Моя жизнь - Софья Андреевна Толстая
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Перейти на страницу:
ДОЧЕРИ В конце июля и первой половине августа Таня гостила опять у друзей своих, Олсуфьевых, и с ними поехала на выставку в Нижний Новгород, куда многие ехали и почему-то очень ею интересовались. Очень понравился Тане Восточный отдел. В Нижнем жил и служил в то время наш прежний хороший знакомый -- Трескин, и он во многом оказал помощь и удобства путешественникам и всюду сопровождал их. А я, вернувшись в Ясную Поляну, сгрустилась, что нет там моей любимицы Тани, и я написала ей нежное письмо, на которое она, между прочим, ответила так: "Я так мало заслуживаю любви от вас, что удивляюсь ее проявлению. Но одно вы чувствуйте твердо, что я вам верный друг, хотя часто не согласна и не солидарна с вами". Бедная дочь Маша, стремясь всеми силами следовать учению отца, слабая и болезненная, все время старалась приводить в исполнение идеи своего отца и тратила на это все свои последние силы: лечила народ, сама делала перевязки, промывая раны, присутствуя при родах женщин. Сама убирала свою комнату и мыла на себя белье в кухне флигеля, пока там никто не жил. Неравнодушный к Маше, приезжавший часто к нам Павел Иванович Бирюков возил Маше воду и дрова, помогая ей во всех ее и других трудах. Меня это беспокоило, и я жалела Машу. ТРУДЫ ЛЬВА НИКОЛАЕВИЧА И МОЕ К НИМ ОТНОШЕНИЕ Работал в то время Лев Николаевич над "Изложением веры" и писал еще "Хаджи-Мурата", но еще совсем начерно, и отзывался об этой работе, что плохо. В статье "Изложение веры" он тогда особенно бился с главой "О грехах". То уяснял, то опять путался. И какая всегда происходила в Льве Николаевиче борьба внутренняя художника и мыслителя. В сентябре, работая над "Изложением веры", он писал в дневнике 90: "Хочется писать другое, но чувствую, что должен работать над этим, и думаю, что не ошибаюсь по спокойствию совести, когда этим занят, и не спокойствием, когда позволяю себе другое. Это большое благо иметь дело, в котором не сомневаешься. И у меня есть это счастье. Если кончу, то в награду займусь тем, что начато и хочется". По приезде в Москву Стасов преувеличенно и подробно мне рассказывал, чем в мое отсутствие был особенно занят Лев Николаевич, о чем он и сообщал Владимиру Васильевичу Стасову. А именно, писал голландцу Ван-дер-Веру, письмо-статью о воинской повинности и отказе от нее91. Еще писал "Письмо либералам"92. Эти письма-статьи были все смелые, вызывающие, протестующие и, конечно, противоправительственные. Я страшно взволновалась, испугалась, что правительство потеряет терпение и начнет карать Толстого за его смелые статьи. И я написала Льву Николаевичу довольно резкое письмо. Но вслед за этим тотчас же написала другое, в котором просила меня простить. Может быть, рассказывая мне, Владимир Васильевич Стасов, по своему обыкновению громко крича, придал мыслям Льва Николаевича и его письмам слишком резкий характер и яркие краски и потому мне так не по сердцу показались статьи. На мое тревожное и недовольное письмо Лев Николаевич мне писал, что не может руководиться моими желаниями и советами и рассуждать о том, опасно или не опасно, а всегда будет писать то, что считает нужным по совести и своим убеждениям. НАША ПЕРЕПИСКА ЕЩЕ Но вообще письма Льва Николаевича ко мне отличались в эту осень особенной нежностью, но, к сожалению, он все ждал от меня, бедный, милый муж мой, того духовного единения, которое было почти невозможно при моей материальной жизни и заботах, от которых уйти было невозможно и некуда. Я не сумела бы разделять его духовную жизнь на словах, а провести ее в жизнь, сломить ее, волоча за собой целую большую семью, было немыслимо, да и непосильно, хотя Лев Николаевич и писал мне тогда: "В тебе много силы, не только физической, но и нравственной, только недостает чего-то небольшого и самого важного, которое все-таки придет, я уверен. Мне только грустно будет на том свете, когда это придет после моей смерти". О себе он писал, что не только он совершенно здоров, но духом бодр, как давно не был, прекрасно работал и начерно кончил "Изложение веры", которое было в таком виде, что если б в то время не стало Льва Николаевича, люди поняли бы, что он хотел сказать. В то же время он начал писать что-то другое, как это сказано в его дневнике, но не названо, что именно. В конце сентября посетили Ясную Поляну в мое отсутствие два японца: один редактор журнала, другой тоже писатель93. Они всем были очень интересны, но и странны. Пели свои национальные песни и даже плясали, показывая свои национальные танцы, что страшно всех смешило, особенно молоденькую Дору, хохотавшую, глядя на них, просто до слез. МОЯ ПОЕЗДКА В ЯСНУЮ ПОЛЯНУ. ТАНЯ В МОСКВЕ. КОНИ, СОЛОВЬЕВ В начале октября в Москве сменила меня при Мише дочь Таня и отпустила пожить в Ясной Поляне. К ней заезжал Анатолий Федорович Кони; очень жалел, что не застал в Москве Льва Николаевича и говорил, что чувствует большую потребность его видеть, и что ему время от времени необходима эта нравственная дезинфекция его души. Просил, чтоб дали ему прочесть "Воскресение", так как он дал этот сюжет для произведения Льва Николаевича, и очень интересовался им. Лев Николаевич, когда писал "Воскресение", всегда упоминал, что это Коневский сюжет. Кони говорил Тане, что мог бы быть полезен Льву Николаевичу советами и поправками в описании судов и всей стороны судопроизводства. Кроме того, Анатолий Федорович Кони велел передать Льву Николаевичу, что за те три года, в которые они не виделись, Кони не сделал ничего такого, за что бы ему перед ним покраснеть. В день рождения Тани, 4-го октября, у нее были гости, в том числе Владимир Сергеевич Соловьев. Он принес Тане какой-то японский подарок, декламировал стихи и сам над ними помирал со смеху. Помню, какой у него был неприятный, громкий, порывистый хохот. Я всегда напрасно чего-то ждала от этого прославленного за ум человека и с недоумением относилась к его постоянному упорному молчанию или шуточкам. Читала его статьи и некоторые мне нравились. Но помню 2-ю или 3-ю часть статьи "О любви"94 я прочла и вознегодовала за бессмыслицу ее. 1897. МУЗЫКА
Перейти на страницу:
Читайте новые книги:
Алтарь Отечества. Альманах. Том 3 - Альманах Российский колокол
- 2021
- Разная литература / Военные
Алтарь Отечества. Альманах. Том I - Альманах Российский колокол
- 2021
- Разная литература / Военные
Саморазвитие по Толстому - Вив Гроскоп
- 2021
- Разная литература
Прометей № 1 - Альманах Российский колокол
- 2021
- Приключение / Разная литература
Дневник. 1901-1921 - Корней Чуковский
- 2021
- Историческая проза
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!