Диагноз - бессмертие - Мария Симонова

— Это портье.

— Ответь, но без глупостей. Притворись пьяным. Звук выведи на динамик. Грабер нажал клавишу:

— Госьподинь! Госьподинь! Изьвените! Там про–верька! Там полисия, госьподинь. Есьли вы не хотить ихь видить, я могу вась и васего друга вывесьти чересь серни ходь. Госьподинь…

Грабер глянул на ронина вопросительно. Видно было, что любое движение доставляет ему сильную боль. Ронин быстро отжал клавишу:

— Слушайте, Грабер, хватит играть! Говорите, здесь сердечник?!! Я даже пальцем вас не трону! — И осекся. Пси–блокада не позволит Граберу вспомнить! Идиот! — Ладно. Пусть выводит. Скажите ему. А мне скажите, когда кончается действие вашей блокады. Это важно.

— Через двадцать часов, — послушно пробубнил Грабер и сглотнул набежавшую слюну.

В прихожей нарисовался давешний качок–портье, и первое, что попалось ему на глаза, был расчлененный труп в дверном проеме. Портье растерянно поднял глаза, и второе, что он увидел, — это отставленные мизинцы ронина. Интернациональный жест, означающий серьезность претензий.

— Значит, так, парень. Моего друга здесь чуть не порешили. Это серьезная проблема. Здесь ваша территория, вам и предъява. Я хочу разбора. — Он пропустил китаезу вперед. Тот вошел в комнату и увидел второго хейворка. Ронин, не переставая говорить, взял с кушетки «зауэр», зарядил. — Мы вошли сюда без оружия, на входе проверялись. А как эти пронесли с собой такую пушку? А?! — И, не давая китайцу опомниться, спокойно разнес хейворку башку. — Там в ванной помощник моего друга, поджаренный несколько часов назад.

Это тоже требует объяснений.

Ронин отлично понимал, что в сложившейся ситуации китайцам легче пришить по–тихому и его и Грабера. И сознательно тянул время, вгоняя себя, но и их в цейтнот. Облава–то близко, и если их сейчас накроют, то бизнес здесь им придется сворачивать. А претензии он предъявил и впрямь серьезные, и если они не выполнят его дальнейших условий, то московские кланы все равно заставят их свернуть бизнес, А показная демонстрация жестокости только на пользу — не успеют все просчитать.

Теперь пора и условия выставить:

— Значит, так. Вызывай старшего. — Полисия, госьподинь, — напомнил портье, но уже без поклонов.

— Зови.

Маленький китаец в строгом костюме неторопливо вошел в прихожую, участливо посмотрел на держащегося за стенку Грабера, с неменьшим сочувствием — на трупы. Потом на ронина. Глаза его казались спаренным лучеметом. Ронин собрался. Это и впрямь значительное лицо.

— Мои претензии вы знаете. Слово за вами. — Он не сомневался, что шеф слышал весь разговор. И надеялся, что он не видел предыдущего.

— Я понимаю ваше беспокойство, уважаемый. Китаец говорил на хорошем русском. — И в знак извинений позвольте мне лично проводить вас через черный ход. Пока мои люди будут заниматься уборкой помещения.

— Принимаю. — Ронин сунул «зауэр» за пояс. Китаеза отдает себя в заложники. Это убедительно. Но расслабляться рановато, сначала надо выбраться из этого гадюшника.

Когда они оказались на улице, китаец сказал:

— Если вы, уважаемый, оставите свои координаты, я мог бы сообщить вам о результатах нашего дознания — кто и почему пытался убить наших гостей. Мы

понимаем свою ответственность и готовы к сотрудничеству.

Ронин пожал плечами — может, и нужно подтвердить свою догадку или опровергнуть, — но решил этого не делать:

— Не стоит, уважаемый. Мне довольно ваших извинений. В залог нашей дружбы возьмите вот это. — И протянул китайцу «зауэр». Китаец стрелять не станет — облава, а ему самому оружие пока ни к чему — обыск или датчики пеленгатора засекут источник энергии, превосходящий разрешенный уровень.

* * *

Автопилот вел «Феррари» в вечернем потоке машин осторожно и со средней скоростью. Окончательно убедившись, что ни одно из возможных мест, где можно было бы отсидеться, не является хоть сколько–нибудь безопасным, ронин избрал самый удобный вариант — безостановочное движение по огромному мегаполису, коим и является Москва–Рбб.

Отследить в вечернем хаотическом потоке флаеров нужный является непосильной задачей даже для такой мощной службы, как СВБ. Если беглец не станет пользоваться порталами, городскими и дальнего следования. Благо, что «Феррари» — достаточно комфортабельный аппарат. Даже ионный душ Шарко предусмотрела помешанная на гигиене Жен в своей любимой тачке. А маршрут… Ронин не любил оставлять непродуманных мелочей во время акции.

Вот и пригодилось. Точно рассчитанный и хронометрированный маршрут с периодическими остановками перед вечерними заведениями он хранил в коминсе еще с того времени, когда, готовясь к акциям, изучал город. Вместе с Ромом. Точной траектории движения бывший друг и напарник не знал, чему ронин теперь радовался — даже если он и выложил что–то людям Клавдия, так пусть попробуют. Поищут. Расчет на восемь стандартных часов — практически все темное время суток…

Кажется, что прошла целая вечность, вот и Рома уже нет в живых, а цель следующей акции — отсутствующий сердечник.

Только что на коминсы ронина и Грабера поступили из службы новостей списки объявленных в розыск в связи с инцидентом в правительственном центре. И Бессон, и Грабер, и даже Рунге фигурируют там в первых рядах. И радует, что не только они. Значит, у следствия еще нет единой версии. Или просто внешники мозги пудрят своей дичи? — Ну что, подобьем бабки, — спокойно произнес S ронин, разглядывая в обзорное зеркало под ельников.

Синдром тем временем начинал мелко и противно вибрировать: «Где–то рядом варится каша. По нашу душу», — словно бы говорил он. Ладно, оставим пока.

Непосредственной опасности нет. Жен грустная и какая–то пришибленная. Ничего, девочка, перемелется — мука будет. Тяжело ей, но .х пройдет. Характер у нее подходящий. Грабер хмур и подавлен. Плевать на его чувства, он и так лишние часы на свете гуляет. Если бы Рунге уже был в сознании, ронин Точно бы знал, нужен ему этот лис или нет.

«Эх, яйцеголовый, не уберег я тебя…» — нехарактерное для парии сожаление о минувших ошибках? Нервы. Нервы, мать их!

— Внешники уверены, что мы еще на планете. Стало быть, общественные порты полностью под контролем СВБ…

— Секунду, Бессон, — ледяным тоном произнес Грабер. — Одно уточнение. Мне не очень нравится то, как ты лихо сравнял нас всех в один ряд! Ты — матерый убийца…

«Кому интересно, что тебе не нравится! Мало тебе парализатора…»

Ронин поднял открытую ладонь в сторону Грабера, словно хотел заткнуть ему рот.

— О'кей, партнер. Разберемся: скринирование головы Силаева выявило вашу личную роль в известных событиях. Вы — государственный преступник и объявлены в розыск. И в Бирюлеве ждали не меня, а именно вас. Но вы еще не знаете всего расклада. Продолжаю. Нас пасет Гильдия, а это не менее серьезно: целью моей последней акции была наследница Президента, и теперь Клавдий зачищает всех.