Русский фронтир - Алексей Волков

– Британцы – любители загребать жар чужими руками. Но какая им выгода в том, что мы окажемся их соседями? – чуть усомнился Головнин.

– А вы подумайте, Василий Михайлович. Вся Мексика охвачена восстанием. В этих обстоятельствах еще не факт, что нам удастся удержать ее. Помощь же британцы наверняка попросят, едва нога русского солдата ступит сюда. Я ознакомил наместника со своими предположениями, и Николай Петрович согласился с моими доводами. Более того, граф сказал, что сам был того же мнения и сообщил об этом в Петербург, но твердо надеется переиграть британцев на их поле. Все это, разумеется, строго между нами.

Головнин кивнул, подтверждая сказанное.

– Кроме того, бывшие британские колонии сами хотят стать главной силой в Новом Свете и проводят агрессивную политику по отношению ко всем своим соседям, – дополнил сказанное Моллер. – Отсюда постоянное стремление оказать поддержку любым повстанцам в регионе. Ведь в случае успеха любое новое государство будет изначально ослаблено из-за войны и прямо или косвенно будет зависеть от более сильного соседа.

Адмирал встал, несколько раз прошелся по кабинету и застыл у окна с видом на замерший по случаю полуденной жары порт.

– Я иногда думаю, Василий Михайлович, правильно ли мы сделали, приобретя колонию? Не превратится ли она в постоянную головную боль? Ладно находящаяся в некотором удалении Калифорния. Но Мексика… Станет ли она когда-нибудь действительно русской землей, или у нас не хватит на это времени?

– Так это и от нас с вами зависит, Антон Васильевич, – в тон ему отозвался Головнин.

– Наше дело – сугубо морское. Обеспечить безопасность торговли, переловить пиратов, не дать мятежникам возможности получать подкрепление извне. Как только нам пришлют достаточное количество кораблей, мы сумеем справиться с этим. Но дальше лежит огромная страна с разношерстным населением, которое мутят авантюристы всех мастей. И как будет там? Вот что сейчас главное. А остальное… – Моллер замолчал.

– Я часто думаю, генерал, станет ли Мексика частью России? – Наместник по иронии судьбы повторил не столь давно прозвучавшие слова адмирала Моллера. – По моему глубочайшему убеждению, подобное послужило бы ей на пользу, и на немалую пользу, но убедиться в том возможно будет токмо по прошествии времени.

Разговор шел на французском, как и положено между образованными людьми, хотя наместник уже давно в совершенстве овладел испанским языком. Более того, по его настоянию на территориях колоний было два официальных языка делопроизводства. Причем русский язык применялся лишь для русских поселений, армии, флота и казаков. Так же как это было сделано для Калифорнии.

– Видите ли, граф. – Сидящий напротив него Итурбиде говорил в той же неторопливой манере, как и его высокопоставленный собеседник. – Инсургентов тоже можно прекрасно понять. Много лет далекая метрополия старательно забирала отсюда все, до чего могла дотянуться. Взамен же не получали ничего. Когда центральная власть становится слаба, обязательно находится масса претендентов на руководство прямо на местах. Идея независимости витает в воздухе. Особенно когда мы видим пример нашего северного соседа. Ведь смогли и теперь живут по тем законам, которые установили сами без влияния заморских правителей. Так же и тут. Я понимаю, мы вышли из состава надоевшей всем и ослабленной Испании, но вот результат… Как вы верно заметили, его еще ждать и ждать, а люди хотят всего и сразу.

– И революция вкупе с войной в состоянии им все это дать? – Губы графа тронула ироническая улыбка.

– Им кажется, что могут. По крайней мере, некоторые при удаче должны будут выиграть.

Граф поправил ленту Александра Невского и спросил:

– А что думаете вы? Мы прекрасно помним тот вклад, который вы внесли в подавление местных беспорядков, равно как и тот факт, что ваши действия остались не оцененными по достоинству. Но поверьте, император умеет быть благодарным и никогда не оставляет своих верных слуг.

Звание собеседника служило подтверждением тезиса. Итурбиде не в столь давние года действительно сумел подавить в краю весьма серьезные восстания, и словно бы за те заслуги пару дней назад был произведен в генералы, но – русским императором. Популярный в консервативных кругах человек, не столь давно вернувшийся на службу, просто обязан был послужить иной империи. В противном случае недюжинные таланты могут быть обращены на нечто иное, отнюдь не идущее на всеобщую пользу.

– Я принес присягу на верность, – коротко ответил Итурбиде.

Наместник кивнул. Для порядочного человека подобного высказывания было достаточно.

– Мне было бы интересно узнать ваши соображения по поводу сложившейся ситуации. С учетом оценки боевого качества мексиканских войск, потенциальных сил бунтовщиков и, разумеется, мер, которые следовало бы предпринять для водворения спокойствия в крае. Желательно – невоенных мер. Разумеется, отряды повстанцев должны быть разбиты, но главную победу мы должны одержать в душах.

На деле многое уже было или решено, или предрешено, только расстояние и время, потребное для утверждения, играли свою роль. Но интересно послушать и то, что выскажет собеседник. Да и пора решить, какое из многочисленных дел следует поручить именно ему. Середина четвертого десятка – лучшее время для великих свершений.

Или хотя бы для их начинаний.

Времени дон Педро не терял. Он воспользовался тем, что у одного из соседей, находящихся в половине дня пути, как раз гостил племянник-архитектор, и с помощью последнего сразу приступил к возведению нового дома. Помимо работников поместья, узнав о возможном заработке, сюда потянулись те, кто умел и хотел работать на строительстве.

Владелец был человеком отнюдь не бедным. Платил он хорошо, и потому работа кипела. Она прерывалась лишь дважды в сутки – на ночь да на время сиесты. Можно говорить что угодно, но трудиться в полуденную жару решительно невозможно.

Как-то незаметно в считанные дни вырос фундамент грядущей постройки. Проект делался на ходу, благо в основном все строения в округе были довольно типичны. Невысокие, даже плоские, как земля в округе, с обязательным патио, – что здесь особенно придумывать?

Когда на горизонте появилась кавалькада всадников и повозок, сиеста как раз закончилась. Дон Педро, как рачительный хозяин, сам руководил работниками, и своими, и нанятыми. Известно же, хозяйский глаз – самый зоркий. Вот и приходилось кабальеро поспевать повсюду. Не один же дом, надо и в поля заехать, проверить, как идут дела там, а затем вернуться к строительству.

Известие о прибытии семьи долетело до Педро мгновенно. Помимо прочего, он не исключал повторного нападения на асиенду, и потому повсюду находились наблюдатели. Да и трудно кого-нибудь проморгать в степи.

Губы Педро шевельнулись. Слов никто не слышал, и было непонятно, возносит ли кабальеро благодарственные молитвы небу или, напротив, облегчает ругательствами душу.