Избранница Тёмного Лорда - Ольга Силаева

— Медленнее, чем вам хотелось бы.

Его отец засмеялся, и Киру снова пробрал мороз по коже: они были похожи во всём, даже в звуке их смеха. Будь она рассеянной и сонной, легко могла бы их перепутать.

— Я всё знаю. Чувствую. Ты держишь амулет своей силой, правда? Не позволяешь парному проклятию распространиться на свою женщину?

Губы профессора вдруг побелели.

— Что, — очень тихо сказал он, — вам нужно?

— Сделка. Ты заметил, как точно я подобрал проклятие? Ты связан с твоей девочкой кровью

— оно должно было поразить вас двоих. Но ты забрал его себе и не позволил моему проклятию коснуться её. Дурак. Теперь оно убивает тебя в разы быстрее. Она хоть знает, сколько тебе осталось?

— Г од, — хриплым чужим голосом произнесла Кира.

— Месяц. Или два. И даже если вы двое улетите от меня на другой край света, это не поможет.

Киру начала бить дрожь.

Месяц, профессору остался месяц или два, а он медлит, останавливаясь для того, чтобы искупаться с ней в речке. Он совсем сошёл с ума?

Нет. Он хотел, чтобы фон Вюрнер не отследил их путешествия. Он заботился о ней и её безопасности.

Но это всё равно не помогло.

— Какую сделку вы хотите предложить? — произнёс профессор спокойно.

— Амулет, и я помогу тебе снять проклятие. Твоя девчонка лишилась магии, но у меня найдётся другой способ.

Нет.

Разве ты не хочешь жить?

Профессор холодно усмехнулся.

— А разве вы меня не убьёте, получив амулет? Меня и её?

— Я дам клятву на крови, что не наврежу ни тебе, ни ей. Ни тем, кого ты укажешь. Антейн? Дюпри? Твоя Вероника Крейн? Ах да, больше не твоя. Все они будут в безопасности.

Кроме магического мира. Все усилия Тёмного Лорда и его сторонников пойдут насмарку. Родственные традиции под рукой Арчибальда фон Вюрнера вновь поднимут голову, и обычные студенты Академии будут перед ними беззащитны.

— Хорошая попытка, — бесстрастно сказал профессор. — Вот только вы зря тянете этот разговор. Триангуляцию по моему телефону вы всё равно не сделаете, и шифрование не даст вам знать, где я нахожусь.

Холодный смех фон Вюрнера заставил Киру снова поёжиться.

— Я стою в ритуальном круге, — произнёс фон Вюрнер. — Триангуляция мне не нужна. Твоей девочке было видение с моим амулетом, и я этим воспользовался. От поисковых чар вы защищены, но каждое видение, пока оно близко, приближает меня к вам. Отключай связь, если хочешь. Уже поздно.

Лицо профессора стремительно побледнело. Резкий взмах — и он отключил телефон, и тот полетел в одну сторону, со всплеском уйдя в реку, а батарея — в другую.

Но, кажется, и впрямь было слишком поздно.

Яркий луч вырвался из амулета. Точно такой же, каким Кира выстрелила в Агнуса Хили.

И ударил прямо ей в грудь.

Кира упала как подкошенная. Ноги вдруг перестали слушаться, сердце резко заболело. Она попыталась что-то сказать, но лишь открывала рот, изо всех сил пытаясь вдохнуть достаточно.

Мягкая целебная волна охватила её. Прозрачная бриллиантовая капля амулета на груди замерцала, и внезапно стало легче дышать. Но мерцание почти тут же начало угасать.

Профессор мгновенно оказался возле неё на коленях.

— Кира, — хрипло прошептал он. — Девочка, держись. Ты не умрёшь.

— Вы держите… проклятие, — с трудом выдавила она. — Чтобы оно не перешло на меня.

— Держу. Но сейчас это неважно.

Он подхватил её на руки. Кира попыталась прижаться к нему, но голова вдруг закружилась, и наступила темнота.

Кира не запомнила, как они ехали и куда. Лишь визг шин и своё собственное неровное дыхание между провалами в темноту. Амулет на её груди холодил кожу, но всё слабее. Кажется, его магия, спасая её жизнь, всё-таки иссякла.

Когда профессор наконец вынес её из машины на руках, она едва могла открыть глаза. Мысли бессвязными обрывками прыгали в голове, она дрожала в лихорадке, и всё тело жгло, как огнём.

— Повезло, что у вас сейчас совсем мало магии, — пробормотал профессор, укладывая её в кровать. Кира почувствовала, как он расстёгивает её блузку, и собралась было протестовать, что она разденется сама, но её не слушался язык. — Иначе вас бы убило на месте. Он это знал, но… я никогда ему не прощу.

Он закончил стягивать с неё бельё, накрыл одеялом и провёл рукой по волосам.

— Но это неважно. Спите. Пока вы без чувств, целительные чары пройдут легче. Я не бог весть какой целитель, но вы поправитесь, мисс Риаз. Обещаю.

Темнота. Влажная ткань на лбу, голубой свет, окутывающий её грудь и руки.

Кира ощущала всё обрывками. Шёпот, руки, гладящие её по волосам, руны, дарящие тепло.

И холодный голос Тёмного Лорда, произносящего одну формулу за другой. Кажется, он стоял в ритуальном круге: Кира слышала скрип мела. Но она уже ни в чём не была уверена.

Ещё один всплеск целительных чар, и Кира почувствовала, что снова теряет сознание. Её охватила такая слабость, что она не была уверена, что проснётся.

— Прощайте, — прошептала она. — Я люблю вас.

— Прекращайте эту сентиментальность, — отрезал ледяной голос. — Вы будете жить, не знаю уж, насколько вас радует эта новость. А если не будете, я самолично найду вас на том свете и отшлёпаю так, что вы даже не сможете сесть на сковороду.

— Наконец-то. хорошая новость, — с трудом произнесла Кира.

— Вам нельзя говорить, к моему большому удовольствию. Так что не вздумайте лезть с глупыми вопросами по поводу проклятий и всего остального. Впрочем, я вам этого и не дам.

Его пальцы коснулись её лба, и Кира ощутила прилив сил. И одновременно — дикую сонливость.

— Моя любимая девочка, — прошептал он с теплом, которое окутало её до кончиков пальцев.

— Спите.

Кира очнулась в полутьме. У её постели горела лампа и совсем близко стояло кресло, в котором, откинув голову, спал её Тёмный Лорд. Кажется, он держал её за руку, но пальцы разжались во сне.

Сколько она пролежала без сознания? Весь день? Или всего пару часов, а его так измотали целительные чары?

Кира прислушалась к своей руне, попытавшись уловить его эмоции во сне, но ощутила лишь усталость, вплетённую в глубокое ровное дыхание.

— Дуайт, — негромко позвала она. — Я пришла в себя. Ложитесь в кровать: тут гораздо удобнее.

Он проснулся не сразу. Ресницы дрогнули, и пальцы вдруг вцепились в ручки кресла, слово он только что вспомнил, что произошло.

А потом профессор открыл глаза и едва заметно улыбнулся ей.