Жаклин Кеннеди. Американская королева - Сара Брэдфорд

Итак, ясным ветреным днем Джеки в 11 утра приехала в ньюпортскую церковь, под руку с Хьюди Окинклоссом. Местная пресса жизнерадостно расписывала, что невеста вошла в церковь Св. Девы Марии под руку с отцом, Джоном В. Бувье-третьим, и поместила соответствующую фотографию (досадное недоразумение исправили лишь на следующий день, с пометкой, что «мистер Бувье внезапно заболел»). В таких обстоятельствах не приходится удивляться, что Джеки выглядела напряженной, а брачные обеты молодых публика едва слышала. Местные газеты посвятили первые полосы и не одну колонку «самой блистательной ньюпортской свадьбе за многие годы». Пришлось даже поставить регулировщиков, потому что у церкви собрались толпы зевак поглазеть на знаменитостей, в том числе на известного певца Мортона Дауни и кинозвезду Марион Дэвис, которых пригласили Кеннеди. Но фотографов и кинооператоров было едва ли не больше, чем гостей.

Вел церемонию друг Кеннеди, архиепископ Бостонский Кушинг, который перед венчальной службой зачитал благословение папы римского Пия XII. На Джеки была розовая кружевная фата ее бабушки по матери и платье, которое, по настоянию Джанет, сшили в Нью-Йорке. Позднее Джеки призналась своей подруге и любимому дизайнеру Каролине Эррере, что свадебный наряд ей ужасно не нравился. Кремовое платье из шелковой тафты совершенно ее не красило: глубокий вырез и тесный лиф подчеркивали отсутствие груди, а огромное количество сборок на юбке делало Джеки неуклюжей. Увы, это одеяние не дотягивало до восхитительного платья от Диора, в котором выходила замуж Юнис Кеннеди, и демонстрировало незрелый вкус Джеки и то, что она позволяла матери командовать.

Ли и Нини Окинклосс были главными подружками невесты, маленькая Джанет Окинклосс держала цветы во время венчания, а шестилетний Джейми нес шлейф невесты. В качестве подружек невесты пришлось пригласить целую кучу девушек, чтобы как-то уравновесить число шаферов Кеннеди, – назовем из них двух сестер Боудон, Хелен и Эйлин, сестру Чарли Уайтхауса Сильвию, Джин и Этель Кеннеди, Марту Бартлетт, Шерли Оукс и Нэнси Таккерман. Шаферами жениха были Роберт Кеннеди, Тедди Кеннеди, Сарджент Шрайвер, старые приятели Джона Торби Макдоналд, Лем Биллингс, Джордж Смазерс, Чак Сполдинг, Джеймс Рид, Бен Смит плюс Юша, Томми Окинклосс и Чарли Бартлетт.

Между гостями со стороны невесты и более блестящей публикой, приглашенной семьей жениха, чувствовалась определенная социальная дистанция. Как вспоминала подруга Джанет, Марион Оутс (Оутси) Лейтер, «все ньюпортские гости были одеты просто, а гости со стороны Кеннеди разряжены в пух и прах». Джанет в разговоре с друзьями посетовала: «Будет ужасно, там соберется весь штат Массачусетс». Ее подруга вспоминала, что «семейство Кеннеди прибыло, словно армия, а Марион Дэвис уже изрядно набралась».

«Помню на танцполе всех друзей Кеннеди, политических друзей, в светло-синих костюмах, они весь зал заполонили. Разумеется, ньюпортские гости недовольно кривили губы», – вспоминала Сесилия Паркер Гейелин. Все недоумевали, а где, собственно, отец невесты. Жаклин отдавал не он! «Народ шушукался, особенно на приеме после бракосочетания, – рассказывала Эллен Слокум, принадлежавшая к верхушке ньюпортского общества. – На приеме было около тысячи трехсот гостей – странная смесь из ирландских политиков, республиканских друзей Хью и Джанет, и в большинстве все они отметили отсутствие Джека Бувье».

В остальном свадьба получилась превосходная – солнечный ветреный день, на заднем плане паслись кони и коровы, множество веселых людей, на лужайках за домом несколько больших шатров. Музыкальное сопровождение обеспечивал Мейер Дэвис, который играл на первой свадьбе Джанет и на дебютном вечере Джеки. Дети отплясывали перед кинокамерами танец с мексиканскими шляпами.

Джеки держалась спокойно, ничем не выдавая своих подлинных чувств. Ее мужество произвело впечатление на Сильвию Уайтхаус: «Она превосходно владела собой, сумела подняться над проблемами, а именно закрыть глаза на вынужденное отсутствие отца. Я, подружка невесты, знать не знала, что в эту минуту он сидит пьяный в отеле Viking. Джеки не плакала, не подавала виду…» Джон и Джеки без конца позировали фотографам, только один раз Джеки заартачилась, когда ее попросили сфотографироваться, чокаясь шампанским с мужем, она сказала, что это «слишком старомодно».

Итак, Кеннеди и их друзья неодолимой волной захлестнули ньюпортскую свадьбу, эта волна подхватила Джеки и неумолимо понесла в будущее, связанное с Кеннеди.

Немесида – дочь богини ночи Никты, богиня неотвратимого возмездия судьбы, которая награждает как счастьем, так и несчастьем.

Уже во время медового месяца Джеки начала ощущать, что семейная жизнь с Джоном будет напоминать американские горки и нервировать ее невозможностью привычно контролировать события, что у мужа и его друзей своя жизнь и прошлое, никак не связанные с нею самой, причем в этом прошлом полно секретов, которые угрожают их отношениям.

Первую часть медового месяца молодые провели в Акапулько, на берегу океана, в розовом домике, который так понравился Джеки в прошлый раз, когда она приезжала сюда с Хьюди и Джанет. Однако Джону романтика и уединение быстро наскучили, всего через несколько дней молодожены оказались в Калифорнии и провели неделю в Беверли-Хиллз, в любимых охотничьих угодьях Джона и его отца. Остановились они в доме Марион Дэвис, любовницы Уильяма Рэндолфа Херста, старинного приятеля Джо Кеннеди. Можно только гадать, рассказал ли Джон, а если рассказал, то что именно, о своих романах с Джин Тирни, Соней Хени и многими другими женщинами, которые, как выразился Пол (Ред) Фэй, флотский сослуживец Джона, «вальсировали в Bel-Air». Из Беверли-Хиллз чета отправилась в гости к Полу и его жене Аните на полуостров Монтерей, а через несколько дней все вместе перебрались в Сан-Франциско, где у Фэев был дом.

Джеки начала знакомиться с самыми близкими друзьями мужа. Пол Фэй, которого Джон обычно звал «Рыжий», определенно был одним из таких. Они познакомились в учебке в 1942-м, служили в одной торпедной эскадре на Соломоновых островах, где и подружились. Фэй, высокий, рыжеволосый, красивый, спортивный, был, как и Кеннеди, ирландским католиком. Он тоже вырос в большой семье, где явно доминировал отец, но больше всего Джону импонировало его легкое отношение к жизни. Письма Пола поддерживали Джона, когда он лежал в госпитале после увольнения с флота по состоянию здоровья. Именно Пола пригласили в Хайаннис-Порт в сентябре 1944-го в тяжкие дни после гибели Джо Кеннеди-младшего, а позднее в тот же год – в Палм-Бич. Он был рядом с Джоном, когда тот пробовал себя на поприще журналистики в Сан-Франциско, когда в 1945-м формировалась ООН, помогал другу в 1946-м с выборной кампанией, незадолго до своей женитьбы на Аните в октябре 1946 года. Пол прошел с Джоном огонь, воду и медные трубы, доказав свою лояльность. Джо Кеннеди и тот одобрял друга сына, фактически Пол стал этаким почетным членом клана Кеннеди и был особенно близок с Бобби и его женой Этель.

Впервые Джеки встретилась с Полом Фэем в Хаммерсмите накануне бракосочетания, Пола тогда поразил не столько внешний облик невесты, сколько ее мягкий, тихий голос. Позднее он сказал Джону: «Боже, сказочная женщина, но если у тебя возникнут проблемы со слухом, то появятся и проблемы с общением». По его словам, «Джек запрокинул голову и расхохотался». Полу, как иронически писал Джон, отводилась особая роль – снискать расположение Джанет, «милой дамы, которая склонна думать, что я недостаточно хорош для ее дочери». Миссию эту Пол сразу же провалил, что неудивительно. Чтобы задобрить будущих родственников, Джек отказался сыграть с приятелем партию в гольф, объяснив отказ так: «Неужели ты не понимаешь, как невеста и ее мамаша отнесутся к тому, что жених в первый же день у них дома отправился играть в гольф со своим закадычным армейским приятелем?» Джон подвез Фэя и еще одного своего бостонского приятеля, Джона Гэлвина, который выглядел «ирландистее ирландца», до поля для гольфа, а после игры, когда с ветерком вез их обратно в своем кабриолете, с кривой усмешкой заметил: «Надеюсь, вы получили удовольствие от игры, поскольку в результате дипломатические отношения матери невесты и потенциального зятя практически разорваны. Похоже, по здешним правилам, не члены клуба могут играть только в сопровождении члена клуба. Боюсь, они решили, что сбылись их худшие опасения. Я имею в виду нашествие ирландских католиков под водительством двух рыжих здоровяков – друзей жениха в последнюю цитадель американской элиты…»