Черная полоса - Владимир Колычев

Зато на Василису нахлынуло желание действовать. Она знала, где найти клеенку.

Труп они замотали в герметичный саркофаг. Матвей погрузил его в машину тети Розы, велел ей сесть за руль. Если вдруг в дело вмешается милиция, то ей не отвертеться.

Василиса готова была дать показания против нее. Матвей не мог сесть в тюрьму, он был ей нужен на свободе.

За окном собачий холод, а в постели тепло, уютно. И Лилия под боком. Тело у нее такое сочное, упругое, изгибы четкие, волнующие, кожа гладкая, как атлас, гладить ее — одно удовольствие. Но лучше не начинать. Лилия легка на подъем, а у него сейчас с этим тяжеловато. Досыта уже наелся. Ему хотелось просто погреться рядом с ней, насытить душу теплыми ощущениями.

Глеб подсел на Лилию, как наркоман на маковую соломку. Он даже отцу это говорил, но тот упрям как бык. Мол, Лилия тебе не пара, и точка. Жить с ней можно, а жениться нет.

Отец куда-то пропал. Неделя прошла с тех пор, как он исчез. Служба безопасности сбивалась с ног, милиция была подключена, но пока без всякого толка.

Глеб тихонько вылез из-под одеяла.

— Ты уже? — не отрывая головы от подушки, спросила Лилия.

— Да, пора.

— Ну, хорошо.

Лилия тоже стала подниматься. Эта сцена напоминала акробатический этюд. Ее голова еще лежала на подушке, а нога уже шлепала по полу в поисках тапка.

Глеб мог бы и сам приготовить себе завтрак, но Лилия не велась на его доброту. Она стремилась к званию «образцовая хозяйка», правила бал как на кухне, так и в постели. Как будто без этого Глеб никогда не женится на ней.

— Сегодня у нас только лекции, — сказал он, возвращаясь под одеяло.

Действительно, какая разница, где спать, за столом на лекциях или в кровати?…

Какое-то время они действительно спали, наслаждаясь теплом друг друга. Затем Лилия заерзала, настраивая на боевой лад и себя, и его.

Глеб уже гнал во весь опор. Кровать под ними стучала всеми четырьмя копытами, когда раздался звонок в дверь. Но Лилия не позволила ему отпустить узду, вцепилась в него, удержала.

— А если там отец? — спросил он.

Вдруг у него большие проблемы? Может, он бродит по городу грязный и холодный, а помочь ему некому? Даже родной сын не торопится открыть дверь.

Наверное, и Лилия подумала в том же ключе.

— Ну, хорошо.

Но за дверью стоял Артур. Уникальная личность! Например, он мог одновременно жевать резинку и ковырять во рту зубочисткой, что сейчас и демонстрировал, уныло глядя на Глеба. Эта его кислая мина говорила сама за себя.

— Отца нашел? — спросил Глеб, заранее зная ответ.

— Пока нет, — переступая порог, с грустью, но совершенно без всякого раскаяния сказал Артур.

— А пришел чего?

— Так тебе же в институт надо.

— И что?

— Без охраны не вариант.

— Я уже давно должен быть в институте!

— Да?

— Два!

Артур сел за кухонный стол, щелкнул пальцами по сахарнице и заявил:

— Лучше три.

— На три кусочка заработать надо, а ты мышей не ловишь.

На кухне появилась Лилия. Волосы схвачены на затылке резинкой, длинный халат плотно запахнут. На Артура она глянула как на гостя, за которым совсем не обязательно ухаживать. Это перед отцом расстелилась бы скатертью-самобранкой. Артур же для нее был всего лишь телохранителем, причем не самым успешным. Тот же Матвей два раза его помял. Лилия это знала, но чайник все-таки включила и вареную колбасу из холодильника достала.

— Артур сам тут на всех приготовит, — сказал Глеб.

Халат у нее, может, и длинный, но наверняка надет на голое тело. Нечего Артуру пялиться на эту красотку и строить догадки на сей счет. Пусть делом занимается.

— Да, приготовлю, — косо глянув на Глеба, сказал охранник.

Лилия глянула на него с насмешливым удивлением. Дескать, а куда ты, соколик, денешься?

Глеб улыбнулся. Очень хорошо, что они понимали друг друга с полуслова.

Лилия поставила на плиту сковороду и ушла, глянув на Глеба с поощрительной улыбкой. Ей понравилась та его решительность, с которой он поставил охранника на место. Да и в постели ее избранник выглядел так же круто.

— Ты так и не сказал, зачем мне охрана в институте сдалась, — проговорил Глеб.

— Ведь Семен Александрович не просто же так пропал. Шумаков мог с твоим отцом решить.

Эта фамилия показалась Глебу знакомой, но все же он переспросил:

— Шумаков?

— Новокурский металлургический комбинат.

— Да, есть такой.

Новокурский металлургический комбинат считался чуть ли не самым ценным приобретением отца, но вместе с тем входил в разряд проблемных активов. Масштабное производство, прямой выход на зарубежные рынки, высокая рентабельность. А вот безусловного контроля над активами предприятия отец добиться не смог. Ему принадлежало пятьдесят с хвостиком процентов акций, но действующий директор владел блокирующим пакетом и вел свою политику вразрез с его интересами. Сместить Шумакова пока не получалось. Работа над этим велась, но вместе с тем нарастало и противодействие.

— Шумаков хочет комбинат под себя взять. Семен Александрович предупреждал.

— Шумаков уже давно на отца работает. Насколько я знаю, он предан ему, — сказал Глеб и пожал плечами, давая Артуру понять, что не уверен в своих суждениях.

— Отец твой с Улеевым долго работал, и что?

— И что?

— Ну, Улеев же того! — Артур закатил глазки к небесам.

— А отец здесь при чем?

— При чем.

— Хочешь сказать, что это мой отец Улеева заказал? — осведомился Глеб и нахмурился.

И слухи ходили, и сам он подозревал отца, но доказательств не было ни у него, ни у следствия.

— О таких делах не говорят. О них молчать надо, — сказал Артур.

— Вот и молчи.

— Да я-то молчу. А Улеева догадывается. И она, и Матвей этот Вересов. Он тоже вполне мог с твоим отцом решить.

— Как?

— Если ты не знаешь, то я тебе скажу, что твой отец кинул Василису, а Вересов с ней живет. Ему ее деньги нужны.

— Ну, может быть.

— Роза что-то знает.

— Какая роза? — не понял Глеб.

— А та, с которой твой отец шипы сорвал. Он к ней не просто так ездил, — сказал Артур, ударил яйцом о край сковороды, и оно зашипело на ней.