Белый Сокол - Софья Соломонова

про себя, что именно этот юнец унаследовал такую большую долю таланта Оманоске. Дух с удовольствием бы остался в Гирине и наблюдал за каким-нибудь очередным неодаренным потомком, которого было достаточно навещать пару раз в год, просто чтобы убедиться, что его коротенькая жизнь еще не оборвалась.

Последний раз такой сильный потомок рождался очень давно. Кажется, это был правнук Великого, хотя Тиилю всегда было сложно следить за родственными связями людей.

Тииль огляделся. В его восприятии мир вокруг был совсем не таким, как в восприятии людей. Все вокруг было размыто, многие объекты едва просматривались, и только Рю, носитель силы, выделялся на этом фоне невероятной четкостью, такой, что резало глаз. Так было не всегда. Пока врата были открыты, духи могли приходить в мир людей и становиться в нем не менее материальными, чем его коренные обитатели, видеть его так же, как они. И даже после закрытия врат, обретая физическую форму, будь то птицы или человека, Тииль мог куда лучше концентрироваться на формах и текстурах, которые составляли мир людей. Но сейчас, в своей естественной форме, он и сам был не более чем легким движением воздуха, и весь окружающий мир казался таким же эфемерным, напоминая о доме.

Вдруг Тииль почувствовал какой-то зов. Где-то совсем рядом, а может, и за многие сотни километров, кто-то искал его. И в этом зове Тииль почувствовал глубокое, бесконечное одиночество. Дух удивился. Среди обычных людей редко встречались те, чьи эмоции были достаточно сильны, чтобы повлиять на него. Но был и другой вариант: где-то рядом находился еще один потомок Оманоске.

Заинтригованный, Тииль поддался зову и позволил ему увлечь себя за собой. Сперва ничего не происходило, но затем мир вокруг постепенно начал меняться. Тииль оказался в ярко освещенном бальном зале, вместившим в себя огромное множество парадно одетых людей. Многоуровневые хрустальные люстры сияли тысячами свечей, бросая яркие блики на все вокруг. За огромными арочными окнами горел ночными огнями город. Откуда-то доносилась приятная танцевальная музыка, но оркестра нигде не было видно. Люди вокруг увлеченно танцевали. Стильные подтянутые кавалеры кружили в вальсе элегантных дам в шикарных платьях. Отовсюду слышались смех и непринужденные разговоры.

Но Тииль знал, что все это было не более чем фантазией. Его затянуло в чей-то сон, и все эти люди были лишь тенями, создающими антураж, подобно хрустальной люстре. Дух мог бы покинуть это наваждение и вернуться к своему подопечному, но ему вдруг стало любопытно. Кто бы ни позвал его сюда, этот человек был невероятно одинок, настолько, что готов был к любому обществу, даже с другой стороны. Так дело оставлять было нельзя, решил дух и двинулся в глубь зала, на ходу меняя свой облик, чтобы соответствовать атмосфере сна. Во снах принять любой облик было куда проще, чем в реальности, но Тииль никогда не любил врать и потому изменил лишь костюм и прическу.

Его поиски продлились недолго. Найти среди теней живого человека не представляло большого труда. Молодая девушка сидела на полу посреди танцующих и плакала, закрыв лицо руками. Ее длинные темные волосы рассыпались по подрагивающим в такт рыданиям плечам. Тииль подошел поближе и, сделав изящный поклон, спросил:

– Что же заставило такую прекрасную особу плакать?

Девушка вздрогнула от неожиданности и подняла на него красные от слез глаза. С прекрасной он, конечно, погорячился. Тиилю было сложно оценивать людей по внешности, но все же он достаточно прожил среди них, чтобы иметь какое-то представление. Девушка, на вид примерно одного возраста с Рю, обладала вполне заурядной внешностью. Вытянутое лицо, курносый нос, небольшие глаза с чуть нависающими веками – вполне обычные черты для роальцев. Она показалась Тиилю смутно знакомой, но ему было сложно запоминать людей, которых он видел, находясь в своей бестелесной форме.

Девушка тем временем продолжала с недоумением смотреть на Тииля. Видимо, его появление нарушало сценарий ее сна. Многим людям было сложно действовать во сне вне привычного сценария, особенно если сон был плохой. Дух прикинул, что могло быть источником ее тоски. Танцующие люди, праздник, одинокая девушка посреди толпы… Картинка сложилась.

– Позвольте пригласить вас на танец? – Тииль попробовал изобразить жест, которым на Континенте приглашали на танец, когда он в последний раз его посещал – больше тысячи лет назад. Получилось, скорее всего, крайне старомодно, но девушку это не смутило. Ее глаза вдруг засияли, а щеки бы покрыл румянец, если бы они и так не были красными от рыданий.

Возникла пауза, девушка, видимо, не могла поверить, что ее приглашают танцевать. Но Тииль продолжал стоять, протягивая ей руку, и она, наконец, вложила в нее свою, поднимаясь с пола.

Людские танцы никогда не были сильной стороной Тииля, да и с его последнего бала прошло немало лет, но во снах всегда можно было схитрить. Он на мгновение прикрыл глаза, настраиваясь на фантазию хозяйки сновидения и позволяя ее желаниям формировать свои действия. Мгновение, и они уже закружились в том же танце, что и все остальные фигуры в зале.

– Я вас раньше здесь не видела, – вдруг сказала девушка, глядя ему прямо в глаза.

– Я прибыл издалека. – Тииль не ожидал, что сон предполагает разговор, но решил подыгрывать фантазии несчастной до конца в надежде, что этот приятный сон чуть скрасит ее одиночество.

– Ах, должно быть, вы можете так много рассказать. Я никогда нигде не была… – В ее голосе читалась тоска.

– Если хотите, ради такой красавицы я готов попытаться что-то припомнить.

– Конечно! Пожалуйста!

Они все танцевали и танцевали, и Тииль рассказывал партнерше о Гирине. Многое в его рассказах относилась к тому Гирину, который он знал, к миру до закрытия врат, но его собеседницу ничего не смущало, она впитывала все его слова, глядя на него восхищенными глазами.

Спустя какое-то время Тииль почувствовал, что сон заканчивается. Музыка начала стихать, а танцующих пар становилось все меньше и меньше. Воля сновидицы перестала вести его шаг, и они остановились посреди зала, все так же в танцевальном объятии. Вдруг девушка положила голову ему на плечо, пробормотав что-то неразборчивое, и воля сна потребовала от Тииля поднять руку и погладить ее по волосам.

А затем сон рассеялся, и дух снова оказался в комнате Рю. За окном уже рассвело, и юноша нервно ворочался во сне. Тииль прислушался. Он больше не слышал зов. Дух понадеялся, что это означало, что его действия немного успокоили эту темноволосую незнакомку.

* * *

Сам того не ожидая, Рю легко нашел общий язык с юным Мэттью и даже начал