Продана замуж - Дана Стар

Сначала я не хотела никуда ехать. Одна, по сути. С малознакомым мужчиной, но теперь просто мечтаю сбежать от пристального надзора моей полоумной мамочки.

О родителях так не говорят. Я обозвала её впервые. В мыслях ведь можно. Она и правда слишком сильно изменилась за короткий срок.

В алкоголе ли дело? Или в том, что очередная её доченька созрела, чтобы быть выданной выгодно замуж. За баснословную сумму.

* * *

— Ты готова? Мы опаздываем.

Как только врач покинула комнату, в неё без стука вошёл мой муж. Карим был уже одет при полном параде. Красивый, ухоженный, в щепетильно выглаженных брюках и белой рубашке.

Только вот без грима. Сейчас шрам на лице виднелся отчётливо.

Если он такой богатый, почему не сделает пластику? Почему замазывает его всякий раз, когда нужно посетить важное мероприятие? Живет по принципу: «Шрамы украшают мужчину?».

— Да, сейчас я кое-что возьму и можно ехать.

Мне нужно попрощаться с комнатой. Здесь прошла вся моя жизнь…

Не верится, что сейчас я покину стены родительского дома.

И слава богу!

Какая то часть внутри меня ликует от радости.

— Буду ждать внизу. Много одежды не греби, достаточно купальника и пару платьев. На светские приемы таскать тебя не буду. Если что-то понадобиться из тряпья, я сам тебе куплю. Ты будешь носить лишь то, что я захочу. Лишь то, что я выберу тебе сам.

Прикусываю губу.

А как же те наряды, что мы купили с сестричками?

Их что теперь выбросить?

— Но я, но у меня… Мы с сёстрами…

— Не интересно, — хамски обрывает, разворачивается и хлопает дверью.

Робот поганый!

Аш! Держите меня крепче…

Я несколько раз выдыхаю, сжав кулаки, уговариваю себя расслабиться и быстрее переодеться в дорогу. Желание покинуть дом, сильнее желания просто взять и врезать Асадову кулаком между глаз.

Он невыносим! Непробиваем! Танк ходячий.

Как его расшевелить? Как смягчить?

Что я делаю не так? Кто бы дал совет?

Веду себя покорно, не огрызаюсь. Минет вон как старалась делать! Хоть и не умела, боялась. Но ради него это сделала. А барину всё не так. Чудовище по жизни. Что ещё сказать?

Рожденный зверем, человеком не станет. Наверно надо принять тот факт, что у моего мужа ужасный характер. Но я не оставлю попыток укротить зверюгу!

Я упёртая. Я уже всё решила. Потому что я хочу жить в любви и комфорте.

Это будет крайне сложная задача — влюбить в себя монстра. Но это станет для меня интересным состязанием. Посмотрим, кто кого.

С этими мыслями я быстро собираю необходимые вещи, осматриваю комнату в последний раз.

Вздохнув, выхожу в коридор и направляюсь к выходу. Там меня уже ждёт всё семейство вместе со слугами и самыми близкими гостями.

Я просто не верю, что всё, сейчас я покину родной дом и у меня начнётся новая жизнь.

Мать что-то тарахтит мне на ухо, обнимая. Задалбливает советами, но я их не слышу, летаю в где-то далеко в своих мыслях. Следующий на очереди отец. Поцеловав меня в щеку, он успевает шепнуть на ухо слова с угрозами, касательно Мишки. Напоминает, что парень до сих пор у него. Его отпустят сразу же, как только мы окажемся на Мальдивах. Туда простой садовник уже точно не доберется.

Последними со мной прощаются сестрички. Их я люблю больше всего на свете. Обняв их, я прослезилась. До этого твёрдо держалась.

Лепет гостей быстро стихает, когда из дома важной походкой выходит ОН. Кивнув, бегло оглядев семейство, Карим направляется к машинам.

Я торможу.

— Ну, давай, пошла, — мать толкает меня в спину, улыбаясь сквозь стиснутые зубы. — Постарайся там… Преврати отдых мужа в рай. Иначе он и копейки нам не даст.

Очнувшись, я следую за Каримом. Меня больше не поражает наглость мамы и то, как она не стесняется выражаться, наверно я уже просто привыкла.

Ворота закрываются за моей спиной. Я не оборачиваюсь. Не за чем. Сбитый водитель — охранник, открывает перед нами дверь автомобиля, и я мы садимся внутрь.

Хлопок. Рёв мотора.

Роскошный седан бизнес класса, в сопровождении трёх громадных внедорожников, мчится в аэропорт.

Мы добираемся за пятнадцать минут. Кортеж Асадова несётся прямо по взлётной полосе к небольшому самолету, что стоит посреди просторной территории и охраняется как собственность президента.

Это даже не чартерный рейс. Это… личный самолёт Карима.

Супруг молчит. Ни слова. Держится холодно и отстранённо. Окружающие люди, включая персонал, явно нервничают в его присутствии. Ведут себя как будто боятся. И это так.

Устроившись на удобных комфортных сиденьях, мы готовимся к взлёту. Самолёт успешно взлетает, набирая высоту. Меня начинает клонить в сон. Я ведь почти двое суток нормально не спала, усталость берёт верх.

Муж сидит рядом. Открыв ноутбук, он что-то там сосредоточенно читает. Временами стучит пальцами по клавиатуре. А я улетаю в беспечный сон.

Когда открываю глаза, понимаю, что уже глубокий вечер. Замечаю, что меня кто-то заботливо укрыл пледом, а сиденье разложено, почти как кровать. А ещё я замечаю, что Карим больше не работает на ноутбуке. Он смотрит на меня. Жестко, внимательно. Не думает взгляд переводит. Он смотрит на мои губы, потом скользит вниз, к груди… Подперев подбородок рукой как царь сидит на троне.

А потом вдруг ни с того ни с чего спрашивает:

— Ты начала принимать противозачаточные?

Данный вопрос меня, сонную, застаёт врасплох.

— Нет, — удивленно жму плечами.

— Я немедленно решу этот вопрос, и ты будешь их пить.

Грусть сковывает лёгкие.

Нет, я тоже пока не готова к детям, тем более если отцом станет он. Нужно время, чтобы одомашнить зверя… Но очередной приказ деспота прозвучал чересчур жёстко.

Особенно, после того как он добавил:

— Мне не нужны дети. Запомни.

Говорит, отстегивает ремень безопасности и куда-то уходит.

Этой ледяной фразой он словно бьёт меня ножом. Точно живот.

Что ж, мне тоже не нужны дети от такого бездушного робота, как Асадов.

Раз так! Если всё же у меня не получится растопить ледяное сердце чудовища, то надеюсь, что наш брак и месяца не продержится. Мы разведёмся, по его приказу, и я всё-таки сбегу к Мише.

Оставшееся время в полёте проходит очень быстро. Бортпроводник приносит мне ужин, а потом я снова засыпаю. Утром меня будят яркие блики солнца, которые скользят через окошко иллюминатора.