Беглец в жизнь - Ростислав Гельвич

Преимущество колец в том, что из них можно создавать разнонаправленные артефакты. К примеру, «Тяжелая Рука» увеличивает силу удара руки, на палец которой оно надето. «Крепкие Жилы» руку не отрубят даже секирой. «Каменная Кожа» – кожу очень трудно пробить. Ну и «Вязкая Кровь» – кровотечения очень вялые и быстро закрываются.

Еще лучше – ожерелья и цепочки. Лучше, конечно, ожерелья, но и цепочка, на худой конец, тоже сойдет; из них можно сделать артефакты, влияющие на весь организм.

Потихоньку-полегоньку, размышляя о своем, Альфаран вышел на главную площадь. То, что это она, было ясно сразу. Хотя бы по мощеной и на удивление чистой мостовой, о которую звонко постукивали и пошаркивали десятки ног.

В центре площади на немаленьком постаменте стояла статуя Симона Свирепого Ордуэна. Там так и было написано – старик гордился своим прозвищем. Прадед нынешнего короля изображался тут сидящим на троне в далеко не роскошных одеждах. В правой руке у него находился скипетр. Левая была сжата в кулак – Его Величество был левшой. И этим кулаком много кому из некомпетентных придворных доставалось по зубам.

По правде говоря, короля изобразили далеко не таким, каким он был на самом деле. Дело в том, что Его Величество своим видом напоминал немаленьких размеров медведя. Особенно под конец жизни, когда еще больше растолстел.

Вокруг статуи стояла небольшая изгородь, и два стражника лениво опирались на алебарды.

Площадь представляла собой овал, окруженный небольшими двухэтажными каменными домами. С переднего конца овала открывалась отличная дорога, ведущая к замку. В данный момент по ней то и дело уводили небольшие группки новобранцев.

Альфаран огляделся, мимоходом задержав взгляд на статуе. После чего пошел в деревянный барак – это строение трудно было не заметить.

Внутри было довольно просторно… не будь все так заполнено людьми. Молодые, постарше…

Духота била в ноздри. Несмотря на то что кто-то открыл ставни, свежести отнюдь не прибавлялось. Разве что холоднее стало.

– Ну что, парень, в солдатню записываться пришел? – выстояв очередь, Альфаран не заметил, как подошел к столу.

Сидевший за ним вербовщик был коротко стриженным стариком. Без двух пальцев на левой руке. Короткие усы делали его лицо несколько несуразным.

– Ну а куда же еще? В солдаты, да, – ответил некромаг.

– М-да-а… – вздохнул вербовщик. – И что же ко мне всякую шваль несет… – Альфаран даже не успел изумиться «швали», так резко был задан вопрос: – Каторжником был?

– Да нет, вообще ничего такого не делал.

– Пьяница, значит?

– В принципе могу надраться, но не каждый день, только по праздникам.

– Хм… Наемничал, что ли?

– Тем более нет.

– А откуда тогда украшение такое? – Старик провел пальцем ото лба, обрамленного ежиком коротко стриженных седых волос, до щетинистого подбородка.

– Это? – в свою очередь, указал на шрам Альфаран. – Да это на меня разбойники напали, когда в Ариох ехал.

– А-а-а… Ну так бы сразу и сказал. А то каторжников не берут… Ладно. Сейчас зайдешь вон туда, – вербовщик ткнул пальцем себе за спину в деревянную заляпанную дверь. – Там тебя смотрила оглядит, выдаст хрень одну. Принесешь ее ко мне, и я скажу, где будешь служить. Пошел.

Альфаран лениво пожал плечами и, пройдя к двери, мощно толкнул ее рукой. После чего потянул – она открывалась на себя.

Комната казалась маленькой. Наверное, из-за того, что она действительно была не самых больших размеров.

Львиную долю пространства в ней занимал стол, за которым сидел ничем особенным не примечательный человек. Черные волосы, обычное лицо – на такого час с лишком пялься, а потом все равно забудешь.

– Подойди. – Он взял со стола каменный кругляш на цепочке.

Кругляш буквально кричал: «Я АРТЕФАКТ!!» Им он, собственно, и являлся. Специфического, вероятно, действа – во всяком случае Альфаран его направленность учуять не смог.

Хотя, взглянув на висевшую на стене табличку, он начал догадываться.

Табличка была исписана значками. Но особо ярко на ней выделялись несколько их типов:

Красный круг – напротив него меч.

Зеленый круг – напротив него копье.

Синий круг – напротив него большой меч, двуручный.

Фиолетовый круг – лук.

Фиолетовый, с вкраплениями белых точек – арбалет.

Белый – конь, вставший на дыбы.

И наконец, черный – напротив него была нарисована галера.

– Протяни руку, – хмуро сказал человек.

Альфаран молча выполнил сказанное, после этого смотрила опустил ему в ладонь кругляш.

– Сожми кулак.

Сначала ладонь окатило холодом, как будто в кулаке был зажат кусок льда. Потом огненным жаром, как от горячего угля.

Спустя несколько секунд все прекратилось. Альфаран разжал кулак. Кругляш светился ровным красным цветом.

– Рукава закатай, – очевидно, у смотрилы было очень плохое настроение, во всяком случае в запястья некромага он вцепился, как умирающий в целебное зелье. – Подожди.

Он сел за стол, пододвинул к себе чернильницу с тонко отточенным гусиным пером, и кусок пергамента, после чего бешено застрочил неряшливым почерком.

– Имя.

– Альфаран.

– Годов сколько?

– Восемнадцать недавно исполнилось.

– Согласен в пехоту идти или откажешься?

– Согласен.

Смотрила снова застрочил пером. На удивление быстро и чисто – без клякс.

– Держи. Отдашь вербовщику. Ступай.

Аккуратно держа еще толком не просохший клочок, Альфаран как можно аккуратнее толкнул дверь, чтобы не запачкаться. После чего подошел к столу и отдал пергамент старику.

Тот внимательно прошелся по нему глазами, потом поднес к словам палец и шепотом прочел по складам. Видать, грамотностью особой не отличался.

– В пехоте, значит, будешь? Уважаю, парень, молодца! Значит, так, иди вон к тому человечку.

Старик указал на стоящую где-то в уголке группу людей. Все сплошь молодые парни, чуть старше Альфарана; среди них резко выделялся пожилых лет очень высокий мужчина в военной форме.

Подойдя туда, некромаг подвергся пристальному осмотру и недовольному хмыку.

– Что, в пехоту приткнули? – вопрос был риторическим. – Ну да, да… самых слабосилков – именно сюда. Давай, становись куда хошь, ждать будем долго.

Действительно, долго. Кого-то не брали. Кого-то брали, но не в пехоту. Кто-то просто отказывался.

Ждать пришлось до позднего вечера. Только когда уже забрезжил закат, наконец, набрались требуемые 15 человек. Мужчина в военной форме поднялся со стула.