Моя жизнь - Софья Андреевна Толстая
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Перейти на страницу:
И ЛЕКЦИЯ 23-го марта вечером пришли к нам Танеев и Гольденвейзер и играли концерт Чайковского на двух фортепианах, и потом любимую Льва Николаевича сюиту Аренского. Очень было приятно и удивительно хорошо сыграно. Посещала я часто концерты и с каким-то замиранием сердца ждала 9-ю симфонию Бетховена. Писала тогда сестре, что если б не музыка, тяжела бы была трудовая, дергающая со всех сторон за сердце -- моя жизнь. Когда никого не было дома, я сама много играла, и если не делала больших успехов, то выучивалась лучше понимать музыку. Помню, какое удовольствие мне доставила опера "Дон-Жуан", которую я слушала из директорской ложи, куда меня пригласили. Пошла я раз на лекцию в Синодальное училище, на которой священник читал "О клятве", против Толстого. Все время было досадно и злоба кипела во мне, слушая эти нелепые, кощунственные, поповские парадоксы и доказательства, что клятва свята как молитва, но что люди сделали ее грешной, преступая клятве и не храня ее свято. По-видимому, публика не только была холодна, но протестующе-сдержанно относилась к лекции. А мне так и хотелось закричать на этого священника, чтоб он прекратил свою кощунственную болтовню. На Святой, в народном театре давали для народа пьесу Льва Николаевича "Первый винокур"95. Я, к сожалению, не пошла ее смотреть, очень была занята корректурами, а пошли наши девочки и говорили, что пьеса имела в народе успех, и публика смеялась и одобряла. В ЯСНОЙ ПОЛЯНЕ И ПОЕЗДКА В ПИРОГОВО 27-го октября я получила от Льва Николаевича письмо, в котором он писал, что узнал от сына Сережи о смерти Генри Джорджа96, проекту которого о едином земельном налоге всегда очень сочувствовал Лев Николаевич. Смерть эта тронула его, как бы смерть очень близкого друга. Такое же впечатление произвела на Льва Николаевича смерть Александра Дюма. Сережа тогда привез отцу статью о науке Карпентера, которую он очень хорошо перевел по заказу отца на русский язык и которая очень нравилась Льву Николаевичу97. 28-го октября я снова приехала в Ясную Поляну, застала Льва Николаевича настолько здоровым, что он верхом ездил в суд слушать дело об убийстве в Ясной Поляне нашего лесного сторожа Гусева и его старухи. Опять пришлось мне много поработать над переписыванием произведений Льва Николаевича, и мне удалось все очистить до ушиба глаза мышеловкой, вследствие которого я два дня без дела, с компрессами пролежала и этим ушибом навсегда испортила зрение правого глаза. 30-го октября Лев Николаевич пригласил меня ехать с ним к его брату в Пирогово. Не очень охотно согласилась я на это 35-ти верстное путешествие по плохой дороге, но я рада была быть с мужем вместе еще несколько дней, и вот мы поехали: Лев Николаевич к ужасу моему -- верхом, а я в простых розвальнях, так как дорога была не то осенняя, не то зимняя. Даром не прошла эта поездка Льву Николаевичу: он простудился, и у него сильно заболела спина. Впечатление от пребывания моего в Пирогове было ужасное. Сергей Николаевич, уединенно живя в деревне, точно возненавидел весь мир. О чем бы ни заговорили, он начинал изрекать самые бранные слова: профессора -- это все мерзавцы, музыканты -- это сукины дети, мужики -- это все разбойники, подлецы и так далее. Это было так тяжело, что я предпочитала молчать. Тем более, что не считала своего деверя злым человеком, а напротив. Лев Николаевич, любя брата, как будто не замечал его настроения и писал в дневнике, что в Пирогове ему было хорошо. 8-го ноября, после моего отъезда, явился к Льву Николаевичу его прежний, старый переписчик, Александр Петрович Иванов, и принялся за работу. В дневнике своем от 11-го ноября Лев Николаевич пишет: "С утра писал "Хаджи-Мурата". Ничего не вышло. Но в голове уясняется. И очень хочется". И опять 19-го пишет мне о желании писать "Кавказскую повесть". А между тем 12-го писал: "Решил писать "Воззвание" 98. Живя в Ясной Поляне с молодыми супругами, Дорой и Левой, Лев Николаевич иногда раздражался на сына и писал в дневнике: "Вчера был раздраженный разговор с Левой. Я много сказал ему неприятного, он больше молчал, под конец и мне стало совестно и жалко его, и я полюбил его. В нем много хорошего. Я забываю, как он молод". Да, дети всегда нас то радовали, то огорчали, но никогда не ослабевала забота о них. Вернувшись в Москву и узнав, что в Твери заболел Андрюша, я тотчас поехала к нему в Тверь. Но болезнь оказалась ничтожной, и мы с ним вместе приехали в Москву. Огорчал меня тогда и Миша своей распущенностью. Оставшись в классе, он плохо учился, и я решила отдать его на полный пансион в Лицей, а не приходящим. Я начинала волноваться и сердиться, что Лев Николаевич не едет в Москву и совсем не хочет влиять на сыновей и их воспитание. Я была, конечно, не права. Он был призван к другому. Написав ряд статей о труде, об отречении от собственности, об упрощении жизни, ему надо было это показывать человечеству на деле. И в Ясной Поляне, в одиночестве это было легче, чем в Москве. Но я очень скучала без него. Слушая много музыки, я впервые тогда прочла биографию Бетховена, сильно заинтересовавшую меня99. Многое мне открылось и навело на разные мысли. Видно, все гении не удовлетворяются обыденной жизнью и много страдают. Бетховен был несчастлив, и даже творчество его гения не утешало его. После этого чтения я еще с большим интересом слушала его музыку. Весь дневник Льва Николаевича того времени был полон глубоких мыслей, внимательного анализа всех движений души. Недосягаема была для нас эта гениальная душ а, по-своему одинокая и величественная. Ничто тогда извне не могло уже его сильно захватывать. Он весь жил жизнью своей души и своего творчества. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Иславин К. А. (1827-- 1903) -- сын А. М. Исленьева и С. П. Завадовской, в замужестве Козловской. Ее брак с А. М. Ис-леньевым считался незаконным: все их дети носили фамилию Иславиных. 2 К одному из таких обедов относится запись в дневнике Толстого 17 сентября 1858 г.: "Обедал у Берса. Милые девочки!" (Л. Н. Толстой. Поли. собр. соч. в 90-та томах. М., Гослитиздат, 1928--1958; т. 48 с. 17. Далее ссылки на это издание с указанием тома и страницы.) 3 Это был романс XVIII века "Ключ".
Перейти на страницу:
Читайте новые книги:
Алтарь Отечества. Альманах. Том 3 - Альманах Российский колокол
- 2021
- Разная литература / Военные
Алтарь Отечества. Альманах. Том I - Альманах Российский колокол
- 2021
- Разная литература / Военные
Саморазвитие по Толстому - Вив Гроскоп
- 2021
- Разная литература
Прометей № 1 - Альманах Российский колокол
- 2021
- Приключение / Разная литература
Дневник. 1901-1921 - Корней Чуковский
- 2021
- Историческая проза
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!