинаю задыхаться.

– В процессе. Техника, в отличие от людей, не заражается виртуальным психозом. Над перепрошивкой вычислителя эсминца мятежники, естественно, неслабо поработали. Командиру корабля он вынужден подчиняться и готов принять от него любую вводную. А вычислителем бота так плотно никто не занимался. Это куда более незамысловатая машина, да и в бою она с момента мятежа используется впервые. В общем, пока его контролировал лейтенант-десантник, вычислитель бота аккуратно выполнял все его команды, а как только бот ушел в автономный режим, он перестал воспринимать другую технику Шестой Республики, как враждебную. А у тебя, между прочим, как у командующего Лунной базой, доступ более высокого ранга, чем даже у командира эсминца. Дроны успели подобраться к боту вплотную и передали его вычислителю нужный пакет кодов через технический порт, но там стоит пара защитных контуров…

– Успеешь?

– Не знаю. Времени почти не осталось.

Одина из посеревших меток на виртуальной карте, обозначающая выведенного из строя бойца противника, неожиданно окрашивается в желто-оранжевый цвет. Видимо, медблоку боевого скафандра удается привести оглушенного десантника в чувство. Треск пулеметной очереди… Несколько одиночных выстрелов. Символ вновь тускнеет и едва светится желтым – кто-то из моих бойцов вовремя реагирует на возникшую угрозу.

– Связь бота с орбитой заблокирована! – докладывает Летра, – Защитные контуры у них тоже не новые стояли, так что долго они не продержались. Еще минут пять, и получим полный контроль.

Я продираюсь через последний куст и вываливаюсь на небольшое свободное пространство. Чуть в стороне густо дымит в сырой листве догорающий планер, а прямо передо мной на покрытой пожухлыми листьями земле лежит Кудрявцев. Рука вывернута под неестественным углом, волосы опалены, из-под лохмотьев разорванного рукава видна покрасневшая от ожогов кожа. Генерал без сознания, но на его лице хорошо читается выражение полного удовлетворения результатом только что законченной тяжелой работы.

Сержант Кнат открыл глаза. Голова болела, но не сказать, чтобы сильно. Во всем теле чувствовалась неприятная дрожь, как будто каждый мускул жил своей жизнью. Гадкое ощущение, но знакомое. Так бывает после сильной контузии, если помощь пострадавшему оказывается не в корабельном медблоке, а в полевых условиях. Импланты, конечно, подавляют болевые ощущения, но что-то через эту блокаду все же прорывается. Конечно, в условиях боя применяются совсем другие стимуляторы и обезболивающие, но бой, вроде как, закончился, и сейчас такие сильнодействующие средства не требуются.

Сержант обвел взглядом знакомую обстановку. Он лежал в одном из кресел десантного бота, трансформированном в положение для оказания медицинской помощи раненому. Рядом с его головой тихо шелестел выдвинувшийся из подголовника малый медсканер. Оснащение бота позволяло оказывать пострадавшим десантникам первую помощь и при необходимости поддерживать их жизнь до доставки на корабль, но для полноценного излечения серьезных ран это оборудование не предназначалось.

В десантном отсеке Кнат был не один. Немного повернув голову, сержант увидел в соседнем кресле лейтенанта Кри, все еще находившегося без сознания, и увиденное ему очень не понравилось. Тело лейтенанта было прочно притянуто к креслу фиксаторами, как будто бот сейчас прорывался через атмосферу вражеской планеты и совершал резкие противозенитные маневры. Однако, они явно находись на земле или в ангаре корабля, и никакой необходимости в такой фиксации не было.

Переведя взгляд на руки командира, сержант не сдержался и громко выругался. Запястья лейтенанта охватывали хорошо знакомые Кнату мягкие с виду, но очень прочные браслеты из спецкомплекта для транспортировки пленных. Сержант попытался пошевелиться и убедился, что сам он точно так же пристегнут к креслу. Освободиться от браслетов нечего было и думать — они разрабатывались с учетом того, что задержанный может иметь в организме биоимпланты или даже вживленные мускульные усилители.

— Вычислитель, доклад! — хрипло потребовал Кнат, слегка приподняв голову.

— Добрый день, сержант, — совершенно неожиданно для Кната ему ответил незнакомый женский голос. – Мое имя Летра. Вычислитель бота временно заблокирован и все функции жизнеобеспечения переключены на меня.

— Что происходит? Почему мы пристегнуты к креслам, и где остальные бойцы десантной секции?

— Вы пытались захватить или убить командующего Лунной базой и потерпели неудачу. К сожалению, вы и лейтенант Кри – единственные выжившие в этом бою. Планом операции не была предусмотрена гибель ваших товарищей, однако обстоятельства сложились так, как сложились. Ваша свобода в данный момент ограничена. Думаю, мне не нужно объяснять причины этого ограничения.

— Но как? Как вам это удалось?

— Вам все расскажет командующий, если, конечно, посчитает нужным это сделать, – невозмутимо ответила Летра, – а сейчас вам лучше сохранять неподвижность и дать возможность медицинской аппаратуре завершить необходимые манипуляции. Вы получили сильную контузию и сотрясение мозга. По-хорошему, вас нужно лечить в стационарных условиях, но, к сожалению, в нашем распоряжении имеются только медицинские системы десантного бота, так что в ваших собственных интересах не затруднять им работу.

Сержант аккуратно опустил все еще гудящую голову на упругую поверхность подголовника, выполнявшего сейчас роль подушки, и закрыл глаза. Кнат не сомневался, что больше никаких внятных ответов он не получит. Ясно одно — он в плену у зараженных. И все же, как это могло случиться?

Сержант попытался вспомнить последние минуты боя. Не сразу, но это ему удалось. В соответствии с изначальным планом отряд разделился на две пары. Кнату достался в напарники рядовой Илли, чуть больше года назад распределенный на «Консул Пран» по контракту с оборонным ведомством. Обычный рекрут со скучной промышленной планеты, болтающейся вокруг ничем не примечательной тусклой звезды на окраине освоенного пространства. Наверное, командир решил прикрепить самого неопытного бойца именно к нему, чтобы новобранец был под надлежащим присмотром во время своей первой боевой операции. Впрочем, как понял Кнат, для рядового этот бой оказался и последним.