Доколумбовы плавания в Америку - Валерий Гуляев

В этом отношении автор (Р. Хенниг. — В.Г.) согласен с А.Гумбольдтом, и он поэтому выступал против утверждения, что африканские мореплаватели могли добраться до Америки, либо занимаясь пиратством, либо отнесенные туда штормом. Вскоре после открытий Колумба такую гипотезу выдвинул Педро Мартир, и, когда Бальбоа на Дарьенском перещейке обнаружил аборигенов с почти черным цветом кожи, к этому предположению присоединился Франсиско Лопес Гомара. В противоположность этому Гумбольдт указывал, что "африканские негры никогда не занимались пиратством в открытом море и пользовались только маленькими челноками для рыбной ловли у берегов"[137].

Поэтому просто непостижимо, как может говорить Ахмед Зеки-паша (комментатор ал-Омари) о "попытке достигнуть Америки" или даже поставить следующий несколько наивный вопрос: "Нельзя ли отважиться на очень рискованное предположение, что некоторые из этих храбрых исследователей, унесенные волнами, могли достигнуть Америки, а затем или слились с аборигенами, или основали первую черную колонию в Новом Свете?"[138]

На этот вопрос возможен только один ответ: да, это предположение рискованное и даже слишком рискованное! Как бы то ни было, плавание султана было интересно задуманным, но из-за незнания условий просто отчаянным предприятием, которое и не могло закончиться иначе, чем оно закончилось. И все же, несмотря на все эти соображения, путешествие султана достойно похвалы и весьма интересно с культурно-исторической точки зрения.

В каких водах плавали его суда, точно сказать нельзя. Если это в самом деле были лодки, то они, по всей вероятности, нашли гибель еще у устья Нигера.

Имя предприимчивого африканского султана не названо в труде ал-Омари, да и дату похода можно определить только приблизительно. Сообщил об этом событии Муса, великий султан Мали, которого Лa-Ронсьер очень метко называет Наполеоном пустыни. Правил он с 1307 по 1332 год. Предшественником Мусы был его отец — султан Абу Бакари, который правил очень недолго. Но султан Муса едва ли мог говорить о своем отце, не упомянув при этом родства. Вероятно, в сообщение ал-Омари вкралась незначительная ошибка. Предшественником Абу Бакари был некий Мамаду, о котором мы больше ничего не знаем. Может быть, именно он и отправился со своим флотом в океанские просторы? Во всяком случае, можно считать, что единственное плавание, предпринятое африканцами с исследовательскими целями, о котором знает история, состоялось незадолго до 1307 года, вероятно, между 1300-м и 1307 годами[139].

Мне думается, что это исчерпывающее разъяснение первоклассного специалиста и знатока, каким был Р.Хенниг, не требует особых комментариев. На сегодняшний день мы можем сказать об афро-американских связях в доколумбову эпоху только одно: у нас нет пока никаких надежных доказательств того, что эти контакты через океан осуществлялись в действительности. И здесь не помогут ни ссылки на благоприятные ветры и течения, ни указания на географическую близость Западной Африки и Южной Америки. Океан, с его капризным и непредсказуемым нравом и тысячемильными расстояниями, не прощал человеку ни малейшего просчета или ошибки.

Конечно, случайные или вынужденные дрейфы лодок, плотов или судов через Южную Атлантику в принципе отрицать нельзя. Именно таким образом жители Черного континента могли попасть на американские берега. Но в распоряжении ученых нет пока ни одного твердого факта, ни одного подтверждения на этот счет.

При словах "арабы", "Аравия" прежде всего приходят на память бескрайние пески пустыни Руб-эль-Хали, жесткие листья финиковых пальм в редких оазисах, караваны неторопливых верблюдов и, конечно, "царь" местной природы — кочевник-бедуин в развевающемся белом бурнусе на горячем тонконогом скакуне. Какие тут морские картины? Какие корабли? Арабы — сухопутная нация, привязанная к земле тысячами неразрывных нитей.

А как же Синдбад-Мореход из сказок "Тысячи и одной ночи?" Это что — действительно сказка, чистой воды вымысел, родившийся в изощренных умах средневековых багдадских острословов и никак не соотносящийся с реальной жизнью?

К счастью, у нас нет серьезных оснований сомневаться в том, что арабы были с давних пор искусными мореходами, отважными путешественниками и расчетливыми купцами, ведущими прибыльную морскую торговлю с соседними и дальними странами.

"Знайте, о братья, — вспоминает Синдбад-Мореход, — что жил я сладостнейшей жизнью и испытывал безоблачную радость… пока не пришло мне однажды на ум поехать в чужие страны, и захотелось мне поторговать и поглядеть на земли и острова…

И я решился на это дело, и выложил много денег, и купил на них товаров и вещей, подходящих для путешествий, и связал их, и увидел прекрасный новый корабль с парусами из красивой ткани, где было много людей и отличное снаряжение. И вместе со множеством купцов я сложил на него свои тюки, и мы отправились в тот же день, и путешествие наше шло хорошо, и мы переезжали из моря в море и от острова к острову. И во всяком месте, к которому мы приставали, мы встречались с купцами, вельможами царства, продавцами и покупателями и продавали, и покупали, и выменивали товары…"[140]

Во время путешествий Синдбад (это обобщенный образ багдадского купца) с интересом наблюдает обычаи жителей далеких заморских стран, ходит по улицам незнакомых городов, с удивлением разглядывает диковинных рыб, морских животных, экзотические драгоценные растения — камфорное и сандаловое деревья, перец, корицу, алоэ, — словом, все то, что интересовало мусульманского торговца за пределами границ халифата.

Но так было не всегда. На пути к богатству и заморским чудесам арабских купцов ожидало немало серьезных опасностей и неожиданных препятствий. И главное из них — океан с его штормами, течениями, чудищами. Часто финалом таких дальних путешествий была гибель корабля в морской пучине.

"И корабль понес нас, с благословения Аллаха великого, по ревущему морю, где бились волны, — вспоминает тот же Синдбад-Мореход, — и путешествие было для нас благоприятным, и ехали мы таким образом дни и ночи, переезжая от острова к острову и из моря в море. Но в один из дней напали на нас ветры, дувшие с разных сторон, и капитан бросил корабельные якоря и остановил корабль посреди моря, боясь, что он потонет в пучине… И когда мы были в таком положении и взывали к Аллаху великому… вдруг напал на нас порывистый и сильный ветер, который порвал паруса… и потонули люди со всеми тюками и теми товарами и имуществом, которое у них было"[141].