Волков. Исцеление любовью - Соня Мармеладова

– Нашла из-за чего переживать! Сама же сказала, твоё состояние стабильно, а мы уже знаем, что пугаться не стоит, да и как действовать тоже понятно.

– Вот-вот, – уверенно поддержал брюнет и внезапно протянул руку. – Антон. Бас-гитара. А это Настя – клавиши. Артём пишет музыку и слова, иногда садится за барабаны, но вообще мы ищем барабанщика. Твоя подруга хотела попробовать. А из тебя получилась бы неплохая вокалистка, голос чистый, широкий диапазон, даже так слышно.

Ника оторвалась от стены, распахивая затянутые пеленой глаза и, покачнувшись, встала. Подобрала с пола свою сумку и повернула к двери.

– Останься, – спокойно произнесла Леся девушке в спину. – Мы обе хотели заниматься в клубе, нет причин отказываться.

Как ни странно, сестра Волкова не стала спорить, проявлять упрямство, демонстрируя характер. Молча подчинилась, протянула Артёму анкету и села за барабаны.

– Предлагаю сначала всем выпить кофе и обсудить нашу деятельность, – воодушевлённо предложила Настя…

Разговор расслабил. Напряжение отпустило, оставляя после себя небольшую слабость, которую, впрочем, быстро ликвидировал бодрящий напиток. Ника тоже потихоньку отходила от шока. Взгляд прояснился и, как выяснилось, она уже немного умела играть на барабанах и неплохо ловила ритм. Артём взялся за её обучение, а Настя предложила Лесе помочь с постановкой голоса, с распевкой.

Клуб не занимался чем-то выдающимся, но иногда принимал участие в концертах и мероприятиях, проводимых универом. Иногда их просили выступить перед важным матчем по баскетболу, или аккомпанировать на различного рода событиях.

Больше ребята занимались для себя, а часы, проведённые в клубе, шли в счёт неурочной деятельности, за которую ставился плюсик и заносился в личное дело.

Леся попробовала взять несколько разных по тональности нот, потом на слух воспроизвести мелодию, сыгранную Настей на синтезаторе и, с удивлением, поняла. Нравится.

Это совсем не то, чем Леся занималась раньше, но это именно то, что пришлось по душе сейчас. В груди всколыхнулся азарт. Пробудился интерес. Захотелось посмотреть видео-уроки по вокалу, почитать полезную информацию, попробовать разные техники, тренировки…

Леся убрала тетрадь в рюкзак, закинула его на плечо и, простившись с ребятами, направилась к выходу, избегая лифта. На лестнице догнала Вероника.

– Постой… – попросила, плохо скрывая волнение. Леся напряглась, сжимая поручень до побелевших костяшек пальцев. – Я ничего тебе не сделаю, – остановившись, сокрушённо выдохнула Ника. – Просто… Я просто хотела попросить тебя не рассказывать о случившемся Артуру. Боюсь… брат возненавидит меня. Я не переживу этого…

Леся хмыкнула, немного расслабившись.

– Знаешь, даже в такой ситуации, ты продолжаешь думать только о себе. Не лучше бы сначала извиниться перед человеком, которому угрожала и которого довела до срыва своими действиями?

Ника густо покраснела, в глазах мелькнула детская обида.

Леся вздохнула. Не в универе же девчонку отчитывать. И не то, чтобы хотелось её жизни учить, читать нотации, но, если сейчас всё спустить на тормозах, она и дальше будет манипулировать действиями брата. А так нельзя. У него своя жизнь, у неё своя. А заботиться друг о друге можно, не нанося морального вреда.

– Пойдём, – махнула примирительно, поправляя лямку рюкзака на плече.

– Куда? – Ника вскинула голову.

– Ко мне. Чай попьём с бутербродами. Я тут рядом живу, – и начала спускаться, не дожидаясь.

Ника колебалась недолго. Может, всё-таки чувствовала за собой вину, потому и решилась. Пошла…

***

В прихожую вышла мама, она всегда встречала, даже если Леся открывала дверь своими ключами. Ника мгновенно стушевалась, растерявшись и не зная, как себя вести. Наверное, думала, что дома никого…

– Дочь, о!.. – в глазах матери скользнуло и погасло удивление. Она умела вести себя так, чтобы сгладить любую неловкую ситуацию. Леся знала. – Ты, наверное, одногруппница нашей Леськи? – Ника робко кивнула. – Можешь звать меня тётей Леной, – улыбнулась приветливо и махнула рукой. – Чайник пока поставлю, – и удалилась, оставляя Нику беззвучно открывать рот от удивления.

– Не переживай, – стягивая шарф, шепнула Леся. – В моей комнате сядем, нас не потревожат. Они нормальные.

– Они? – настороженно прищурилась Ника, не спеша снимать верхнюю одежду.

– Они, – усмехнулась Леся и махнула второму родителю. – Привет, па.

Отец скользнул по Веронике рентгеновским взглядом, краешки губ дрогнули в вежливой улыбке.

– Проходите, не стойте. Есть будете?

– Позже, – отозвалась Леся, снимая обувь. – Чай попьём и в комнате посидим, проект обсудим.

– Я рад, – теперь искренне улыбнулся папа и скрылся в гостиной. Наверное, опять смотрит документальное кино…

– Чему он рад? – шёпотом поинтересовалась Ника, осторожно расстёгивая куртку.

– Тому, что я привела кого-то домой, что у меня появились приятели, – серьёзно отозвалась Леся и показала направление. – Туда.

Мама принесла чай и тарелку бутербродов с сыром и зеленью, поставила на стол, отодвинул клавиатуру компьютера и ушла, подмигнув Лесе на прощание.

Ника обхватила кружку пальцами, подавив тяжкий вздох.

– Угощайся, – произнесла Леся, устало садясь на кровать. Сунула руку под неё и достала помятые фотографии. Прошлое, которое не хотелось забывать, но и сталкиваться с которым было страшно. – Я не стану тебя жизни учить и рассказывать свою слезливую историю, давя на жалость. Скажу лишь, в общих чертах, для понимания ситуации… – протянула глянцевые прямоугольники напряжённой Нике и вздохнула. – Это моя единственная подруга. Наши одноклассники решили, что будет весело напоить нас и заснять прикольное видео. Видео действительно получилось… отменным. Ролик успел облететь интернет, прежде чем спецслужбы смогли его заблокировать. Он гулял по сети пару дней, но успел стать «вирусным». И меня трясёт при мысли, что люди, с которыми я сталкиваюсь каждый день узнают меня. Ту обдолбанную школьницу с видео, над которой решили «подшутить». Но самое страшное… меня бросает в ужас от мысли, что на тех позорных кадрах запечатлены последние минуты жизни моей подруги. То, как она барахталась в бассейне, пытаясь меня вытащить… её тело на поверхности воды.

– Она… умерла? – Ника прижала ладонь к губам, в его глазах заблестели слёзы. Охвативший её страх казался вполне искреннем.

– Да. Я не смогла ничего сделать, даже скорую вызвать, – отстранённо призналась Леся. – А теперь спрошу тебя, ты знаешь, что такое жизнь с разъедающим чувством вины внутри? Серьёзной вины за то, что не смог спасти кому-то жизнь?

Ника качнула головой.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто, – Леся многозначительно посмотрела на перебинтованную руку девушки. – Хочешь, чтобы твой брат тоже терзал себя и мучился подобным чувством?