Сюрприз - Аманда Квик

— Вступить в деловой союз с Колчестером — это все равно что согласиться сплясать с самим дьяволом.

— Чепуха! Вы наверняка преувеличиваете, сэр.

— Я говорю вам сущую правду! — отрезал Ваннек. — Его не зря называют Безжалостным Колчестером. Если он и согласится финансировать экспедицию для поисков печати, то лишь для того, чтобы впоследствии завладеть ею.

— Я думаю, что мы с ним сумеем договориться.

— Чушь! Должно быть, так полагал и бедняга Ратледж. Все мы знаем, что потом с ним произошло.

— А что, собственно, известно?

— Он так и не вернулся из Замара. Есть люди, которые полагают, что Колчестер точно знает, как умер

Ратледж.

— Я ни на минуту не поверю в эту злобную сплетню. Колчестер — джентльмен до мозга костей. Он не имеет никакого отношения к смерти Ратледжа.

— Джентльмен? Колчестер?! — Глаза Ваннека округлились, затем в них блеснуло понимание. — Бог мой! Может быть, он сумел убедить вас, что он намерен по-настоящему ухаживать за вами? Мисс Уотерстоун, вы не должны быть столь наивны… в вашем возрасте.

Нет никакой необходимости, чтобы Ваннек столь недоверчиво воспринимал идею о том, что Маттиас якобы влюбился в нее, подумала Имоджин.

— Мои отношения с Колчестером — это мое личное дело.

— Простите меня, но я счел бы, что не выполнил долг вашего старинного друга, если бы не предупредил, что Колчестер может попытаться соблазнить вас, чтобы завладеть картой.

— Вздор! Меня это возмущает, сэр! Ваннек недоверчиво посмотрел на нее:

— Вы действительно полагаете, что человек с положением Колчестера может сделать честное предложение женщине ваших лет и… гм… имеющей такую… несчастливую репутацию?

Имоджин уперлась ладонями в бедра и стала стучать носком туфли об пол.

— Откровенно говоря, сэр, меня мало интересует замужество, и я ищу человека, который смог бы финансировать мою экспедицию. В настоящий момент у меня нет альтернативы лорду Колчестеру. Он единственный джентльмен из числа тех, кого я знаю, кто способен организовать экспедицию и кто заинтересован в ней.

— Есть другие способы финансирования экспедиции, — быстро возразил Ваннек. — Способы, которые гораздо менее опасны, чем иметь дело с Безжалостным Колчестером.

Имоджин поджала губы:

— Вы так считаете? Я одно время думала о создании консорциума, но у меня нет ни опыта, ни связей, чтобы провернуть такое сложное дело.

— Правда? Очень интересно.

Боже милостивый, неужто ей удастся провести его по всему этому хитрому маршруту? Она сделала вид, что смотрит на циферблат своих маленьких часиков.

— Уже поздно. Извините меня, сэр, я тороплюсь. Меня ожидает моя тетя.

Ванек нахмурился:

— Могу я видеть вас сегодня вечером?

— Возможно. У нас несколько предложений. Я еще не знаю, которое из них мы примем. — Имоджин бегло улыбнулась и отошла от прилавка. — До свидания, сэр.

— До вечера. — Ваннек небрежно кивнул, повернулся и решительно двинулся к двери.

— Мисс Уотерстоун. — К ней подошла Патриция, держа в руке книгу. — Я выбрала.

— Отлично. — Имоджин проследила, как за вышедшим Ваннеком закрылась дверь. Затем выглянула в окно. — Я вижу, что тетя Горация садится в карету. Нам надо идти. Мы должны дома успеть распаковать покупки… Платье, которое ты наденешь сегодня вечером, доставят в пять часов. Нам предстоит множество разных дел.

— Вы действительно надеетесь, что платье будет готово вовремя? — спросила Патриция. — Мы дали модистке такой короткий срок,

Имоджин улыбнулась:

— Тетя Горация обещала мадам Мод королевскую плату. Так что будь уверена — платье принесут в срок.

Кажется, это не убедило Патрицию. Она выглядела озабоченной более чем обычно.

— А вы уверены, что мой брат не придет в ярость, когда узнает, сколько денег мы потратили сегодня?

— Я вижу, тебя очень беспокоит отношение Колчестера к твоим тратам… Почему ты считаешь, что он рассердится?

— Потому что он ненавидит меня, — прошептала Патриция.

Имоджин удивленно уставилась на нее:

— Это невозможно.

— Это так, мисс Уотерстоун… Он презирает меня, потому что я дочь второй жены его отца.

— Это не так!

— Мама объяснила все это мне в тот самый день, когда рассказала, что у меня есть старший брат. Она сказала, что я ничего хорошего не должна ожидать от Колчестера. И еще сказала, что он очень опасен и ему не свойственны никакие тонкие чувства.

— Чушь! Пойми, Патриция, это просто смешно!

— Она рассказала, что его прозвали «Безжалостный», когда ему было двадцать четыре года.

— Уверяю тебя, Колчестер — жертва злобных сплетен.

Патриция нервно теребила платочек.

— Два года назад папа сказал мне, что, если что-либо случится с ним и с мамой и если я почувствую себя несчастной в доме дяди, я должна отправиться к Колчестеру. Папа сказал, что Колчестер обещал позаботиться обо мне.

— И он это сделает.

— Папа говорил, что его единственная хорошая черта — это то, что он всегда выполняет обещания.

— И это правильно.

— Но я знаю, что он не хочет видеть меня в своем доме, мисс Уотерстоун. Он под любым предлогом стремится отделаться от меня. Когда к нему придут счета за мои платья, он решит, что я слишком дорого ему обхожусь… Куда мне идти после этого? К моему дяде я не отважусь вернуться. И мне придется идти в работный дом или в какое-нибудь место еще похуже. Может, я буду вынуждена торговать своим телом.

— Я не думаю, что дойдет до этого, — пробормотала Имоджин.

— Если бы вы только знали, мисс Уотерстоун, как я тоскую по маме и папе!

Волна сочувствия к девушке поднялась в груди Имоджин. Ей было столько же лет, сколько и Патриции, когда она потеряла своих горячо любимых родителей.

Она хорошо помнила чувство одиночества и остроту потери в первое время после их смерти. Единственное успокоение в ее смятенную душу вносила лишь Люси. Горация не могла навещать ее часто, потому что была прикована к своему тяжелобольному мужу в Йоркшире. Ее дядя, Селвин, был всецело занят своим хобби. Одним словом, Имоджин очень хорошо понимала, что переживала сейчас Патриция!

Не обращая внимания на неодобрительные взгляды хозяина лавки, Имоджин тепло обняла ее.

— Теперь все изменится, Патриция. Ты больше не одинока.

Оживление в зале привлекло внимание Маттиаса, и, подойдя к двери библиотеки, он с изумлением наблюдал за возвращением женщин из магазинов Пэл-Мэл и Оксфорд-стрит.