Каникулы Рейчел - Мэриан Кайз

Пока я, извиваясь, вползала в мамину ночную рубашку, стараясь, чтобы Чаки не увидела ни одного дюйма моей плоти, она заметила голосом школьной учительницы:

– Да у тебя целлюлит! В твоем возрасте, Рейчел, нельзя оставлять такие вещи без внимания.

Я покраснела, как рак, и забралась на свою узкую кровать.

– Поговори с Дерьмотом. Он тебе все поправит, – сказала она.

– Что? – Я была просто в шоке.

Что она за женщина такая? Предлагает своего мужа другой женщине в качестве средства от целлюлита!

– У Дерьмота салон красоты, – пояснила она. Это круто меняло дело. И вдобавок объясняло, как ей удается так великолепно выглядеть.

– Да, он владелец салона красоты, – продолжала щебетать она. – То есть, вернее, мы – владельцы салона красоты. Как говорит Дерьмот, «целлюлит – это избыток денег в организме». – Ее лицо внезапно помрачнело. – Ублюдок! – прошипела она.

Чаки вовсе не стеснялась раздеваться при мне. Она прямо-таки демонстрировала себя. Я очень старалась не смотреть, но тщетно – она стояла в трусиках и лифчике гораздо дольше, чем это было необходимо, чтобы переодеться. Приходилось признать, что она в очень неплохой форме. Кожа, конечно, уже чуть-чуть дряблая, но только чуть-чуть. Хвастается, поняла я, и стиснула зубы от злости. Я призывала смерть и разрушения на ее голову и стройные загорелые ляжки.

Макияж она снимала не меньше часа – осторожные прикосновения к лицу кончиками пальцев, постукивания, поглаживания, легкий массаж. Я-то, когда решаю снять с лица сразу все, просто швыряю на него очищающий крем, как гончар кидает кусок мягкой глины на гончарный круг, и делаю ладонью круговые движения, как будто мою окно. А потом вытираю лицо ватным тампоном.

Я отчаянно хотела спать. На сегодня с меня хватит, подумала я, честное слово, довольно! Пожалуйста, дайте мне забыться хотя бы на время. Как же, даст она! Чаки продолжала говорить даже когда я сделала попытку спрятаться за книгу Реймонда Карвера. Я взяла ее с собой только потому, что мне когда-то дал ее Люк. Но могла же я, в конце концов, захотеть почитать книгу!

И даже когда я с головой укрылась одеялом (колючим и странно пахнущим) и притворилась, что сплю, она все равно не замолчала. Я попыталась не обращать на нее внимания, дышать ровно, глубоко и ритмично. Тогда она спросила: «Рейчел, Рейчел, ты спишь?» Когда я не отозвалась, она потрясла меня за плечо и довольно грубо сказала: «Рейчел! Ты спишь?»

Это было ужасно. Я была готова разрыдаться от усталости и отчаяния. Я чувствовала себя тонким стеклышком, попавшим под тяжелый пресс.

О, если бы только она заткнулась! Во мне закипала дикая злоба. Я так злилась, что должна была бы светиться в темноте от злости, и светилась бы, если бы она наконец погасила этот чертов свет!

И тогда… мне захотелось принять наркотик. Или лучше – двадцать наркотиков сразу! Я бы что угодно отдала за две пригоршни валиума. Или за таблетку снотворного. Или за героин. Да за что угодно! Принимаются любые предложения.

Я просто жаждала наркотика! Но из того, что я жаждала его в таких невыносимых условиях, вовсе не следовало, что я наркоманка. Так же страстно желала я иметь заряженный пистолет. Из этого ведь не следовало, что я убийца. Ну, во всяком случае, что я стала бы убийцей при обычных обстоятельствах.

Чтобы как-то пережить весь этот ужас, я попробовала подумать о чем-нибудь хорошем. Но в голову приходили только мысли о Люке.

В то первое утро, проснувшись рядом с Люком, я чуть не умерла от стыда.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что я не в своей постели. «Ага-а! – подумала я, пока не открывая глаз, – интересно, с кем это я в постели? Надеюсь, с кем-нибудь симпатичным!» И тут же все вспомнила – как будто на меня вылили ушат холодной воды – и «Рикшо», и Настоящих Мужчин, и сцену в такси, и секс с Люком, и то, что я сейчас именно в его постели.

Я мысленно резко села в постели и начала рвать на себе волосы и истошно вопить: «Как я могла!» В действительности же я лежала очень тихо и старалась не разбудить Люка. Очень старалась.

Вновь обретя способность соображать и чувствовать, я пришла в ужас. Даже не от того, что переспала с одним из Настоящих Мужчин, а от того, что у меня не хватило ума встать ночью, в темноте одеться и на цыпочках выйти из комнаты, оставив свои сережки и еще что-нибудь неприличное, вроде тюбика мази от простуды на губе… Да хоть от геморроя. Только бы убраться отсюда и больше никогда не возвращаться.

Стараясь не двигаться, я осторожно открыла глаза… и уперлась взглядом в стену. Судя по тому, что рядом кто-то дышал, в постели я была не одна. Между мною и моей свободой кто-то лежал.

Мои бедные мысли метались туда-сюда, точно крысы, загнанные в клетку. Самое главное сейчас было – найти свою одежду. О, как я горько пожалела о том, что не проснулась в три часа ночи!

Вообще-то, конечно, следовало признать, что проблемы начались несколько раньше. Я очень сожалела о том моменте, когда позволила Люку Костелло впервые поцеловать себя. А если быть честной до конца, мне вообще не следовало приходить в «Рикшо». Ну почему тот вышибала не велел нам проваливать к чертовой матери, как у них это принято? А если копнуть еще глубже, то корень зла – Нью-Йорк, и все беды начались тогда, когда я впервые услышала об этом городе. Если бы мне в свое время удалось полюбить Прагу, ничего этого не случилось бы. Если бы у них там, в Праге, было хоть чуточку побольше ночных клубов!

Я лежала без движения, и в голове на бешеной скорости проносилась вся моя жизнь. Если бы я тогда пошла на курсы гостиничного менеджмента в Дублине, если бы я не встретила Бриджит (она, безусловно, дурно на меня влияла), если бы я вообще родилась мальчиком…

Как раз когда я добралась до того несчастного дня, когда родилась на свет, кто-то рядом сказал: «Доброе утро, дорогая». Я, по крайней мере, надеялась, что это был Люк. А то вдруг мальчики не только кожаными брюками пользовались по очереди? Итак, он проснулся. Моя последняя надежда успеть уйти незамеченной улетучилась. Если бы я старательно не притворялась глухонемой, я, честное слово, закрыла бы лицо руками и разрыдалась.

Тут я почувствовала, что кто-то властно обхватывает меня рукой и придвигает к себе. Настоящий мачо! И, кстати, ведь я совсем не пушинка. Я мягко скользила по простыне, пока не почувствовала, что соприкасаюсь с другим телом. Мужским. Я сразу напряглась и приготовилась сопротивляться. Утренняя возня в постели с волосатым Настоящим Мужчиной вовсе не входила в мои планы. Ему просто повезло, да-да, крупно повезло со мной вчера вечером. Интересно, подумала я, можно ли сказать, что он воспользовался моей неопытностью, и обвинить его, например, в изнасиловании. Пожалуй, нет. Ясно одно: я совершила ужасную ошибку, и больше это не должно повториться.

– Привет, – прошептал он мне на ухо.

Я не ответила. Я повернулась к нему спиной. Я просто не могла на него смотреть.